Разбойничья злая луна - Лукин Евгений. Страница 17

Продолжая испытывать судьбу, Чарыев приблизился к строению. Мало того, он ещё и рискнул войти сквозь стрельчатую прорезь внутрь, а через десяток шагов у него под ногами разверзся этот – то ли фонтан (по местным понятиям), то ли узел очистного сооружения.

Вспарывая воду, Чарыев ходил по кругу, словно привязанный к воображаемому колышку, стараясь хотя бы удержаться на прежнем расстоянии от воронки. Но тут – чёрт его знает почему – водоворот ускорил вращение, поверхность воды накренилась, и Чарыева, несмотря на все его усилия, потащило к горловине. Возможно, автомат, следящий за чистотой, почувствовал, что какая-то крупная частица мусора упорно не желает покинуть помещение.

«Глупо! – в отчаянии успел подумать Чарыев. – Глупо! Глупо!..»

Его крутнуло, как на тренировочном стенде, вода сомкнулась над ним, а дальше случилось нечто несуразное.

Прошло несколько минут, больше задерживать дыхание было просто невозможно, кроме того, он уже ясно сознавал, что вокруг не вода, а воздух. Ещё минуту Чарыев потратил на то, чтобы отдышаться и хоть немного прийти в себя.

Он полусидел-полулежал на янтарно-жёлтом полу, и на него со всех сторон дул сухой тёплый ветер. Где водоворот? Что произошло? Он выждал, пока пройдёт головокружение, и осмотрелся. Круглая комната без потолка – что-то вроде поставленной вертикально короткой трубы метров восьми в диаметре. А сам он, что интересно, жив. И как прикажете всё это понимать?

Он вдруг сообразил, как это следует понимать, и поднялся с пола.

– Спасибо, ребята, – растерянно сказал он. – Но, может быть, вы всё-таки представитесь?

Тишина. Вернее, то же едва уловимое ровное жужжание, что и раньше.

Уловив за спиной движение, Чарыев обернулся. В янтарной вогнутой стене мерцал синий прямоугольный экранчик. Несколько раз, рассыпая фиолетовые искры, вспыхнули и погасли какие-то знаки.

Это вполне могло означать: «Не стоит благодарности. Всегда к вашим услугам».

Диаметры бассейна с водоворотом и этой комнаты-трубы были одинаковы. Чарыев отметил эту подробность сразу же. А не находится ли он на дне колодца, из которого экстренно откачали воду? Он поднял голову, ожидая увидеть вверху этакий терновый венец из «поручней», до которых так и не дотянулся. Нет, никаких «поручней» там не было – гладкое жёлтое жерло и синий круг неба с краешком перистого облака. И потом, будь это дно колодца, здесь, по идее, валялись бы доблестно утопленные им сумки с аппаратурой и пистолет.

Сухой тёплый ветер, дующий со всех сторон, постепенно стал надоедать.

– Спасибо, хватит, – сдержанно сказал Чарыев в пространство. – Я уже обсох, спасибо.

Секунд через пять сквозняк прекратился. Ровное тихое гудение оборвалось. Ещё один повод для размышлений. Поняли просьбу или просто сработал автомат?

Тут Чарыев подумал, что ломает голову над пустяками, и немедленно ощутил совершенно неприличный ребяческий восторг: контакт, ребята! Контакт!.. А ведь, помнится, был у наших теоретиков разработан такой сценарий: спасение астронавта-землянина представителями ВЦ. И рассматривался он, помнится, как наиболее благоприятный вариант… Ну, это мы скоро проверим…

«И долго они меня собираются здесь держать?» – несколько уже раздражённо подумал Чарыев и снова запрокинул голову. Как в орудийном стволе.

«Зиндан», – вспомнил он вдруг. Азиатское Средневековье. Земляная тюрьма. Яма, из которой не выбраться… Ничего себе ассоциации!

– Могу я отсюда выйти? – осведомился он и, ещё не договорив, увидел, что может.

В янтарной стене, там, где только что мерцал синий экранчик, теперь зиял узкий прямоугольный проём. Удивительно тактичные и ненавязчивые хозяева.

Чарыев шагнул к любезно указанному выходу и обнаружил, что идёт босиком. Вот это, что называется, воля к жизни. Как же надо было барахтаться в водовороте, чтобы выскочить из ботинок! Ни дать ни взять – жертва кораблекрушения.

Он вошёл в тесный туннельчик, который, дважды свернув под прямым углом, вывел его в обширный… не то зал, не то площадь. Потолка опять не было. Или был, но абсолютно прозрачный.

В голове мельтешили какие-то ненужные обломки литературных штампов типа: «Впервые представитель человечества… Встреча, на которую Земля надеялась со времён Джордано…» Потом вся эта путаница исчезла, и голова стала пустой и лёгкой.

Прямо перед Чарыевым сидел… сидело… Словом, сидела совершенно фантасмагорическая тварь. Исчадие ада, как сказали бы двумя веками раньше. И довольно крупное исчадие – с добрую корову.

Животное по-лягушачьи раздуло зоб, потом отворило вместительную пасть и низко сказало: «Хаа…»

Чарыев стоял неподвижно, преодолевая соблазн броситься обратно, в узкий коридорчик. Пальцы правой руки беспомощно тронули бедро, на котором должна была висеть кобура, утопленная вместе с пистолетом – хорошим надёжным оружием, предназначенным как раз для таких встреч.

Впрочем, зверь нападать не торопился. Странный зверь. Клыки, рога, бивни… Композиция, мягко говоря, бессмысленная. Не допустит естественный отбор столь безобразного сочетания.

Тут чудовище, видно решив добить Чарыева окончательно, неловко переступило с лапы на лапу и с треском растопырило перепончатые крылья. Так оно ещё и летает? Ну нет, это вы бросьте, никак оно не может летать – вес не тот. Тогда почему крылья? Рудимент? Что-то оно, родимое, состоит из одних рудиментов. Гребни, шипы, присоски… Несомненно, весьма нужные приспособления. Каждое в отдельности. Но когда всё это собирается в одну кучу – так… бесполезные украшения.

Украшения? А это уже версия… Биологическая косметика. Человеку ведь не возбраняется изменить оттенок кожи, удлинить ресницы, улучшить фигуру…

Чарыев ошеломлённо посмотрел на бредовое существо. Ему как-то не приходило в голову, что этот монстр может оказаться братом по разуму. Одиозный какой-то братец, пощёчина общественному вкусу…

Хотя… Если Чарыев имеет дело с местным панком… Да, панком. Кажется, это так называлось. Словом, такую возможность следует учесть. На всякий случай.

Брат по разуму удивлённо по-собачьи наклонил сверхвооружённую голову к шипастому плечу. Дескать, что же ты стоишь как столб? Заходи, раз уж пришёл. Представься хотя бы.

Дурацкое положение! С чего начать? Воздеть сцепленные ладони и провозгласить: «Мир, дружба»? Или просто сказать: «Здравствуйте»?

Нет, до такого варианта теоретики в своих сценариях точно не додумались: идёт человек по коридору, а ему навстречу – инопланетный маргинал, густо утыканный рогами, клыками и бивнями.

– Мы пришли с миром, – испытывая некоторую неловкость, сообщил Чарыев и шагнул к затрепыхавшему крыльями панку.

Животное вспорхнуло и, заполошно вопя басом, описало низкий неровный круг. Выглядело это так, словно кто-то тащил его по воздуху на тросике, а оно, растопырившись, усиленно делало вид, что летит с помощью своих анекдотических крыльев. При этом у него обнаружился членистый скорпионий хвост. Именно его и не хватало для полного ансамбля.

Всё это весьма слабо напоминало разумные действия – и Чарыев, поколебавшись, отказался от предположения, что пернато-членистоного-рогатое существо – хозяин дома. Тогда кто оно и зачем оно здесь? Тут же возникли и скоропостижно скончались ещё несколько гипотез. Забрёл в зверинец? Совы и вороны, поселившиеся в разрушенном замке? Или просто декоративное домашнее животное?

Чарыев попробовал обойти чудище, которое немедля вскочило, заскребло когтями по полу, угрожающе ощетинило все свои шипы и снова сказало: «Хаа…»

Нет, пожалуй, всё-таки не декоративное животное. Скорее сторож. Но тогда напрашивается мысль, что охраняет он именно выход из туннельчика, откуда появился Чарыев. Скверно. И пистолет утопил…

Впрочем, это даже к лучшему. С оружием глупостей здесь можно наделать в два счёта. Пока ясно одно: животное это – либо биоробот, либо продукт долгой селекции. В естественных условиях оно просто не выживет… Тогда опять же: кто его такого сотворил и зачем? Сторож оно скверный, неуклюжий. (Еще бы! При таком обилии архитектурных излишеств!) Или предполагается, что увидевший его должен незамедлительно хлопнуться в обморок?