Продолжай (СИ) - Волкова Дарья. Страница 4
Да, он любил этих парней. И, нет – ничего эгегейского – мушкетеры не простят. Трое друзей, вместе уже не один десяток лет. С Тишкой они познакомились в лето перед первым классом – Тихий пытался отжать у Славика новый велосипед, пользуясь преимуществом в росте и силе - да не на того напал. Ванька к ним прибился позже – когда смог оторваться от идейного маменькиного подола. И так вот, плечом к плечу, всю школу, потом жизнь развела, а потом снова свела – поняла, что этим троим надо быть непременно не порознь – вместе.
Его любимые парни, лучшие на свете парни. Тишка – человек-парадокс, два метра харизмы, интеллекта и наглости, добрейшей души человек совершенно упырской наружности. Ванечка – нежный мальчик, сын завуча коломенской музыкальной школы, безотцовщина. Волшебные руки фотографа, взгляд художника, душа поэта – и бойцовский характер бультерьера.
Этих двух парней Слава любил больше всех на свете. И как же так вышло, что в пятничный вечер он сидит и смотрит футбол в гордом одиночестве?
Потому что нашлась рыжая укротительница, которая смогла взять под свою маленькую, но твердую руку Тихого. И у них теперь – дочь, дом, овчарка и хомяк. А нежный мальчик Ванечка – кто бы мог подумать? – отбил себе девицу-красавицу у весьма успешного и влиятельного столичного бизнесмена. Но Ваньку такие житейские мелочи никогда не волновали. Захотел - и отбил. Красиво, с песнями, танцами, страданиями. И теперь они вьют гнездо, холят друг друга и ждут прибавления в семействе.
А тебе, Ростислав Игоревич, остаются пиво, пицца и «Арсенал» с «Ливерпулем». Прекрасная картина пятничного вечера, между прочим. Никто не орет в ухо, не прыгает по голове, не отбирает пиццу. Не мешает смотреть футбол.
Красота.
Тоска.
Нет, все-таки – красота.
Как-то Тихий авторитетно заявил, что на свете непременно существует женщина, у которой в руках хомут с надписью «Ракитянский, ко мне!». Их встреча со Славой – лишь вопрос времени. Ростислав от всей души пожелал этой женщине и дальше пребывать в блаженной неизвестности и в той точке пространства, где она сейчас находится. Пусть живет себе спокойно в обнимку с хомутом. Зачем ей лишняя нервотрепка?
Слава взял пульт, чтобы включить звук - в телевизоре снова показалось зеленое футбольное поле. Но в этот момент подал голос дверной звонок.
Кого еще нелегкая принесла? Слава проверил телефон – никто его не домогался последние два часа. Кто-то из соседей? Кто может прийти без предупреждения? Разве что те двое, о которых он только что думал. И воодушевленный Слава отправился в прихожую, отложив пульт.
Давно Ростислав Ракитянский не удивлялся так, как в тот момент, когда посмотрел в «глазок». Это не мушкетеры. Это целая миледи. После небольшого раздумья он все же решил открыть дверь.
- Какими судьбами, Полина Алексеевна?
- Я могу войти? – она держала руки в карманах наглухо застегнутого серого плаща и вид имела при этом какой-то совершенно гангстерский. Не доставало только широкополой шляпы и сигары.
Слава вдруг остро почувствовал, что ему не нравится все это. Ее приход, ее внешний вид. Черт, жаль, что выпил. Два бокала все-таки слегка туманили голову, и он не мог сообразить, что именно ему не нравится. Но смешно ему, такому большому, бояться эту кареглазую кроху.
- Прошу, - он раскрыл дверь и сделал широкий жест рукой.
Не такая уж и кроха - каблуки у нее на пределе возможного.
- Чем обязан? – Славе хотелось потрясти головой, чтобы изгнать хмельное. Светлая голова в присутствии Чешко – не роскошь, а жизненная необходимость. Зачем же все-таки пришла госпожа адвокат?
- Исключительно собственной харизме, - она смотрела прямо в глаза. Это нервировало.
- А точнее? Не улавливаю связи.
- Ты мне нравишься, Слава. Ты мне понравился. Сразу. Но между нами стояли Коровкины. Теперь дело закрыто.
Такое ощущение, что выпил не пару бокалов пива, а бутылку водки. На голодный желудок. Никакого внятного ответа не рождалось. Никаких умных слов не приходило. Кроме идиотского:
- Да ладно?
- У тебя глаза необыкновенные, - ее взгляд был по-прежнему прямой, а голос негромкий. – И губы такие красивые.
Возникшую паузу он заполнил следующим пришедшим в голову и не менее интеллектуальным:
- Продолжай.
- Я… мне так трудно было общаться с тобой, потому что в голову лезли совсем другие мысли – далекие от юридических аспектов. И фигура у тебя просто… - она развела руки, словно признавая поражение. – Ты ходячее искушение, Ростислав. Я пришла сдаваться.
Второй раз «Да ладно?» выглядело бы совсем идиотски. «Продолжай» - тоже. А других слов все еще не было. Что-то было во всем этом неправильное, но он никак не мог понять – что. Единственное, чем мог помочь себе – это попробовать получить дополнительную информацию. Путем визуального осмотра.
Полина усмехнулась, заметив его пристальный взгляд, которым он прошелся по ней – от макушки до носков лаковых шпилек и обратно.
- Ищешь, где подвох?
- Нет, я просто…
Она резко дернула пояс плаща.
- Его нет.
Не зря она показалась Ростиславу гангстером. Потому что под плащом было оружие. Огромной поражающей мощности.
Кружево. Тонкое. Черное.
А как же «черно-бело не носить», адвокат Чешко?
В черном кружеве - идеальные полусферы. Пока он пялился, открыв рот, серый плащ отправился на пол, а женщина повернулась спиной.
И тут внизу тоже все сферически-идеально и в черном прозрачном кружеве.
И чулки. Нет, ну все. Это уже вне закона.
Снова ее лицо. Глаза у нее огромные. Манящие, зовущие. Палец поддевает лямку с плеча и замирает.
- Продолжай.
Подошла, прижалась и поцеловала. В рот. Потом в шею. В грудь. Живот. Чем ниже спускались ее поцелуи, тем больше круглели его глаза.
Чертово пиво. И какая, в конце концов, разница, что во всем этом не так.
Когда женские губы замерли над резинкой спортивных штанов, а все, что оказалось доступно его взгляду сверху – темноволосая макушка и острые темные каблуки, сказать получилось только одно слово.
- Продолжай.
* * *
Полина с наслаждением скинула туфли и сунула босые ноги в «сникерсы». Они выстыли, конечно, за два часа в машине, зато приятно холодили гудящие ступни. Пятнадцать сантиметров – это пытка. Поля прибавила печку, но вентилятор гнал пока только прохладный воздух. Она плотнее закуталась в плащ. Толку от него никакого, особенно если надет на голое тело.
Где-то трусы оставила в квартире Ракитянского.
Полина со вздохом уткнулась в руль. Горячего хочется просто смертельно. Оставленный в бардачке телефон глухо и обиженно подал голос.
- Поля, через пять минут ты должна быть на коврике и разминаться, ты помнишь?
Полина мысленно застонала.
- Зося, я неважно себя чувствую и…
- Полина, - металлическим голосом отчеканила фитнес-гуру. – Я тебя предупреждала. Мои принципы ты знаешь. Никаких поблажек. Никакого соплежуйства. Или мы вдвоем работаем над идеальным телом, или ты ищешь другого тренера. С ленивыми задницами я дела не имею.
Тело – все, включая ленивую задницу - еще помнило прикосновения мужских рук. Дико хотелось горячего. И как у нее вылетело из головы, что сегодня тренировка?
- Три минуты, Поля, - пропела Зося.
- Значит, я иду к черту, - обреченно вздохнула Полина. И неожиданно всхлипнула.
- Что случилось? - сменила гнев на милость тренер. – Правда, что ли, заболела?
Чудо. Маленькая стальная леди проявила милосердие.
- Температура, - соврала, не моргнув глазом Полина. – Еду домой едва живая.
- Аккуратнее за рулем, - жесткий тон смягчился. – Завтра отчитаешься о самочувствии. Занятия возобновим, когда поправишься.
Полина в последний момент удержала почти сорвавшееся с губ: «Спасибо!». От Зоси отбились, теперь на очереди следующая задача.