Все было не так (СИ) - Арро Агния. Страница 36

Нас удивительно тепло встречают. Накрытый стол, чай, домашний пирог. Обсуждение дел в такой обстановке идёт гораздо легче.

Показываем адвокатам всё, что у нас есть. Делимся дополнительными деталями. Они довольно долго всё изучают, советуются, думают, пока хозяин квартиры тихо расспрашивает меня о том, как же там живёт его первая любовь — Ниночка.

Уже около десяти вечера нам выносят вердикт.

Помощь будет. Нашим делом займётся зять генерала, а дочери надо вернуться. У них там тоже достаточно работы, которую нельзя бросить.

— Сколько мне это будет стоить? — задаю ещё один важный вопрос.

— Только попробуй, — тихо рычит генерал, глядя зятю в глаза.

— Для моей карьеры это дело станет отличной рекламой, — спокойно отвечает адвокат. — Честно говоря, — смеётся он, — это своего рода вызов моему профессионализму. Здесь такие люди замешаны. Если мне удастся вам помочь, за рубежом отбоя от крупных клиентов не будет. За этим разбирательством будут следить. Так что вашей оплатой могут стать несколько совместных интервью для телеканалов и блогеров. Потом, естественно. Всё потом. Когда мы закончим.

— Будет очень нагло, если я напрошусь в помощники? — спрашивает мой младший братишка. — Я был бы рад поучиться у вас. Ну и может подскажу чего. Я всё же отца и его окружение знаю неплохо.

— А вы учитесь, да? — братишка кивает в ответ. — Давайте попробуем. Лишняя голова мне точно не помешает.

— Спасибо, — по очереди благодарим генерала и его семью.

Демид улыбается. Он уже задолбался бороться со всеми инстанциями. Платон доволен, что у него будет крутая практика. А я просто устал и, наверное, поверю в возможный результат только, когда он случится.

«Любимая, мы только освободились. Съездили удачно.» — надиктовываю Ясе голосовое, пока жду такси. — «Я сейчас поеду в больницу к Саркису. Его маме стало хуже. Как выйду оттуда, напишу. Если не будешь спать, сразу же поеду к тебе. Если не успею, тогда заскочу уже утром. Поцелую. Специально меня не жди. Береги себя и нашего малыша»

Сажусь в тачку и умудряюсь заснуть в дороге до больницы. Водитель толкает в плечо. Вздрагиваю и немного теряюсь в пространстве. Вижу ориентир — ярко светящуюся вывеску. Благодарно киваю водителю и выхожу на улицу. Набираю Саркиса. Он долго не берёт трубку. Только с третьей попытки удаётся до него дозвониться.

— Да, Гордый, — голос хриплый, убитый. Совсем ему несвойственный.

— Ты в больничке ещё? Я подъехал. Где там тебя искать?

— Сам сейчас выйду.

Сбрасывает. Через несколько минут появляется на крыльце. Взъерошенный, бледный, глаза красные, ресницы влажные. Всё сразу становится понятно, но Кис всё же озвучивает:

— Мама умерла, — его голос рвётся, а по щеке течёт слеза.

Глава 37

Ярослава

Телефон звонит, а глаза никак не хотят открываться. Еле уснула, по ощущениям часа два назад. Шарю рукой в его поисках. Вибрирующая зараза никак не желает находиться.

Звонки прекращаются. Раздаётся стук в дверь.

Накинув халатик поверх пижамного комплекта, иду открывать.

Гордей приехал. И не один. За руку его держит маленькая девочка, второй рукой прижимающая к себе розовый рюкзачок. Тёмная коса растрепалась. Глазки сонные. Смущённо переступает через порог и хрипло здоровается.

— Привет, — присев на корточки, улыбаюсь ей. — Меня Яся зовут. А тебя?

— Ана, — тихо отвечает малышка.

Поднимаю вопросительный взгляд на уставшего Гордея.

— Анаит. Сестрёнка Саркиса. Помощь нужна, — смотрит мимо меня, — Доброе утро Нинель Эдуардовна. Простите, что разбудил.

— Пойдём, я тебя вкусным чаем угощу, — моя проницательная бабуля протягивает малышке руку. — У меня печенье есть. Лимонное. Ты такое ещё точно не пробовала.

— Нет, — крутит головой девочка и доверчиво вкладывает ладошку в руку бабушки.

Гордей присаживается на обувную полку, упирается затылком в стену и закрывает глаза. Встаю у него между ног. Устраивает обе ладони у меня на бёдрах. Притягивает ближе и утыкается носом в грудь. Его горячее дыхание чувствуется на коже даже через слои одежды. От волос пахнет сигаретами и больницей. Медленно массирую ему голову.

— Малышка, — усадив меня на одно колено, целует в плечо, — пару дней надо за девочкой посмотреть, пока Кис в себя приходит и будет заниматься похоронами мамы.

— Боже… Она всё же умерла.

— Да. Кис в шоке пока. Да к такому, наверное, нельзя подготовиться. Он столько за неё боролся. И вот, это всё равно случилось. Ана пока не знает. Он не смог ей сказать. Для неё мама ещё лежит в больнице. Ты сможешь с ней посидеть? У них больше никого нет.

— Конечно. Мог бы и не спрашивать, — прижимаюсь губами к его виску.

— Как вы тут у меня? — кладёт тёплую ладонь мне на живот.

— Всё нормально, — улыбаюсь его заботе. — Токсикоза всё ещё нет. Только есть стала больше. Если я буду… Точнее такими темпами, когда я буду толстая, ты всё равно будешь меня любить?

— И на руках носить, — подмигивает он.

— Может ляжешь хотя бы на часик?

Я даже не спрашиваю, сколько он спал прошлой ночью. Всё и так очевидно.

Из нашей кухни раздаются тихие голоса и звон посуды. Бабушка выходит к нам с большой кружкой горячего чая. Отдаёт Гордею. Он удивлённо моргает и слабо улыбается.

— Крепкий заварила, но тебе бы отдохнуть. Выглядишь паршиво, — замечает она и уходит к нашей маленькой гостье.

— Я никак не привыкну к такому отношению с её стороны, — отпустив меня, чтобы случайно не обжечь, Гордей делает маленький глоток чая.

— Она увидела, как мы друг друга любим. И ещё — ты отец её правнука. Вы правда вчера удачно съездили? — перехожу к теме, которая как раз и не давала мне покоя всю ночь.

— Правда. Со всеми договорились. Сейчас вот с Саркисом ещё решим и я тебя домой заберу. Если захочешь, конечно. Мне кажется пора, Ясь. Или хочешь, я её продам на хер, эту квартиру. Купим другую. Чтобы совсем всё с нуля.

— Не хочу, — кручу головой. — Я люблю нашу.

— Нам всё равно придётся расширяться. В одной комнате втроём будет тесно.

— До этого ещё далеко. Пей чай. Остывает же.

Он допивает остатки залпом, благодарит бабушку, нежно целует меня и уходит помогать другу. Закрыв за Гордеем дверь, иду на кухню и сразу лезу в холодильник.

— Сядь, горе ты моё луковое, — ворчит бабушка. — Каша варится. Сейчас буду вас кормить.

— Я не хочу кашу, ба. Я хочу, — задумчиво барабаню пальцами по столу, прислушиваясь к себе, — макароны с курочкой. Давай приготовим.

— Начинается, — посмеивается бабушка. — Вареньем будем заправлять вместо томатного соуса или ещё рано?

Анаит хихикает. Я тоже улыбаюсь, но через секунду всерьёз задумываюсь над бабулиным вопросом.

— Нет, всё же без варенья.

— Ну вот и славно, — смеётся она и снимает готовую кашу с плиты.

После завтрака меня выгоняют на учёбу.

Отсидев лекции, тороплюсь быстрее добраться до дома. В наушниках звучит радио. Включается блок новостей и начинается он с главного:

«Скандалы вокруг прокурора Борислава Георгиевича Калужского не утихают. Пользователи сети ещё не отошли от компрометирующего видео, набравшего более миллиона просмотров буквально за пару часов, как появилась новая информация. Сегодня утром был обнародован целый пакет документов, раскрывающих коррупционную сеть. Старый детский дом, который взял в свои руки Демид Добронравов, решивший сделать из него современный центр для трудных подростков, оказывается, был уже фактически продан зарубежной компании. Молодой бизнесмен долгое время не мог победить систему. Но обстоятельства свели его с другим пострадавшим — Гордеем Калужским, старшим сыном Борислава Георгиевича.

Его втянули в мошенническую схему по отмыванию денег для некоторых известных фамилий в нашем городе. Молодому человеку может грозить реальный тюремный срок, но его адвокат, с которым наша студия связалась буквально час назад, заверил, что у них ещё есть шансы этого избежать и действительно виновные в произошедшем окажутся за решёткой.