Идеальный враг - Кликин Михаил Геннадьевич. Страница 55
Полковник снова посмотрел на заместителя. Покачал головой. Спросил:
– Ты знаешь, Уинслоу, что солдаты тебя не любят?
– Да, сэр. Но я нормально к этому отношусь. Таковы издержки моей работы.
– А знаешь почему? – полковник словно не слышал брехуна.
– Люди не любят, когда их поучают и воспитывают, сэр. Они не любят, когда им указывают. Не любят, когда…
– Они терпеть тебя не могут, потому что ты никогда не врешь. И никогда не говоришь правду. Ты скользкий, словно угорь, и многоязычен, как политик. Твоя голова полна дерьма, но дерьмо это пахнет духами. Я понятно выражаюсь, Уинслоу?
– Да, сэр. Понятно. Мне все понятно. В том числе и то, почему вы оказались здесь. И я уверен, что даже на пенсию вы уйдете полковником, хотя давно могли бы получить генерала.
Они смотрели друг на друга, неприязненно и беззлобно. Один слишком устал. Второй был уверен в себе.
– Тридцать секунд до старта! – объявил увлеченный зрелищем инженер.
Огромный корабль дрожал и чуть заметно покачивался. Рыжее пламя рвалось из дюз, растекалось по бетону. Скрипели рессоры шасси.
– Там мои люди, – повернулся к окну полковник. – И я хотел бы сейчас быть с ними. А не здесь с вами, Уинслоу…
3
Корабль ходил ходуном. Трясся пол, вибрировали стены, дрожал потолок. Красный мерцающий свет затопил отсек, ярко пламенели предостерегающие транспаранты.
– Тридцать секунд до старта, – объявил лейтенант, глянув на коммуникатор. – Всем проверить ремни. Кто еще не проглотил антирадин, советую поскорей это сделать. Иначе ваши дети будут похожи на соседа.
– Сэр, почему не раздали боекомплект? – обратился ко взводному Цеце.
– Все получите на месте после посадки, – уверенно сказал лейтенант, хотя точного ответа не знал и сам.
Павел еще раз подергал ремни, удерживающие его в глубоком, утопленном в стене кресле. Свесив руку, взял винтовку, закрепленную в специальной нише, потянул, проверяя, крепко ли она там сидит. Давясь, проглотил нестерпимо горькую таблетку антирадина, уже наполовину рассосавшуюся. Подумал о Тинке и о соседе дяде Мише – пятидесятилетнем спившемся мужике, вечно небритом, немытом, нечесаном. Усмехнулся, представив их вместе.
Корабль сильно тряхнуло. И лейтенант объявил:
– Старт!
Внизу что-то лопнуло, треснуло, засвистело. Рев двигателей сделался громче, отчетливей – словно бы ближе. Заскрежетали кресла, проседая под увеличивающейся тяжестью тел, изменяя угол наклона.
– Сколько будем лететь, сэр? – прокричал Гнутый.
– Примерно час! – отозвался лейтенант, хотя сам точно не знал. – Отдыхайте!
4
Они спали.
Досыпали.
Почти весь взвод. Все бывалые.
Только Павел не спал. И Курт. И капрал Некко. И бледный Рене из первого отделения. И отдувающийся, вытирающий испарину Паровоз из второго.
Бодрствовал лейтенант Уотерхилл. И сержант Хэллер, конечно, тоже не спал. Им двоим не положено было сейчас спать.
Огромный плоскобрюхий корабль летел где-то совсем рядом с космосом, а может и вовсе за пределами земной атмосферы. Было слышно, как рычит и грохочет радиоактивное пламя – совсем рядом, если задуматься. Металлический остов корабля дрожал, будто уже разваливался, терял куски термостойкой обшивки. Что-то шипело, посвистывая, словно закипающий чайник – уж не воздух ли выходил из потерявшего герметичность отсека?
А они все спали. Отрубились с первой минуты полета, развалились в креслах, словно обесточенные андроиды.
Спали все двадцать пять минут полета.
И, наверняка, проспят еще столько же…
Мелодично пискнул офицерский коммуникатор. Лейтенант поднял руку, посмотрел на подсвеченный экран. Довел до всех:
– Спускаемся!
Его услышали лишь несколько человек.
5
Хмурым ранним утром они приземлились на плоской вершине безымянной столовой горы.
Вынырнувший из облаков корабль встал на пламя, завис, медленно снижаясь, примериваясь к сложной посадочной площадке, потом выпустил из брюха лапы, и осторожно сел на них, скрежеща металлом о камни, скрипя амортизаторами, мощной гидравликой выравнивая крен.
Они были здесь не одни. Еще один корабль высился в отдалении. Судя по обгоревшему номеру, принадлежал он шестьсот восемьдесят девятому Форпосту. Соседи прибыли раньше. Они успели развернуть небольшой палаточный лагерь – или этот лагерь уже был здесь? Несколько шагающих роботов разбирали груду тюков и перетаскивали их под брезентовый навес. Из разверзшегося корабельного брюха, лязгая гусеницами, выползали боевые машины десанта. Какой-то краснорожий капрал кричал на водителей так, что заглушал рев дизельных двигателей. Группа дезактивации в серебристых костюмах с желто-черными знаками радиоактивной опасности на спинах кропотливо обрабатывала остывшие дюзы корабля…
Время знакомиться с соседями еще не пришло. Даже как следует осмотреться не было возможности.
– Становись! – орали сержанты, пытаясь навести подобие порядка среди толпящихся солдат. Сосредоточенные офицеры отсылали доклады о прибытии, поглядывали на коммуникаторы, на мобильные компьютеры, ожидая дальнейших распоряжений от командования. Деловитые связисты, которые всегда были сами по себе, проверяли свои системы, тянули кабели, разворачивали какие-то антенны, устремляли их в небо. Бегали пахнущие соляркой и маслом техники, все выспрашивали у ротных, пора ли выводить машины, или еще рано.
Неразбериха длилась недолго.
Сержанты отвели солдат подальше от корабля, выстроили по-ротно, провели перекличку, короткий инструктаж: «Всем стоять, никуда не двигаться, ждать команду». Доложили взводным о наличии личного состава, о готовности подразделений выполнять поставленные боевые задачи.
Связисты развернули высокоскоростную цифровую сеть, получили через спутник всю необходимую информацию, загрузили ее в офицерские компьютеры.
Пришел приказ начинать разгрузку трюмов. Через секунду еще один – раздать боеприпасы.
В брюхе корабля заурчали дизели, загремел металл. Одна за одной стали выползать на свежий воздух окутанные сизыми клубами дыма боевые машины десанта: приземистые и широкие, словно бы сплющенные, дула спаренных крупнокалиберных пулеметов «Рокот» победно задраны вверх, броня размалевана яркими красками – глаза, пасти, когти, клыки. У каждой машины свое имя, написанное на борту: «Волк» – готическим шрифтом, «Дьявол» – пламенеющими буквами, «Рысь», «Зевс», «Супермен».
– Первая рота – получить боеприпасы! – прогремел искаженный мегафоном голос ротного.
– Первый взвод – выполнять! – отвлекся от своих дел лейтенант.
– Первое отделение – марш! – вскинулся сержант.
– За мной, бегом! – ожил капрал.
Черным ручьем развернувшаяся лента транспортера выносила из корабельного трюма запаянные цинки с патронами, ящики с гранатами и гранатометными выстрелами, коробки со взрывателями. Обслуживающие транспортер роботы подхватывали тяжелый груз, относили на несколько метров в сторону, распечатывая прямо на ходу, выкладывали металлические контейнеры квадратом – словно возводили фундамент из строительных блоков.
Солдат никто не ограничивал – патронов брали сколько душе угодно, гранат – сколько можно унести. Получив боеприпасы, бойцы возвращались на место и сразу же принимались набивать магазины патронами, вворачивать запалы в ручные гранаты, заряжать оружие – звенели гильзы, щелкали рычажки предохранителей, лязгали передергиваемые затворы. А боеприпасы, тем временем, получали бойцы следующего подразделения – набирали горстями из ящиков и цинков, распихивали по карманам и подсумкам, трамбовали, подпрыгивали, проверяя вес.
Дружно чихнув, остановились дизели десантных машин. Водители выскользнули из люков, спрыгнули на каменистую землю, сошлись, закурили, посматривая то на снаряжающихся бойцов, то на палаточный лагерь соседей, то на небо.
В небе баражировали двухвинтовые геликоптеры «Пегас». Возможно, именно там сейчас находились неведомые командиры, именно оттуда – сверху – управляли они подразделениями двух Форпостов.