Тэсса на краю земли (СИ) - Алатова Тата. Страница 50

У действующего инквизитора прямая связь со своим куратором, и такое событие, как смерть или даже простое ранение, не останется незамеченным.

Тэсса еще помнила, каково это — никогда не чувствовать себя одинокой.

Поморщившись от отсутствия выбора, она вернулась к телу, сфотографировала его на мобильник и отправила снимок вместе с геолокацией на дежурный номер ордена.

— Иди домой, Эрл, — велела она сухо, — и успокой наших — напиши им, что покойница пришлая. А потом постарайся поспать. Скоро здесь будет шумно.

У нее уже трезвонил телефон.

— Да я теперь год не засну, — проворчал Эрл и растворился в темноте.

Тэсса вздохнула и ответила на звонок.

— Тарлтон, какого хрена? — раздался в трубке усталый голос. — У тебя вообще совести нет?

— Ну привет, Гарри, — уныло отозвалась она и села на поваленное вчерашним штормом дерево, — как ты думаешь, луна красная, потому что инквизитор умер, или инквизитор умер из-за красной луны?

Ее бывший куратор, неудачник Гарри Макмахон, не заметивший когда-то, как Тэсса сошла с ума, раздраженно фыркнул.

— Хорошо, что я больше за тебя не отвечаю, поэтому про свои лунные приливы или отливы ты Клайву расскажешь. Как они там на тебя влияют и почему потом мертвые инквизиторы появляются, — проговорил он с неприязнью. Срыв Тэссы его здорово потрепал.

— Какая безупречная у меня репутация, — саркастически хмыкнула она, — даже жаль тебя разочаровывать.

— Кто, кроме инквизитора, может убить инквизитора? — мягко спросил Гарри.

Тэсса закатила глаза.

— Лучше расскажи мне о той, кого я нашла, — мирно попросила она.

— Ты и прежде не утруждала себя знакомством, прежде чем кого-то ухлопать…

Тэсса не стала слушать дальше и повесила трубку.

Тихо вибрировал сообщениями чат Нью-Ньюлина. Жители деревни волновались и забрасывали своего шерифа вопросами.

«Нужен дождь», — написала она в чате, не отвечая на перепуганные послания.

Некоторое время ничего не происходило, а потом первые тяжелые капли упали Тэссе на лицо.

Кровавость луны шла на убыль, и узкая полоска света в море снова серебрилась. Далеко в море одиноко покачивалась на волнах рыбацкая лодка старика Сэма, и фонарь на ней плавно поднимался и опускался.

Клайва Корригана она ненавидела всей душой.

После ночи безумия, накрывшей Лондон, именно он расследовал произошедшее.

Вытряс из Тэссы остатки души, раскладывая, как пасьянс, фотографии пострадавших.

Ожидаемо, что именно его отправили в Нью-Ньюлин, но желудок все равно скручивало от холода.

Если Тэсса правильно определяла это чувство, то Клайв, возможно, был единственным существом в этом мире, перед которым она испытывала нечто вроде страха. Что казалось особенно глупым, ведь он был самым заурядным человеком, просто с широкими полномочиями от ордена.

Тэсса ждала, когда в небе раздастся шум вертолетов, но уже светало, а было все еще тихо. Совсем они в своем ордене расслабились, лениво думала она, прислушиваясь к пению птиц.

Мертвая женщина рядом с ней медленно коченела, а от лужи морской воды уже не осталось и следа, дождь давно смыл остатки соли и теперь редко и уныло накрапывал.

Наконец, послышалось урчание мотора обычного автомобиля, и Тэсса ухмыльнулась. Нью-Ньюлин никогда ее не подводил.

Телефон зазвонил — видеовызов с незнакомого номера.

Тэсса давно удалила все контакты, оставив — дань сентиментальности — только Гарри Макмахона.

На мониторе появилось разъяренное лицо Клайва. За его спиной были видны пожухшие поля, суперинтендант Западного Корнуолла Алисия Холт нервно курила, у кого-то невидимого потрескивала рация.

Тэсса молчала, разглядывая морщины вокруг глубоко посаженных глаз, искривленную линию тонкого рта — презрительный оскал. Как любой, у кого нет настоящей силы, Клайв ненавидел тех, у кого ее было с избытком.

— Тарлтон, — выплюнул он, — что это за фокусы? Почему мы не можем пробиться в вашу чертову деревню?

— Уверена, что суперинтендант Холт вам уже все объяснила, — сдержанно ответила она, — локальные аномалии. Вы же знаете, что так бывает.

Алисия, которой самой довелось побывать в Нью-Ньюлине лишь однажды, за его спиной развела руками.

Клайв давно должен был попросить Тэссу встретить их — тогда все было бы намного проще. Но он, упрямый баран, предпочел несколько часов взламывать защиту Нью-Ньюлина, а не договариваться. Тэсса представила, с какой злостью он наконец отдал приказ инквизиторам разделиться и попробовать пробиться через невидимую переменчивую границу самостоятельно.

Интересно, чья машина остановилась сейчас у подножья горы? Кого впустила деревня?

— Показывай, — отрывисто приказал Клайв.

Тэсса, стараясь держать в объективе раскисшую тропинку, а не кусты или фрагменты неба, подошла к телу. Поднесла телефон ближе, крупным планом демонстрируя лицо, шею, руки.

— Местный житель нашел ее в четверть десятого вечера, — говорила она. — Тело не трогали и не переносили. По моим предположениям, она умерла от настоящего утопления.

— Инквизитор не может утонуть, — с некоторой долей растерянности заметил Клайв.

— Предполагалось, что нет. Кто она и что здесь делала?

— Дженифер Уэзерхил, инквизитор третьего ранга, двадцать шесть лет.

Мелкая сошка, а учитывая ее возраст (инквизиторы никогда долго не служат), у Дженифер не было никакого шанса подняться по карьерной лестнице и когда-либо получить статус верховного инквизитора.

Даже отлученная от ордена и лишенная большей части своих навыков, Тэсса бы справилась с ней. Теоретически.

— Две недели назад она подала рапорт об отпуске, — продолжал Клайв, — сообщила, что чувствует эмоциональное истощение.

Вот как должны поступать ответственные сотрудники, перевела Тэсса, а не работать до последнего, утаивая недели без сна, тремор рук и нарастающее отчаяние. Если бы Тэсса поступила так же, если бы она вовремя остановилась, если бы сообщила Гарри, что с ней что-то не так…

С ней все тогда было не так.

И ее безумие вырвалось на свободу, захлестывая всех, до кого могло дотянуться.

Она помнила растерянные, полные ужаса глаза женщины, набросившейся с ножом на собственного мужа. Детский плач, крики, ярость — все это полыхало прямо внутри ее головы.

— Никто в Нью-Ньюлине не видел ее прежде, — сглотнув, проговорила Тэсса. Горло пересохло, и слова царапали губы.

Послышался влажный шум шагов, и она повернулась, пытаясь разглядеть очертания поднимающегося по тропинке человека.

Сухощавая невысокая фигура. Узкие плечи. Лохматая голова.

Почетный инквизитор Йен Гастингс давно ушел в отставку и посвятил свою жизнь обучению. Студенты обожали его.

Тэсса обожала его.

Нью-Ньюлин выбрал мудрейшего.

За спиной Йена маячили две фигуры экспертов с кофрами в руках.

— Тэсса, — Йен издалека помахал ее.

— Не вздумай меня отключить, — предупредил Клайв.

— Профессор, — она кивнула, не сдерживая улыбки.

Странно ли улыбаться над трупом коллеги?

Но Йен приблизился к Тэссе, раскинув руки для объятий. На секунду замешкавшись, она позволила его старческим рукам коснуться своих плеч и спины, ощутила мягкое похлопывание ладоней.

— Я волновался за тебя, девочка моя, — добродушно пророкотал Йен и заглянул в монитор ее телефона. — Клайв, — сухим, официальным тоном приветствовал он и нажал на «отбой».

Тэсса, усмехнувшись, вернулась на поваленное дерево, чтобы не мешать экспертам работать.

— Я там потопталась немножко, — сообщила она им.

— Зря, — меланхолично отозвался один из них.

Вспышка фотокамер разрезала молочный утренний воздух.

Йен достал из небольшого саквояжа термос.

— Кофе? — предложил он, вдохнул полной грудью и сладко потянулся. — Интересно, что во всем Корнуолле засуха, а у вас практически потоп.

— Погода у моря вообще непредсказуемая, — нейтрально проговорила Тэсса.

— А вообще хорошо тут у вас, красиво. Море, горы…