Москит. Конфронтация - Корнев Павел Николаевич. Страница 34

Оператор утратил способность совершать осмысленные действия, но сверхсила прибывала и прибывала, превращала его в живую бомбу.

Я отнюдь не собирался выяснять на практике пределы вместимости человеческого организма, а потому упёр приклад автомата в плечо и открыл стрельбу. Сияние слепило глаза, да ещё метил в голову и потому раз за разом мазал, если б не магазин на два десятка патронов и невеликая дистанция в полсотни метров, то и не попал бы вовсе. А так — пусть отчасти даже и случайно, но точнехонько в серёдку красного круга пулю уложил, заставил нихонца пораскинуть мозгами.

Приходившиеся до того в торс попадания никакого действия на оператора не оказывали, а тут будто пузырь с водой проткнули — сверхсила так и расплескалась, наполнила воздух статическим напряжением, пробежалась по коже щекоткой болезненных разрядов.

Мне б до арки добежать, да через пролом в ограде залетела граната, вслед за ней ещё парочка и уже не ребристых, а с гладкими боками. Я ужом юркнул за приготовленные на распил брёвна, и те приняли осколки на себя, вот только два заряда оказались химическими, и по двору начало растекаться серое марево, под прикрытием которого к нам полезли нихонцы в противогазах. Из арки застучал пулемёт, огрызнулись огнём и бойцы, засевшие в лабазах, да я и сам перезарядил автомат, устроил его цевьё на бревне и принялся бить короткими очередями по едва различимым в серой дымке фигурам. Штурмовой отряд противника пытался огрызаться, но всё же был вынужден отступить, оставив у пролома в ограде нескольких убитых.

На площади разгорелась ожесточённая перестрелка, а пожар на втором этаже и не думал утихать, что до предела осложняло и без того непростое положение взвода, взятого противником в клещи. Тех крох сверхсилы, коими располагал, никак не могло хватить на борьбу с огнём, вот я и вошёл в резонанс. Легко вошёл, без всякого труда, но сразу будто до предела натянутая струна в груди задрожала — того и гляди лопнет.

Нет! Нет! Нет!

Так не пойдёт!

Удерживать под контролем потенциал и одновременно не позволять пойти в разнос входящему каналу я не стал даже и пытаться, начал использовать ровно столько сверхсилы, сколько и получал. Всё больше, больше и больше!

Пустил её на нейтрализацию тепловой энергии и охватившее второй этаж торговых рядов пламя стало понемногу утихать, но тут же до предела обострившееся восприятие уловило близкое присутствие вражеских операторов.

Ах ты ж!..

Я задержал дыхание и одновременно попытался удержать в себе сверхсилу, закрутил её ледяным волчком, сосредоточился на стабилизации входящего потока. Незримая струна напрягалась до предела, от её иллюзорной вибрации заломило зубы и даже хлынула из носа кровь. В груди что-то смещалось, нечто неосязаемое и нематериальное — будто бы силовым вихрем мотало и расшатывало и без того уже ослабленный энергетический узел. Но не беда — «медуза» в моём исполнении вышла едва ли не идеальной.

Явитесь!

Полдюжины шаровых молний разом возникли над головой сияющими огнями, и ко всем до одной протянулись энергетические пуповины, обошлось без сбоев. Медлить я не стал и усилием воли отправил свои управляемые снаряды в дальний конец двора, попутно продолжив накачивать их сверхсилой, благо та вливалась в меня со всё возрастающей интенсивностью — уже даже понемногу захлёбываться начал, не успевая перебрасывать по силовым каналам сотни тысяч сверхджоулей.

Летите!

Присутствие вражеских операторов я ощущал предельно чётко, бросил две шаровых молнии в пролом, а остальные заставил взмыть в воздух, перелететь через ограду и спикировать на свои жертвы.

Жгите!

Пара сгустков ослепительного сияния перестала слушаться команд и унеслись прочь, остальные рванули, но исчезло лишь две порождаемых присутствием операторов аномалии, остальных зацепить не удалось.

Проклятье!

Через ограду полетели новые гранаты, дымовая завеса сгустилась, и теперь — я уловил это совершенно отчётливо! — внешнее воздействие погнало её вперёд. Серая хмарь потекла по двору, и под её прикрытием нихонцы ринулись в новую атаку. Солдаты в противогазах перебрались через завал, заскочили в ближайший лабаз, а ещё устремились к задним дверям торговых рядов, и очередные взрывы послышались уже там. В ответ загрохотали выстрелы, принялся строчить длинными очередями занявший позицию в арке пулемётчик.

Кто-то из наших запаниковал, бросил винтовку и кинулся из лабаза прямиком через дымовую завесу, но уже метров через пять упал на колени, закашлялся, принялся хрипеть и царапать ногтями лицо, забился на земле.

Матерь божья! Да никакая это не дымовая завеса! Это ядовитый газ!

И от него до меня — рукой подать!

Откуда-то из дома донеслась команда:

— Отходим!

Я отгородился плоскостью давления и попытался выдавить отраву со двора и одновременно принялся расплёскивать сверхсилу, напитывая ею пространство, дабы обеспечить себе возможность гасить кинетическую энергию осколков и пуль. Гротескные фигуры бойцов в противогазах взяли меня на прицел, кто-то опустился на одно колено, кто-то начал стрелять на бегу, а вражеские операторы усилили натиск, но мощностью я превосходил их всех вместе взятых, вот и удержал ситуацию под контролем, ещё и направленный в моё укрытие силовой таран вовремя в сторону отвёл. Воздействие прочертило по земле глубокую борозду и разнесло лежавшее чуть дальше бревно, щепки так и полетели.

Всё, пора!

Я не встал даже, буквально вздёрнул себя на ноги усилием воли. До спасительной арки — двадцать метров, но сейчас в состоянии резонанса это всё равно что два километра. Работавший в форсированном режиме мозг едва успевал контролировать входящий поток энергии, ронять пули, заземлять бившие с неба молнии и волной давления удерживать на расстоянии клубы ядовитого газа, переставлять ноги получалось с превеликим трудом. Я реагировал на внешние факторы инстинктивно, сейчас мной преимущественно управляло ясновидение, а задёргаюсь — и мигом вышибет из резонанса. Тогда или поджарят, или в решето превратят!

Прав был Василий Архипович, чертовски прав! Хреновый из меня практик…

Шаг, ещё шаг… Вот уже полпути и пройдено…

И что самое поганое — я опережал нихонских операторов лишь на несколько мгновений, они тоже вошли в резонанс, тоже беспрестанно увеличивали мощность и усиливали, усиливали, усиливали давление. Пот заливал глаза, пульс зашкаливал, я уже и не дышал, наверное, даже. Вновь замелькали в серой дымке фигуры бойцов в противогазах, загрохотал от пролома в ограде пулемёт. На миг я рискнул отвлечься от глухой обороны и приложил пехотинцев цепной молнией, двух ближайших даже сбило с ног.

Ага! Получайте твари!

Шаг назад, ещё один… До арки метров пять, не больше…

Четвёрка нихонских операторов пошла на сближение, они гнали перед собой клубы ядовитого газа и беспрестанно атаковали, но столь же беспрестанно из меня выплёскивалась сверхсила в противофазе, и большая часть конструкций взрывалась ворохом помех при соприкосновении с ней, да и сам я на излёте резонанса вознёсся на пик могущества. Эти жалкие слабосилки были мне неровня!

Я — москит! Я — негатив!

Мне даже копить энергию для контратаки не пришлось, я просто втянул её в себя и немедленно потратил, задействовав технику двойного разряда. Приложил самого шустрого из операторов, и тот не сумел отбить мечом закрутившийся спиралью росчерк молнии, промахнулся и отлетел в сторону, забился на земле, прожариваемый изнутри.

Так вам сволочи!

Следующий оператор попытался отвести молнию, укрывшись в облаке ионизированного воздуха, но ослепительный росчерк самостоятельно вильнул к нему, снёс все барьеры и заставил выгнуться дугой.

Дальше к моим ногам подкатилась граната, и пришлось закрыться силовым экраном, а вторую я отправил кинетическим импульсом обратно. И сразу — новый удар по операторам! И — не сработало!

Проявилась сложным переплетением светящихся линий защитная конструкция, перехватила разряд и приняла его на себя. Вмиг перегорела, но своего владельца спасла.