Кадры решают всё (СИ) - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс". Страница 11

– Доброго вечера, – пророкотал человечек таким густым басом, что Кеннет на плече у Тео уважительно хмыкнул. – Академия, вот как оно, значит… А ты, паренёк, ректор, стало быть… Ну и за что же тебя так наказали, в нашу глухомань сослали? Натворил чего?

– Да нет, – Теодор пожал плечами, – наоборот, доверили вот с самого начала Академию основать. Первые студенты прибудут через полгода примерно, как раз мне успеть всё подготовить, здесь ведь нет пока ничего.

– Ну раз так… – человечек вытер руки невесть откуда взявшимся полотенцем и протянул Тео большую руку, – Христофор я, стало быть. Хозяин здешний.

– А душа замка? Я думал, она хозяйка, – растерянно сказал будущий ректор, пожимая оказавшуюся вполне себе материальной руку.

– Зайка-то? – улыбнулся человечек. – Она же ребёнок совсем, да и на ней всё, что непосредственно с хозяйством не связано. Магия, защита, библиотека опять же. А остальное мы сами уж как-нибудь справимся, не рассыплемся. Не заставлять же её заготавливать грибы, ягоды, амбары проверять, погреб винный. И не смотри на меня так, мы уж все знаем, какое имя ты ей дал. Подходящее имя, нам нравится всем: Зайка она Зайка и есть.

– А скажи, Христофор, – Тео огляделся, и человечек пододвинул ему стул, – ты всё время говоришь «мы», «нам». Я понимаю уже, что помимо Зайки и тебя здесь есть ещё сущности. А как бы мне с ними познакомиться, не подскажешь? И вообще — кто тут ещё обитает? Ой!

Тео вскрикнул, так как мышь больно впился когтями ему в плечо.

– Кеннет, ты чего царапаешься?

– Ты вообще меня представить не хочешь? Где твоё воспитание, Теодор?

– Прости, – искренне повинился Тео и повернулся к Христофору, старательно делающему вид, что он вообще ничего не слышит. – Уважаемый Христофор, позволь представить тебе моего секретаря, Хантера Макферса Кеннета Скотта О’Тула Миллера. Можно просто Кеннет.

– Вот ещё я с мышами не знакомился, – фыркнул Христофор, даже не посмотрев на опешившего Кеннета, – где-то тут у меня мышеловка лишняя завалялась, надо будет найти.

– Мышеловка? – казалось, что мыша сейчас хватит удар, так он судорожно хватал воздух. – Для меня, магически усовершенствованного эполетового крылана — мышеловка?!

– Ну если хочешь, я украшу её для тебя ленточками, – по-прежнему не глядя на Кеннета, предложил Христофор, и Тео с трудом сдержал смешок. Но справился с собой, понимая, что Кеннет ему этого никогда не простит.

– Не ссорьтесь, – остановил готовый разразиться скандал Тео, – этого мне только не хватало! Христофор, очень тебя прошу, будь вежлив с Кеннетом, он мой секретарь и первый помощник. А ты, Кеннет, смирись с тем, что не все относятся к мышам, в смысле, к эполетовым крыланам, так же хорошо, как мы с Зайкой. Я не прошу вас дружить, пока смерть не разлучит вас, но уважать друг друга и считаться с мнением другого вам придётся. Я доступно объясняю?

– Вполне, – Кеннет взлетел, уцепился когтями за потолочную балку и обиженно завернулся в крылья.

– Постараемся, – тоже без особого восторга, но согласился Христофор, – только за других ручаться не могу. Мышей не все любят.

– Эполетовых крыланов, – дотошно поправил сверху Кеннет.

– Мышей, – упрямо повторил Христофор, а Тео мысленно застонал. И ведь это только начало! Судя по всему, обещанный его величеством высококлассный специалист по психологии им понадобится очень скоро, один Теодор со всем этим сумасшедшим домом не справится.

– Так кто здесь есть ещё? – постарался перевести разговор в более безопасное русло будущий ректор.

– Ещё есть Дельфина, она из одичавших дриад, когда-то от своих отбилась, с тех пор тут и живёт, за садом ухаживает. Есть Картер, он присматривает за водой и прудом. А ещё кто-то есть в дальнем подвале, только он пуганый какой-то, ни с кем из нас не разговаривает, мы его даже и не видели толком. Ну а про тех, кто на кладбище и в болоте, я тебе сказать ничего не могу, так как сам не знаю. Слышал только, что на кладбище Харви заправляет, вроде капитан бывший, из первых, кто жил здесь.

– С ним мы уже познакомились и пришли к соглашению, – сказал Теодор и, подумав, спросил, – а у тебя чаю нет?

– Да как же нету-то? – всплеснул руками Христофор. – С вареньицем или с булочками хочешь?

– И с булочками, и с вареньицем, – тут же ответил Тео, – и можно побольше?

– Как же я люблю, когда у людей аппетит хороший, – у Христофора даже усы зашевелились от радости, – моментом всё будет.

С этими словами он исчез где-то за плитой, а на плечо к Тео тут же спикировал Кеннет.

– Я бы не стал доверять этому грубияну, – сердито сообщил мышь, – он наверняка подкуплен врагами.

– Какими врагами, Кеннет? – устало вздохнул Тео.

– Не знаю, какими, – проворчал мышь, – какими-нибудь. У тебя что, врагов нет?

– Да как-то до сих пор я без них обходился, – пожал плечами будущий ректор, – и согласен обходиться и дальше.

– Что, вообще нет врагов? – изумился Кеннет. – А как так получилось? Может, хоть какая-нибудь завалящая кровная месть? Тоже нет? Вот беда-то…

– Почему беда? – не понял Тео причины переживаний Кеннета. – По-моему, как раз наоборот, это очень хорошо.

– У настоящего мужчины должны быть враги, – ответил мышь с такой непоколебимой уверенностью, что Тео решил не спорить. – Ну ладно, я что-нибудь придумаю...

– Кеннет, я тебя очень прошу, направь свою энергию в более полезное русло, – попросил Теодор, содрогнувшись при мысли о том, как мышь, который эполетовый крылан, возьмётся организовывать ему врагов.

– Конечно, конечно, не волнуйся, всё будет просто отлично, я всё возьму на себя, – отмахнулся крылом уже погружённый в какие-то свои мысли Кеннет, – ты что предпочитаешь: кровную месть или родственников брошенной невесты?

– Ты меня слышишь вообще? – уже всерьёз рассердился Тео. – Какая брошенная невеста? Кеннет, опомнись!

– Значит, кровная месть, – не обращая ни малейшего внимания на Теодора, пробормотал мышь и, взлетев на балку и завернувшись в крылья, погрузился в размышления. А Тео подумал, что в мысли Христофора про мышеловку есть определённое рациональное зерно.

– А вот и чай, – из-за плиты появился хозяин кухни, которые совершенно немыслимым образом умудрялся тащить огромный поднос, на котором стояла здоровенная, исходящая ароматным паром чашка, тарелка с аппетитнейшими булочками и большая плошка с густым, глянцевито поблёскивающим, манящим, наверняка безумно вкусным вареньем, сладким с едва заметной кислинкой.

– Ну как? – спросил Христофор через несколько минут, в течение которых в кухне не раздавалось никаких звуков кроме счастливых вздохов Тео, сопровождавшихся ритмичным звяканьем ложечки о плошку с вареньем.

– Невероятно, – выдохнул Теодор, с сожалением обозревая практически пустой поднос, – такого варенья я не ел с детства. Впрочем, булочки тоже выше всяческих похвал.

– Так, может, всё-таки сразу два золотых? – прищурил хитрые глазки Христофор. – Неужели такие умные существа, как мы с тобой, не смогут договориться?

– А зачем они тебе? Я имею в виду золотые? – Тео сыто вздохнул и откинулся на спинку стула. – Тебе же некуда их тратить.

– Ты ничего не понимаешь в правильном досуге, – Христофор сел на невысокую табуреточку, – вопрос ведь не в том, что с ними делать, а в том, чтобы их собирать, понимаешь? Копить, складывать в сундучок, пересчитывать — романтика!

– Ну, если романтика, тогда конечно, – не мог не согласиться Тео, – а скажи, на сколько человек ты сможешь готовить?

– А на сколько надо? – не услышав категорического отказа, Христофор был готов на почти любые подвиги.

– Преподавателей человек десять, ну а студентов для начала с полсотни, наверное, – прикинул Тео приблизительную численность едоков.

– Только люди будут? – по-деловому уточнил Христофор. – А то мало ли, вдруг драконы какие-нибудь или демоны. Этих кашей не прокормишь…

Тео напрягся и с ужасом вспомнил, что король что-то такое говорил про обнаглевших детишек разных дипломатов, и вроде как там шла речь о демонах. Но надо уточнять, так как только демонов тут и не хватает для полноты картины.