Мой Север (СИ) - Двок Андрей. Страница 71

Быстро спустились на берег, на котором меня ждал балогун с частью своих бойцов. Вторая часть виднелась на борту когга. Мои дружинники выстроились за моей спиной, что изрядно взволновало тилинкитов.

Омрын заметно напрягся, так как понятно, что с тем количеством воинов, что я привел, я могу просто отобрать корабль вместе с грузом, частью перебив, а частью разогнав его шайку-лейку. Балогун это видит и все понимает.

Но я свое слово не нарушаю, тем более, что это в перспективе недальновидно. Правда, в какой истерике бьется мой внутренний хомяк, это словами не передать! Изгрыз мне весь организм изнутри и облил это все слезами.

— Приветствую, Могучий, — я сразу приветливо поздоровался, стараясь успокоить балогуна, чтобы не возникло ненужных недоразумений.

Даже скупо улыбнулся военному вождю, чего никогда раньше не делал. Кстати, «Могучий» — это не примитивная лесть. Даже в такой ситуации, когда мне от Омрына очень нужно получить захваченное судно, я не стал бы ронять собственное достоинство.

Просто «Могучий» — это обращение типа нашего «Ваша милость». У тилинкитов так принято обращаться к военному вождю Рода, балогуну. Также, к примеру, как к главе Рода, олори, обращаются «Почтенный», а к старейшине, лори, — «Мудрый». Остальных называют просто по именам.

— Здррав, Шррам. Омррын взял коррабль, о котором ты говоррыл, — приосанился Омрын, но потом во взгляде промелькнуло беспокойство. — Такой?

— Такой! И моё слово крепко, ты знаешь. Я хорошо заплачу тебе, но сначала мне надо осмотреть корабль. Кстати, ты взял пленных?

— Омррын тоже кррепкое слово! Половына взял, половына поррвал ы коррмыть ррыба. Ыды коррабль, смотрры.

Нда, понимает наш язык Омрын прекрасно, да и говорит вполне понятно, но акцент! Рычит как медведь и, хоть убей его, не выговаривает букву «и». Впрочем, среди тилинкитов ее почему-то никто не выговаривает. Лынгвысты, ха-ха-ха!

Разговаривать, после осмотра мной корабля, решили прямо здесь, на берегу. Я вызвал старосту и приказал «накрывать поляну». И нет, спаивать до свинячьего визга, чтобы обмануть Омрына в цене, я не буду.

Технически это можно сделать, но он ведь потом протрезвеет и он далеко не дурак. Не буду я так легко ломать то доверие, что получилось выстроить между нами.

Они мне не друзья. Как можно дружить с людьми, которые считают всех остальных, кроме себя, животными? И соответственно себя ведут. Если бы я мог их всех перебить, то сделал бы это. Имею ввиду не Род Куницы, а вообще всех. Но, к сожалению, не могу. Поэтому сейчас мне выгодно иметь хотя бы один «прирученный» Род.

Вот смотрю опять на корабль и недоумеваю: как тилинкиты смогли его захватить, я представить могу. А как они его смогли сюда пригнать? Хотя… часть команды в плен, ведь, захватили и, видимо, заставили работать на себя. Убеждать-то они умеют, таких мастеров пыток, как тилинкиты, я больше нигде не видел.

Пора на корабль. Захватил подготовленную еще в Оряхово «рулетку», а на самом деле — веревку с метровыми отметками, и с несколькими бойцами, с разрешения Омрына, на одной из байдар «рванул» на когг.

Осматривал корабль, демонстративно не обращая внимания на пленную команду, хотя они всячески старались привлечь мое внимание. Но мне пока надо, чтобы они «помариновались» в неизвестности, так как они мне очень нужны. Сговорчивей будут.

Корабль оставлял впечатление крепкого и построенного не так давно судна. Нигде никакой гнили, правда, и порядка никакого. Но они шли к моим землям под командой тилинкитов, так что, это и не удивительно. Ничего, наведем!

Трюм оказался полон зерном! Вот везучая рожа этот Омрын! Для тилинкитов захватить продовольствие, тем более в таком количестве — большая удача. Я, конечно, имею ввиду растительную пищу. Мясом и рыбой они себя и в своих землях могут обеспечить. Студеное море щедро кормит своих детей.

С помощью одного из бойцов и «рулетки» сделал на корабле примерные замеры. Если сравнивать с «Жемчужиной», чердачным стругом нашего барона, то когг сопоставим с ним только по длине. У струга длина двадцать два метра, а у когга — двадцать четыре. Примерно, естественно.

Зато в остальных размерах, когг полностью превосходит «Жемчужину», а она среди стругов считается одним из самых крупных. Ширина по миделю у когга — восемь метров, а у струга — пять.

Высота борта у когга — более четырех метров, у струга — два. Осадка у струга меньше метра, у когга, если на глазок — метра два. Интересно, какое у корабля водоизмещение? Но это я не определю, надо у команды спрашивать.

Штурвала, к сожалению, не оказалось. Руль поворачивался с помощью румпеля. А я уже губищу раскатал, да так, что она до пояса провисла. Зато приятно удивила кормовая надстройка, в которой была обустроена рубка, где собственно и находился румпель.

Красота, в отличие от струга, где шкипер с рулевым под дождями и ветрами стоят. А здесь — укрыты в помещении, тепло и безветренно. Сверху рубки оборудована боевая площадка для стрелков. На носу судна, кстати, тоже, только немного поменьше.

Вот теперь можно и с экипажем немного поговорить. Предварительно, так сказать. И чтобы пока не обнадеживать их ничем, пусть боятся. И узнать, перед началом торга с Омрыном, что мы имеем.

— Достопочтенный, ради Предков, спасите нас, — в очередной раз обратился ко мне один из пленников.

Низкорослый коренастый мужик с пышными усами и бакенбардами. У них всех, пленных борейцев, были отпущены баки и усы, причем без бороды. Я таких «перцев» на Этерре первый раз наблюдаю.

Здесь народ ходит обычно бородатый или, хотя бы, с усами. На этом фоне я опять выделяюсь, — ни бороды, ни усов. Иногда только дня по три хожу небритый. Убеждаю себя, что замотался с делами, а на самом деле — это лень меня периодически перебарывает.

— Спасите…

Я, наконец, остановился напротив согнанных в кучку пленников и сразу их пересчитал — девять человек. Пожалуй, этот мужчина, кто последний ко мне обратился, самый старший из них по возрасту. Попробую поговорить с ним.

— Кто вы и что от меня хотите? — спросил я выбранного мной для общения моряка.

— Я шкипер этого судна Гелон, а это — остатки моей команды. Мы везли зерно из Баргарда, столицы нашего королевства в Зволен на продажу поморским купцам, — шкипер пытался выглядеть и говорить солидно, но получалось плохо, раздутое от кровоподтеков лицо этому не способствовало.

— Это такой особенный морской город-порт, находящийся на границе Бореи и Помории. Зволен раскинулся по обеим берегам реки Бегей. На западном берегу город принадлежит Помории, на восточном — Борее, — продолжил Гелон.

— Да ты менестрель, шкипер, — усмехнулся я. — Давай без поэтических отступлений, географию я знаю.

— Да-да, достопочтенный, — в волнении зачастил бореец. — Я это к тому, что в Студеное море мы не заходим, ни с кем не воюем. А тут на подходе к Зволену на нас неожиданно напали эти ужасные варвары.

На слова шкипера я только усмехнулся. Нападение для них неожиданность! У нас неожиданность, это когда тилинкиты вдруг отказались от нападения. Конечно, борейцы — морские короли у себя на востоке, но здесь вам не там.

— Они полезли на когг со всех сторон, как пауки, мы не успели ничего толком сделать, — продолжил Гелон. — За считанные минуты перебили охрану, владельца судна, купца Савлия, и половину команды, а нас заставили вести судно сюда.

Господин, это было страшно. Они буквально растерзали наших людей на куски, а с голов сняли волосы вместе с кожей. Я знаю, что тилинкиты ни с кем не ведут дел. Как так может быть, что вы находитесь рядом с ними? Вы нас спасете?!

— Скажи бореец, а зачем я это должен делать?

— Я… эээ…, — «забуксовал» Гелон.

— Шкипер! Ты что, не видишь?! Он такой же, как они!!! — сорвался на визг один из пленников. — Кхек!

Психанувший матрос повис на кулаке одного из моих бойцов. Дружинник бросил его на колени, одной рукой за волосы задрал голову, а второй приставил кинжал к горлу, ожидая моей команды.