Жена без срока годности (СИ) - Горышина Ольга. Страница 38

— Вы издеваетесь? Думаете, у нас в опеке полные лохи сидят? Думаете, у нас все с улицы могут детей забрать…

— Ну, знаю случаи…

— Я тоже много случаев знаю, но это не значит, что у нас система полностью гнилая. Но можно посмотреть вариант социализации для старшего. Это когда берут в дом на выходные, в поездки… Вот тут вы можете выступить чьим-то спонсором. Я буду иметь вас в виду.

— Спасибо, — поджала я губы.

— Да это вам спасибо, — проговорила Вера без намека на улыбку.

Может, этот ее цинизм — защита, иначе как выйти живой из ежедневного столкновения с человеческой трагедией?

— А что с маленькой Машей?

Вера опустила глаза и проговорила:

— Ничего хорошего. Там не поможет никакая операция. Там нужна долгая терапия без гарантии на успех. Никто не будет этого делать. Просто человеческих ресурсов нет. И… Понимаете, ужас инсульта, перенесенного в младенчестве, в том, что он может о себе напомнить в любой момент. Парализовать ее может или она ослепнет. Ну, то есть это кот в мешке, если вам так нравятся сравнения с животными. Не думаю, что будет много желающих на усыновление. А так врачи правы, без терапии она просто сгниет в кроватке…

— И что вы будете делать?

Вера пожала плечами.

— Мы не в состоянии спасти всех. Объявить сбор денежных средств легко. Мы даже скорее всего быстро соберем нужную сумму, потому что есть много желающих скинуться по сто-пятьсот рублей, но никто из них не готов брать на себя риски по заботе о ребенке-инвалиде, и я не могу их винить. Я сама не смогла с собственным ребенком. Ладно, — она махнула рукой. — Куда вас отвезти?

— Мне нужно подать документы на замену паспорта, — и я продиктовала ей адрес.

— Марина, извините, конечно, но паспортный стол в воскресенье закрыт.

— Сегодня воскресенье?

Я даже не удивилась, что облажалась. Вообще ещё до конца не проснулась. Впрочем, подумала: может, день такой… Да, такой и не такой… Хотелось бы оказаться по жизни такой же черствой дурой, как в глазах этой Веры, а вот не дал бог достаточно цинизма, чтобы плюнуть, растереть и пойти дальше по жизни походкой от бедра. Заменил цинизм виной — вечной. Мяч ребенку купила — значит, отфутболила… Он даже меня не знает, я только фотографию видела, но почему-то возникло чувство безысходности, будто с собачкой — вывела на прогулку и в клетку обратно вернула. Но что я могу сделать — ничего. Ничего особенно, просто набрать номер человека, который в силах ему помочь.

— Довезите меня до метро. Пожалуйста…

Ну а что — быть в Питере и на метро ни разу не прокатиться? Это же музей! Не под открытым небом, а под землей! Можно плитку для ванной заодно подобрать… Это же не лондонские катакомбы!

Вышла на площади Восстания. Мне бы сразу домой, но я завернула в пирожковую. Худеть буду потом, когда будет не так волнительно. Впрочем, пирожком с брусникой не ограничилась — взяла чуть ли не комплексный обед в стиле а-ля-рюс. И борщ, и селедку под шубой. Как только перестало хотеться есть, захотелось спать. Но дома я решила дома первым делом взбодриться. Не холодным душем, нет — хотя возможность облиться холодным потом не исключена.

Глава 19. Второй шанс

Длинные гудки — голосовое оставлять не буду. Сказать нечего. Вернее, не сформулировать правильно мысли, чтобы уложиться в тридцать секунд. Нужно оптимизировать код для начала. Вот через пятнадцать минут уже знала, что сказать Андрею. Обычный душ помог. Три пропущенных звонка. Нервничает! С чего бы вдруг?

— Ничего важного, — проговорила достаточно томно, прижав холодный чехол телефона к горящему уху. — Просто хотела сказать, что сфотографировалась и завтра подаю документы на паспорт.

— И? — протянул Андрей, явно не в силах озвучить вопрос, который возможно и появился у него в голове в этот момент совсем не томного вечера.

— Накуя звоню? — предположила я почти что матом. — Просто сообщить. Вдруг тебе интересно…

— Интересно, сколько ты еще пробудешь в Питере? — почти перебил меня Андрей.

— Паспорт получу и уеду, — в мой голос вместе сарказма просочилась злость. — У меня билеты в венскую оперу на субботу. В пятницу крайний срок, но я надеюсь получить паспорт раньше.

— Можно сделать за день.

— С твоей помощью?

— Без моей. Есть такая услуга. Но могу помочь, если хочешь. Завтра с утра подъехать за тобой? Позавтракаем вместе.

— Я по утрам не ем. И вообще понедельник день тяжелый…

— Ну да, как и голова по понедельникам. Тебе паспорт срочно никто не сделает без прописки по временной регистрации.

— Уверен? По месту бывшей регистрации спокойно сделают. Я договорюсь, не переживай.

— Давай я тебя к себе пропишу?

— Андрей, что тебе надо?

— Поговорить.

— Не наговорился еще?

— Когда мне лучше приехать? — ответил он вопросом на вопрос.

— Я сама справлюсь. Заплатить есть чем, найду кому без проблем.

— Я не про завтра говорю. А про Силиконку. Когда мне лучше приехать?

Я на секунду замерла — ну да ладно, у меня много этих секунд в запасе.

— Ты уже позвонил Алексу? — проговорила тихо, почувствовав нестерпимую сухость во рту.

Странно, что сын не отзвонился.

— Нет, — голос Андрея тоже осип. — Стремно как-то… Мне кажется, глаза в глаза будет легче поговорить. Скажи, когда хорошее время? Он на Кристмас уезжает куда-то? Или у них нет шатдауна на праздники?

— На праздники мы всей семьей едем в горы.

— С дочкой?

— Все. И с мужем, бывшим. Я же сказала — семьей. Ты будешь там лишним.

Андрей взял секунду на размышление, вышло в итоге три или даже больше. Продолжил разговор еще тише:

— Говори время, когда мне приехать.

— Если ты меня спрашиваешь, то никогда. Всегда будешь не ко двору. Если думаешь, что я пущу тебя в дом, забудь. Будешь встречаться с Алексом на свободной территории. Спрашивай его, когда ему удобнее, не меня. Я вообще не собираюсь с тобой встречаться.

— С ним, значит, можешь, а со мной — нет?

Теперь Андрей разозлился и вернул себе голос.

— А с ним меня связывает больше, чем дочь, — у меня тоже получилось не хрипеть. — Мы двадцать лет вместе прожили. Ну почти… Целую жизнь. А ты так — воспоминание юности, случайный отец моего сына…

— Как красиво звучит. Точно мы вообще не были женаты.

— Прошедшее время из твоих уст меня радует. Давай убьем двух зайцев — сходим вместе за паспортом и две проблемы решим. Срочный перевод сертификата за час сделают?

— Нет.

— Назначь тогда другую очередь. Тебе же это легко.

— Я сказал, что не собираюсь разводиться с тобой. Нет смысла. Для меня. Ты меня все равно вычеркнула из жизни.

— Здрасти, приехали… Ты не жил со мной всю мою жизнь, не воспитывал моего сына, даже с днюхой ни разу не поздравил — и я вычеркнула! Самолеты, наверное, не летали через океан все двадцать лет.

— Марина, хватит злится. Не хочешь помогать, не надо.

— Не хочу и не буду, — не успокаивалась я. — Считаю, что моему сыну от знакомства со своим биологическим отцом ни тепло, ни холодно. И вообще он уже самостоятельная личность, чтобы не спрашивать у мамы разрешения для знакомства не пойми с кем.

— Чего ты так нервничаешь? Я его съем, что ли? Или боишься, что у нас могут завязаться отношения? Тебе будет обидно?

— У вас? Через океан? Размечтался… И в тебе нет абсолютно ничего интересного. Если бы ты хотя бы работал в отрасли, тогда куда ни шло, а так… Поезд ушел, милый. Цирк уехал, клоунада не уместна. Хочешь увидеть сына живьем, вперед — возможность есть. Возможность есть всегда. Но не строй грандиозных планов. Очень больно наблюдать за тем, как они рушатся.

— Наблюдала?

— Да, и ты это знаешь. Свой шанс ты упустил. Быть мужем и отцом. Но, знаешь, могу предложить тебе второй шанс. Не со мной, — тут же добавила, испугавшись, что сейчас получу ушат помоев на голову. — Ты уже содержишь якобы чужого ребенка. Есть двенадцатилетний брат и трехлетняя сестра. Ты мог бы их усыновить.