Яблоневый дворик - Даути Луиза. Страница 29
— Метро уже не работает, так что возьмем такси пополам.
Снаружи нас встретил дождь, мелкий и холодный. Я стояла на тротуаре пошатываясь, все еще не оправившаяся от пережитого шока. Через несколько минут перед нами остановилось черное такси с желтым маячком. Джордж Крэддок заговорил с водителем, и я услышала, как тот отвечает: «Я еду на юг». Машина отъехала, а Джордж повернулся ко мне.
— Он не имел права отказываться. Мы могли бы на него пожаловаться. У него горел желтый сигнал.
Как по мановению волшебной палочки, подъехало другое такси. Джордж открыл заднюю дверцу и сделал мне знак садиться. Я послушалась. Он переговорил с водителем и плюхнулся рядом со мной.
Я забилась в угол как можно дальше от него и отвернулась. Мы в молчании ехали по ночному Лондону. Я словно онемела. Дороги были пустынными; дождь прекратился; стояла ясная темная ночь. За окном мелькали силуэты домов, подмигивали фонари. Я закрыла глаза.
Только когда мы проезжали Уэмбли, я сообразила, что он не должен узнать, где я живу. Открыв глаза, я повернулась к нему и с кривой улыбкой сказала:
— Муж наверняка еще не спит. Ждет меня.
— Ничего страшного, — ответил он. — Я все равно первый выйду.
Несколько минут мы ехали молча.
— Как удачно, что нам ехать в одном направлении, — сказал он. — Собственно, если по прямой, то я живу совсем недалеко от тебя.
Я почувствовала дурноту.
— А ты и не знала, да? — добавил он, потом наклонился и постучал по стеклянной перегородке.
Водитель опустил стекло.
— Высадите меня вон на том перекрестке, — распорядился Джордж.
Такси остановилось перед мигающим желтым светофором. Дорогу перед нами перебежала тощая собака. Джордж отстегнул ремень безопасности и полез в карман. Под мерное рычание двигателя вытащил, покопавшись, и бросил на сиденье десятифунтовую бумажку и несколько фунтовых монет.
— Вот, — сказал он. — Тут меньше половины, но тебе же дальше ехать.
Он ушел.
Машина тронулась с места. Я выдохнула, медленно и осторожно, и опять закрыла глаза.
Я не открывала их, пока такси не остановилось возле моего дома. Наверное, водитель спрашивал меня, куда ехать, но я не помню. В моей голове зияла пустота. Если что и осталось в памяти от той поездки, то только какие-то незначительные мелкие эпизоды. Как расплатилась с водителем, зашла в дом, заперла за собой дверь, поднялась в спальню и забилась под одеяло. Как, собрав оставленные Джорджем Крэддоком деньги, я вылезла из машины и захлопнула дверцу.
Таксист опустил боковое стекло. Я отдала ему деньги Джорджа, попросила минутку подождать и начала рыться в сумке в поисках кошелька. Водитель наблюдал за мной. У меня тряслись руки. Через минуту он, растягивая слова, спросил:
— Чек нужен, цыпочка?
— Да, пожалуйста, — ответила я. Веди себя, будто все у тебя нормально, и все будет нормально.
Я дала ему деньги, он вернул мне сдачу и чек, потом задумчиво посмотрел на меня и сказал:
— Ладно, цыпочка, тогда спокойной ночи.
— Спасибо, и вам тоже, — кивнула я, уходя.
Наш дом стоял погруженный в темноту. Войдя в парадную дверь, я постояла в прихожей, прислушиваясь, хотя знала, что Гая дома нет. К выключателю даже не прикоснулась — сквозь стеклянную панель над дверью пробивался слабый свет уличного фонаря, очертивший знакомые предметы: стойку для зонтиков и столик со стеклянной вазой, купленной на Сицилии. Я знала, что если постою еще немного, то просто упаду, поэтому прошла в дом. Тут же вернулась, вспомнив, что не закрыла дверь на цепочку. Уже в гостиной я включила свет, проверила, хорошо ли заперты окна, и плотно задернула шторы. Прошлась по всем комнатам, везде проделав то же самое и тщательно проверяя запоры на окнах. Иди ложись, говорила я себе. Просто иди в постель и заберись под одеяло.
В ванной я вынула из стаканчика зубные щетки и наполнила его водой. Я выпила три стакана воды, так и не осмелившись взглянуть на себя в зеркало над раковиной.
Добравшись до спальни, я сбросила одежду на пол. Благодарение богу, Гай в Ньюкасле. Я легла, но тут же снова встала, взяла стул и подперла им дверь спальни, хотя он не доставал даже до ручки. Потом наконец залезла в постель, выключила лампу у изголовья и натянула одеяло до подбородка — меня била дрожь. Последняя мысль, мелькнувшая в мозгу перед тем, как я отключилась: как я могла быть такой идиоткой?
Проспав пять часов, я внезапно проснулась, мгновенно вспомнила случившееся накануне, вскочила и бросилась в душ. Открутила кран до предела и встала под горячую воду. Я терла себя мочалкой, едва не сдирая кожу. Чистая, распаренная и раскрасневшаяся, я еще долго стояла, подставив спину под обжигающие струи и прислонившись лбом к гладкой белой плитке. Если я никому не скажу, трезво и спокойно думала я, то сумею об этом забыть.
Завернувшись в купальный халат, я спустилась вниз и поставила кофе; только тогда проверила телефон. Сумка стояла на кухонном столе, хотя я не помнила, чтобы оставляла ее там. Я вообще смутно помнила, что делала, когда пришла домой. Гай прислал сообщение вчера вечером, в 23:58. «Доклад встретили хорошо. Надеюсь, вечеринка удалась. Напиши, когда доберешься домой. Вернусь около шести вечера». Часы на кухне показывали 7:20. Я набрала ответ: «Извини, только что увидела твою эсэмэску. Вечеринка бурная, но утомительная. Рада, что доклад прошел хорошо. До скорого, пока».
Я немного посидела с телефоном в руках. Представляла, как звоню мужу. Он, наверное, еще спит в отеле в Ньюкасле. Мой звонок его разбудит. Вот он, хмурясь, берет телефон, недоумевая, почему я звоню в такую рань. Я все ему рассказываю. Он звонит в полицию. Они приходят ко мне домой — двое полицейских в форме, с потрескивающими радиотелефонами на груди. Потом куда-то меня везут. Вот я лежу на спине в каком-то помещении в глубине полицейского участка, полуголая, с раздвинутыми и поднятыми вверх ногами, возможно, продетыми в специальные стремена. Кто-то, мужчина или женщина, будет орудовать холодными металлическими инструментами, не проявляя никаких чувств, с единственной целью — раздобыть улики. И что же моя любовь, мой дорогой Икс, найдет этот человек, покопавшись во мне своими инструментами? Следы чьих еще ДНК, спрятанные глубоко во мне он обнаружит? Твои. Он найдет тебя. «Яблоневый дворик» — вот что он найдет.
Я сунула мобильник обратно в сумку.
9
Я провела на кухне еще два часа. Я сидела в пушистом теплом халате, положив ноги на соседний стул: одну я выпрямила, как будто она сломана, а другую согнула. Я пила кофе и смотрела в стену. Меня все еще била дрожь. Встать не было сил. Время от времени я шевелилась, чтобы не одеревенеть.
В 9:30 зазвонил телефон. Я вытащила аппарат из сумки. Звонил Гай. Я перевела звонок на автоответчик. Муж прислал радостное сообщение, повторяющее ночные новости. Доклад прошел просто великолепно. Он надеется, что вечеринка удалась. Он с удовольствием выслушает мой рассказ. Возможно, по возвращении в город ему придется заехать в офис по срочным делам, если я не против. Плюс он совсем забыл, что в восемь часов у него встреча с Полом.
Выждав двадцать минут, я ответила: «Извини, была в душе. Нет проблем. Кажется, подхватила вирус, сегодня посижу дома, не беспокойся насчет вечера, лягу спать пораньше».
Отослав сообщение, я вспомнила, что сегодня во второй половине дня мы договаривались увидеться с Сюзанной. Она обязательно станет расспрашивать о вечеринке. Сюзанна знает меня лучше, чем кто бы то ни было. Я ничего не смогу от нее утаить. Значит, встречи не будет. Я отправила ей эсэмэску.
Разослав сообщения, я несколько минут посидела с телефоном в руке, не сводя с него глаз, словно под моим долгим взглядом он мог превратиться в жемчужину — или, скажем, в мышь, готовую спрыгнуть у меня с ладони. Если я никому не расскажу о том, что случилось, сегодня, то не расскажу уже никогда. Все очень просто. Поразительно, до чего просто наполнить свою жизнь ложью.