Становление (СИ) - "Mare Stress". Страница 14

— Я пятьсот двадцать шестая, госпожа.

— Мусор, — без сожаления вырывается из уст госпожи. — Но теперь ты мой мусор, а потому сегодня не умрешь.

Всего на секунду голос Изанами прерывается, после чего она произносит:

— Мамочка, приготовь для нее комнату.

— Она, что будет жить с нами? — Удивленно спрашивает Марико-сама. — Здесь?

— Я все сказала, — грубо произносит Изанами.

— Но… слушаюсь, — склоняет свою голову женщина.

— Тогда ступай мамочка, мне нужно кое-что сделать с моей новой прислугой.

Марико без лишних слов покидает комнату дочери ни на секунду не задерживаясь. На выходе мать сталкивается со своей малышкой.

— Акими?

— Мами, — вопросительно произносит малышка. — А кого это ты там привела к сестренке? Можно посмотреть?

— Нет! — Строго произносит Марико и добавляет. — Я запрещаю общаться с этой девушкой.

— Но?

— Обещай, что не подойдешь к ней, ни при каких условиях?

— Хорошо, — мнется на месте малышка и потирает свои крохотные ручки. — Я обефаю мамотька.

— Вот и отлично, а теперь пойдем. — Нежно касается плеч дочери женщина. — Поможешь мне приготовить для гостьи комнату?

— Да! — восторженно кричит малышка.

Тем временем, Рейн продолжает стоять и не двигаться.

— Нежная, красивая и довольно-таки теплая плоть! — Радостно произносит голос.

Рейн поднимает взгляд и направляет его в темноту.

— Вижу тебя пугают мои слова?

— Нет, моя госпожа, теперь я ваша верная зверушка.

— Ты мусор, — гневно прерывает Изанами речи легионера. — Тебе еще надо заслужить доверие, чтобы носить титул моей зверушки. Но заслужить его будет не так просто, учитывая тот факт, что ты, дорогая, обокрала меня.

Рейн ощущает, как мощная масса перетекает из дальнего угла в ее сторону, а потому прикрывает глаза от страха. Она ждет жестокости или удара, а может быть чего-то еще хуже, но хозяйка не спешит ее избивать, вместо этого ледяная рука касается ее лица.

— Посмотри на меня.

Рейн открывает глаза. Перед ее взором предстает девица, не старше ее самой, но с абсолютно белой кожей. Утонченные линии лица, выдают в ней благородное происхождение, или по крайней мере то, что девушка следит за собой.

Первые секунды образ хозяйки пугает легионера, но она не позволяет себе отстраниться от ее руки.

— Славная тушка, — осматривает Изанами лицо и тело легионера. — Теперь понятно, как тебе удалось все это провернуть. Ты довольно красивая, что не скажешь о твоей силе. Хотя чего я ожидаю от пятьсот двадцать шестого легионера?

Рейн продолжает молчать. Она уже ничего не понимает в происходящем. Новая хозяйка с ней заигрывает, или на что-то указывает? Непонятно. А еще что она такое провернула, что сама не знает, и причем здесь ее внешний вид?

— Встань, — приказывает Изанами, Рейн подчиняется. — Теперь дай мне свою руку.

Легионер послушно вытягивает вперед правую руку. Изанами за секунду вгрызается в плоть своими клыками. От резкой боли Рейн вскрикивает, на что не может не обратить внимание госпожа.

Вдоволь вытянув кровь из легионера, она резко откидывается головой назад и вверх устраняются кровавые потоки. Рейн пугается происходящему, но четкий приказ:

— Не двигайся.

Заставляет повиноваться.

Кровавые потоки не падают на пол, а медленно продолжают течь вверх и по кругу, создавая собой неясное действие. Изанами пальцем прижимает рану подчиненной и тут же ее руку обдает мертвым холодом. Рейн со слезами обращает внимание на лицо своей хозяйки.

— Не надо так переживать, — спокойно произносит Изанами. — Все твое тело исписано запретами, клятвами и бесчисленными договорами, которые, кстати говоря, были грубо нарушены.

— Что? — Удивленно вспыхивает мысль в голове легионера, ведь она всегда чтила все заключенные соглашения.

— Мне все равно, что и кому ты там обещала, — тем временем произносит Изанами. — Но я не позволю хоть кому-то иметь власть над твоим телом или разумом, кроме себя самой. А потому всем твоим договорам пришел конец. Ты поняла?

— Да, хозяйка, — отвечает Рейн.

Как только Рейн произносит эти слова. Все кровавая масса разлетается в стороны и в одно мгновение просто исчезает во вспышке фиолетового пламени.

Рука ноет еще сильнее, Рейн обращает на это внимание и понимает, что ее плоть не сопротивляется силе ее новой хозяйки. По руке, уже практически до самого плеча проник странный свет, что всем своим естеством заполняет плоть.

— Теперь ты только моя, а значит, если ослушаешься меня или моей матери, я тебя уничтожу.

— Да, хозяйка, — склоняет свою голову Рейн.

— Тогда ты свободна. О своих обязанностях узнаешь завтра. Марико тебе все расскажет.

Рейн раньше редко отпускали побродить в мире людей, и у нее никогда не было личной комнаты. Но теперь оказавшись в ней. Она кажется такой большой и уютной.

Первым делом, Рейн обращает внимание на окна. Они довольно большие и что самое странное на них нет решеток, в отличии от помещений особняка клана, где она росла. Хорошая, чистая кровать. Стол и куча полочек под разные вещи. В общем обычное для людей, но такое необычное для легионеров помещение.

— Как мило, — шепчет Рейн. — Теперь это мой новый дом. — Уже грустно добавляет она.

И хотя она понимает, что новая госпожа спасла ее, приняв безродного выродка вроде нее, к себе, но ведь ее снова продали, как в свое время поступила мать.

— Аррггхх, ненавижу, — вырывается из ее рта грубость.

Только сейчас она слышит, как дверь ведущая в ее комнату зашевелилась. Обратив на нее внимание, девушка замечает, что за ней, все это время, стоит маленькая девочка.

— Хей, — тянет руку в сторону двери Рейн и совершает шаг навстречу, чем еще больше пугает малышку.

Она довольно быстро убегает, топая ножками по полу и вскоре скрывается вдали коридора.

— Кто эта малышка? Неужели хозяйская дочь?

Вновь обратив внимание на окно, легионер приближается и усаживается возле него. Она долго сидит и наблюдает за заходом солнца, размышляя, не окажется ли завтра все это простым и красивым сном? Ей сейчас так не хватает тепла юноши. Его прикосновений, дыхания и ласк. Но это теперь просто невозможно, а потому сердце заполняется печалью.

Как только заканчиваются занятия, Саюри приближается к старосте, что общается с другими учениками.

Саюри никогда не нравилось быть в центре внимания, потому она не понимает, в чем здесь смысл. Не раз она ловит улыбку старосты, что воодушевленно общается с остальными учениками. Саюри осматривает Хайами. Раньше она никогда бы не стала пристально изучать кого-либо, но староста странным образом заинтересовала девочку. Что не может не пугать.

Нежный оттенок светло-карамельной кожи, вот она визитная карточка старосты их класса. Длинные, словно ручейки светло-серые пряди прямых волос, аккуратно собранные на затылке в дивный хвостик. Небольшие глаза, слегка подкрашенные черной тушью. Совсем чуть-чуть, чтобы не портить и до того красивый образ.

Саюри совсем не замечает, что от удивления она слегка приоткрывает свой рот. Она смотрит в сторону Хайами и совсем забывает, что это может выглядеть странно со стороны. Но эти легкие движения глазами, губами и головой, притягиваю к себе взгляд, что просто невозможно оторваться.

Дождавшись, когда Хайами попрощается с остальными, воин обращается к ней:

— Хайами-сан, ну как, Айка-сама поможет?

Староста обращает внимание на Саюри и мило отвечает:

— Конечно, она попросила подождать ее в кафешке, недалеко от нашей школы, может ты слышала, называется — «сладкие ушки»?

Саюри смущается названию, но честно отвечает.

— Нет, я раньше никогда там не была, — после чего хмурит брови и гневно спрашивает. — И почему у него такое дурацкое название?

— Саюри! — Удивляется староста, прижимая руку к своей груди от удивления, — Это же мейд-кафе. Никогда бы не подумала, что ты не отаку.