Продолжай (СИ) - Волкова Дарья. Страница 17
- Что, в каждом порту тебя должна ждать девушка?
- Ага, - хохотнул морячок и тут же принизил голос. – Традиция, понимаешь?
- Понимаю, - кивнула Поля. – Москва – порт пяти морей. Приезжай – приласкаю.
- Вот все вы, московские девки, такие! – просопел обиженно парень в тельняшке. – Кобенистые!
- Русалку себе поймай, - зевнула Полина, отворачиваясь лицом к стене.
Разбудил, зараза полосатая. А в окно светила полная круглая луна. Хоть вой на нее.
* * *
В тишине звучат сильнее
Отдаленные шаги.
Ты ль смыкаешь, пламенея,
Бесконечные круги?
Их купе стало теперь благодатной почвой для сочинения анекдотов. К моряку, который начинал половину фраз со слов «Женщина, ну шоб вашу мать», присоединилась хрестоматийного вида дама иудейской национальности. Впрочем, неудивительно, наверное – ведь поезд сейчас проезжает по территории Еврейской автономной области. Удивительно другое – как слуга Посейдона и дочь сынов Израилевых нашли друг друга. С тишиной придется распрощаться до конца путешествия, надо так полагать. Полине даже в какой-то момент показалось, что эти двое подерутся. Но вместо этого был преломлен каравай и распит коньяк. Поля сбегает от них на перрон и стреляет там сигарету у погруженного в собственные мысли полноватого парня с длинным хвостом пегих волос. Кажется, он тоже едет из самой Москвы – или откуда-то из европейской части, потому что видит его Полина уже не в первый раз. Сейчас, куря и глядя на своего почти земляка, она осознает, какое расстояние преодолено их железной махиной. Сколько пройдено километров – равнин, степей, тайги. Как далеко она от своей привычной среды обитания. И ради чего все? Бессмысленно все. Но на грустных мыслях сосредоточиться возможности нет. Купе встречает ее взрывом хохота и острым запахом пота. В Сибирь пришла весна, на столе красуется какая-то дурманяще пахнущая выпечка.
Зося ее убьет.
Зося далеко.
* * *
Он будет ездить по тайге на своих Жигулях и проверять, выполняют ли макаки квартальный план.
Меньше суток осталось в пути. Полина достает из сумочки блокнот и медленно выводит.
Полина Чешко любит Ростислава Ракитянского.
Чего не хватает? Частицы «не»?
Нет там «не».
Какой знак в конце поставим?
Вопросительный?
Восклицательный!
Что привезти тебе, любимый, с самого Дальнего Востока? Любовь моя тебе не нужна, что тогда? Икры красной? Ею бойко торгуют за окном. Спиртного местного? Магнитик? Вот чего точно не могу привести – так это иллюзий. Было их мало, да и те по дороге растеряла.
Старательно, круглым почерком отличницы Лина выписывает в блокноте:
Славка, я тебя люблю. Твоя П.
И хорошо, что она в вагоне-ресторане сейчас. Слезы удержать удается. А то еще подумают, что над пересоленным бульоном рыдает.
* * *
Я пережил и многое и многих,
И многому изведал цену я.
Теперь влачусь один в пределах строгих
Известного размера бытия.
От своих активных попутчиков она при первой же возможности сбегает на перрон. Компанию ей там составляет памятник – что редкость для привокзальных территорий. Мужик на постаменте похож то ли на Горького, то ли на Чехова – с усами. Заметив ее интерес, местный бомжеватого вида дяденька любезно предлагает рассказать историю бюста. Полина вежливо отказывается, стоянка короткая и уже надо бежать. Повинуясь минутному импульсу, вкладывает в ладонь несостоявшегося экскурсовода купюру и убегает к поезду, провожаемая спешно выкрикиваемыми фактами биографии усатого.
Это не благотворительность. И даже не попытка избавиться от магии пятого всадника – уже провалившаяся. Ей вдруг хочется успеть набрать в себя этой другой жизни, чтобы было что вспоминать, когда вернется и…
А кто его знает, что там за «И»? Полная «И краткая»!
* * *
Придавать материи форму, совершенствовать человеческую природу и давать возможность свету проникать во тьму.
Пора подводить итоги. Последняя ночь в поезде. Время вынести окончательный вердикт. Решение суда.
Виновна.
Не смогла.
А ведь могла бы. И что вам не хватало для счастья, дражайшая ПолинЛексевна? Ваше последнее слово.
- Хорош собой избранник?
- Да не налюбоваться - как хорош.
- В постели не скучно с ним?
- Да ни с кем так сладко не было!
- Глупый?
- Не смешите меня.
- Жадный?
- Не замечен.
- Так чего же тебе надобно, адвокат Чешко?!
- Сердце его.
А вот с этим сложно. В одностороннем порядке сердцем рисковать страшно. Так ведь можно и вовсе без оного остаться. А без сердца человек, как известно, не может. Даже если он адвокат.
Отстукивают последние перегоны колеса.
Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.
Серд-це. Серд-це. Серд-це.
Где-то оно так же стучит. Сердце, до которого Полина никогда не сможет достучаться.
И почему она не может довольствоваться тем, что есть? Почему надо обязательно все? Можно же синичку подержать в руке, зачем ловить в бездонном небе журавля?
Да только пока ты эту синичку держишь, птичка эта невеличка сердце тебе все выклюет – оглянуться не успеешь.
Господи, страсти какие, почти древнегреческие. Спать. Утром ее ждет финал путешествия. И конец надеждам.
* * *
В одном лесу двух тигров не бывает.
Бессонница вам вместо спать. За окном пустой ночной перрон, но небо уже неуловимо, но точно не ночное. Ночи летом короткие, и эта - не исключение. Скоро начнет светать. Это последняя остановка перед финалом или будут еще?
Попрощаться сейчас с последней промежуточной станцией. Потом будет не до прощаний. Потом надо будет думать, как выживать дальше.
Поезд мягко трогается и начинает набирать ход. Необъяснимо подкатывают под горло слезы. Она будет скучать по этому звуку – стуку вагонных колес. В этом звуке была надежда. Отсвет ее, отзвук, отстук. Теперь придется жить без нее, без надежды.
Есть у Полины план «Б»? Запасной аэродром? Да, точно. Обратно – самолетом.
* * *
Уходим, уходим, уходим, наступят времена почище.
На перроне торгуют соленой рыбой, пахнущей остро и тревожно в рассветном воздухе. Воздух пахнет чем-то еще, чему Полина не может подобрать названия. Она вглядывается, вслушивается, внюхивается в этот город. Он совсем не похож ни на что, виденное ранее - резкий, шумный. Москва – тоже не пасторальная идиллия, но это этот город кажется каким-то даже инопланетным.
Что же, пора идти знакомиться с инопланетянами.
Она провела во Владивостоке сутки.
Прогулялась по набережной, видела медуз и слышала, как кричат чайки. Если услышать такой звук в порыве страсти, то ягоды будут, да. Впрочем, чем там у автора «Ягод страсти» дело кончилось, она так и узнала – руки не дошли. За всю дорогу только графу Толстому удалось надолго завоевать Полино внимание.
На одной из центральных улиц, повинуясь смутному импульсу, зашла в тату-салон. Сказала, что хочет наколоть букву «Р» и сердечко.
- Любимый человек?
- Бывший.
Они переглянулись с тату-мастером и Поля, осознав всю абсурдность ситуации, расхохоталась, и мастер с ней за компанию. Но кофе ее угостили. Вот в чем еще отличие. Открытые здесь люди, чуть грубоватые, бесстрашные и открытые. Как чайки над морем.
Но ей надо назад, в свой серпентарий.
В аэропорт.
Впервые за долгое время достает наушники.
Вот и настало время скитаний
Стюардесса изображает свою дежурную пантомиму.
Время сказать: потерпи, не спеши
Капитан произносит дежурные фразы.
Время молчать, пока нас не застали