Память льда - Эриксон Стивен. Страница 32

Нетрудно было догадаться, чтó у него на уме: он искал смерти. Но не где-нибудь под забором или в сточной канаве, а смерти достойной и желательно быстрой. Бьюк не смог защитить своих близких; теперь он хотел погибнуть, защищая чужих людей. С той страшной ночи никто больше не видел Бьюка пьяным, а трезвый он славно умел сражаться. Тому имелись как живые свидетели, так и десятка полтора мертвых разбойников, бесчинствам которых положил конец его меч.

От Бошелена и в особенности от Корбала Броша веяло ледяным холодом, способным отпугнуть любого здравомыслящего стражника. Но тот, кто ищет смерти, смотрит на вещи иначе.

«Надеюсь, дружище Бьюк, ты не раскаешься в своем выборе, — мысленно обратился к нему Ворчун. — Зверства и ужасы, чинимые твоими новыми хозяевами, тебя, скорее всего, не коснутся. Но жути повидаешь изрядно. Вот скажи, неужели ты мало настрадался за эти годы?»

Бьюк ушел за лошадью и пожитками. Ворчун развел костер, взгромоздил на него закопченный котелок с водой и сел рядом. К тому времени, когда вода стала пузыриться и закипать, одинокий стражник вернулся, ведя под уздцы коня. Эмансипор Риз тоже развел костер и принялся готовить ужин. Бьюк что-то ему сказал, потом обернулся и увидел Ворчуна. Их глаза встретились. Ворчун кивнул, приглашая давнего знакомца подойти.

— У тебя нынче день перемен, приятель, — сказал он Бьюку. — Я жду Харло и Каменную. Должны вот-вот вернуться с реки. Не хочешь хлебнуть горяченького?

— Спасибо, Ворчун. Не откажусь.

— Не повезло бедняге Морку, — продолжил разговор командир стражников.

— А ведь я предостерегал его. Говорил: прежде чем соваться в реку, нужно разгрузить повозку хотя бы наполовину. Увы, не послушался он моего совета. Считает, будто это я во всем виноват.

— Даже после того, как ты буквально выволок его со дна, да еще и в чувство привел? Я слышал, Морк чуть не захлебнулся. Неужто даже не поблагодарил?

— Какое там! Видно, на дне его Худ поцеловал и здорово настроение испортил.

Бьюк усмехнулся своей невеселой шутке, потом взглянул на повозку новых хозяев. В уголках глаз залегли морщинки.

— Ты, кажется, уже встречался с этой парочкой, — произнес он так, что не сразу и разберешь: вопрос это или утверждение.

Ворчун даже сплюнул в огонь:

— Ага, было дело. И напрасно ты со мной не посоветовался, прежде чем к ним наниматься. Я бы тебя вовремя отговорил.

— Я всегда ценил твои советы, дружище, но на попятную не пойду.

— Знаю, а потому больше тебе ничего и не скажу.

Ворчун протянул Бьюку глиняную кружку с терпким, почти коричневым отваром, который он называл чаем. Бьюк зажал ее в руках и принялся дуть на дымящуюся поверхность.

— Между прочим, — произнес он, — я уже видел прежде того второго, лысого здоровяка.

— Его зовут Корбал Брош.

— Брош? Ну-ну. Мне кажется, он убийца.

— По мне, так оба они одного поля ягодки.

Бьюк покачал головой:

— Ты меня не понял. Я говорю про Даруджистан. Помнишь, как две недели подряд у нас в Гадробийском квартале находили обезображенные трупы? Дознаватели тогда еще взяли себе в помощь мага. Он стал докапываться до сути. Вроде бы ничего не нашел, но сам перепугался так, будто влез в осиное гнездо. Внешне все было тихо; даже слухи не слишком-то множились. И все-таки я кое-что узнал. Городской Совет обратился за помощью к гильдии Воркан и предоставил им полную свободу действий, только бы нашли убийцу. И вдруг зверства прекратились.

— Помню какую-то шумиху, но смутно, — признался Ворчун.

— Конечно. Ты же тогда дневал и ночевал в Умниковой корчме и квасил не просыхая. Ничего вокруг не замечал.

Ворчун поморщился, ибо ему напомнили не о самых радостных днях его жизни.

— Я ошивался там не просто так, была причина. Я, видишь ли, положил глаз на Летру, и вроде бы все уже было на мази. А потом одно дельце выгодное подвернулось. Ушел в очередной раз с караваном, а когда вернулся…

— Узнал, что твоя Летра сбежала с другим, — досказал Бьюк.

— Не просто с другим, — нахмурился Ворчун. — Она выбрала этого хлыща Парсемо. Польстилась на его денежки.

— Деньжата у него водились, это точно. Кажется, ты даже служил у Парсемо одно время… Да не важно, я ведь не про то говорил. Так вот, многим тогда не давало покоя, кто же за этим стоял и почему загадочные убийства вдруг разом прекратились? Гильдия Воркан, между прочим, даже не стала браться за это дело. А убийства прекратились только потому, что преступник покинул Даруджистан. — Кивком головы Бьюк указал на громадную повозку. — Корбал Брош и есть тот самый убийца. Круглолицый человек с толстыми губами.

— Откуда вдруг такая уверенность, дружище? — осведомился Ворчун.

К вечеру похолодало. Он поежился и налил себе вторую кружку отвара.

— Я просто это знаю, — ответил Бьюк, поглядывая на пламя. — А раз я знаю, то возникает вопрос: можно ли оставить безнаказанными убийства невинных людей?

«Худ тебя побери, Бьюк. Я ведь вижу тебя насквозь. Ты намерен убить Корбала Броша и, возможно, сам при этом погибнуть».

— Послушай меня, приятель. Мы с тобой уже не настолько молоды, чтобы вести себя сумасбродно. На эти места даруджистанские законы не распространяются. Но если тот маг не на шутку испугался… значит он узнал нечто такое, чего не знаем мы. Да и гильдия Воркан тоже не просто так отказалась: они там ребята не промах. Ни к чему лезть на рожон. Лучше сделай вот что. Если ты уверен, что Брош и есть тот самый злодей, отправь весточку в Даруджистан. А сам пока потихонечку, не вызывая подозрений, будешь следить за Корбалом. Но учти: он — маг, и тебе незачем понапрасну испытывать судьбу и вершить правосудие. Оставь расправу над ним даруджистанским магам и гильдии убийц Воркан.

Тут Бьюк обернулся, услышав у себя за спиной шаги. К костру подошли Харло и Каменная. Оба закутались в одеяла, а в руках держали по узлу с выстиранной одеждой. Настороженное выражение лиц товарищей подсказывало Ворчуну, что они слышали одну или даже несколько последних его фраз.

— А я думал, ты уже на полпути к Даруджистану, — сказал Харло Бьюку.

Тот отхлебнул из кружки.

— Не сразу узнал тебя, дружище. Давно не видел тебя таким чистеньким.

Харло натянуто рассмеялся.

— Мне подвернулась новая служба, вот я и остался, — пояснил Бьюк.

— Как можно быть таким ослом?! — сердито бросила ему Каменная. — И когда только ты уже поумнеешь, Бьюк? Все суешь голову в медвежьи капканы? И долго еще собираешься так развлекаться?

— Пока один из капканов не защелкнется, — ответил Бьюк, спокойно глядя в потемневшие от злости глаза женщины.

Он встал и выплеснул на землю остатки напитка:

— Спасибо тебе за чай… и за совет тоже спасибо, дружище Ворчун.

Кивнув на прощание Харло и Каменной, Бьюк зашагал к повозке Бошелена.

— Ну что, ловко он тебя осадил? — хмыкнул Ворчун, взглянув на Каменную.

— Дурень он непроходимый, — процедила стражница. — Как по мне, так ему не хватает женской руки. Причем очень не хватает.

— Хочешь выставить свою кандидатуру? — спросил Харло.

— Он такой красавчик, но зато характер скверный. У тебя же все обстоит ровно наоборот, обезьяна.

— Никак ты оценила мой характер? — Харло подмигнул Ворчуну. — Вот что, дорогая, может, еще раз сломаешь мне нос? Найдем хорошего целителя, кости заново срастутся, и моя физиономия будет как новенькая. Что скажешь, Каменная? И почему тебя не назвали Железной? Твое сердце представляется мне этаким цветком с железными лепестками. Но вдруг однажды произойдет чудо, — и лепестки раскроются для меня?

Стражница скорчила гримасу:

— Любая собака знает, что твой огромный двуручный меч — всего-навсего жалкая попытка восполнить кое-что другое, чего у тебя нет.

— В жизни не слышал от Харло таких поэтических сравнений, — заметил Ворчун. — «Железные лепестки сердца» — красиво сказано.

— Хватит уже языком трепать. Не бывает никаких железных лепестков. А сердце — не цветок, а просто большая красная мышца у человека в груди. Какой толк в бессмысленных сравнениях? Смотрю, ты ничуть не умнее Бьюка и Харло. Ну и в компанию я попала! Сплошные безмозглые идиоты с крепкими черепами.