Чужой среди своих (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр". Страница 49

Я быстро устал, двигая веслом тяжёлую шлюпку, и мысли остались обрывистые, да и те — матерные… Через несколько томительно долгих минут мы пристали среди бочек, штабелей брёвен и металла, пахнущего окалиной, выгрузив вещи в маленьком, пропахшем мазутом тупичке возле самой воды.

— Ну так вот… — косноязычно сказал речник, широким жестом поведя рукой, — а то сам понимать должо́н, Иван Аркадьич!

Отец смерил его тяжёлым взглядом, и матрос, откровенно ослабнув коленями, заюлил.

— Не, ну а я что… Сам понимать должо́н. Здесь вам не тут, а ого! Пригляд! Государево око, оно тово…

Он так откровенно юродствовал, что отец, ещё раз смерив его взглядом, смолчал, не став связываться с человеком, который, в общем-то, и не виноват в создавшейся ситуации. Винтик!

— Да ты не боись! — крикнул напоследок речник, выгребая от пристани, — Любому рупь дашь, и он тебя куда хошь довезёт!

— Ладно… — тяжело сказал отец после недолгого молчания, окидывая взглядом окружающие нас портовые пейзажи, полные звуков, запахов и своеобразной индустриальной жизни, — здесь постойте, а я, действительно, попробую попутный транспорт найти.

Я угукнул, и, оставшись на ногах, принялся рассматривать окружающую меня действительность, не отходя от сидящей на вещах мамы. Не являюсь любителем социалистического реализма и заводских пейзажей, но право слово, есть в этом что-то завораживающее.

Все эти гудки, скрежет металла, работающие портовые краны, то и дело проезжающие грузовики и трактора с прицепами и без, не вполне членораздельное рявканье начальников и диспетчеров из развешенных повсюду громкоговорителей не то чтобы сильно впечатляет, но какие-то струнки моей души несомненно затрагивает. Всего лишь небольшой речной порт в захудалом райцентре, а поди ж ты!

« — Кстати, почему такие странности с перевозкой?» — в который уже раз озадачился я вопросом. Родители, увы, отмахиваются…

Судя по всему, прежний-я не успел поставить себя достаточно серьёзно, а родители у меня хотя и любящие, понимающие и принимающие во внимание мои нужды и чаяния, в целом достаточно авторитарны. Хотя… с чем сравнивать! На местном фоне они, пожалуй, вполне либеральны…

Не думаю, что подвоз попутных пассажиров на барже является чем-то вовсе уж уголовным. Здесь, в этом времени, с такими вещами намного проще. Какие-то попутные шабашки и неофициальные договорённости пронизывают общество сверху донизу, что с одной стороны временами упрощает жизнь, а с другой…

Вот не верю я, что власти махнули рукой! Сексоты здесь везде, и, не утруждая себя большим документооборотом, можно быть в курсе всех мало-мальски важных вещей, не оставляя при этом подписей на документах, могущих оказаться компрометирующими.

Ну и полагаю, при существующем порядке вещей едва ли не любого можно брать за жопу и инкриминировать как минимум преступную халатность, сообщничество, предварительный сговор и прочие охранительские вкусняшки. Сама система заточена под регулирование в ручном режиме и телефонное право, и думаю, не случайно!

Сбивая с мыслей, подъехал отчаянно чадящий и тарахтящий старый грузовик, чуть ли не ленд-лизовских времён. А вернее всего и не «чуть» — здесь, в нашей глуши, можно встретить ископаемые механизмы и более давних, едва ли не легендарных времён.

Высунувшийся из двери водитель, коротко стриженый немолодой мужик с обветренным лицом, левую часть которого пятнает след давнего ожога, ловко развернулся и подал назад, остановившись в метре от нас. Заглушать грузовик он не стал, и, соскочив, похромал к вещам.

Откинув один из бортов, с кузова соскочил улыбающийся отец, и мы вчетвером, подсадив маму наверх, очень быстро и аккуратно загрузили вещи.

— Вы там не высовывайтесь, — велел мужик, закидывая в рот папиросу, — от греха. Оно конечно, сверху видно всё, но и дразнить начальство не стоит.

— Ага… — чуточку озадаченно кивнул я, усаживаясь на дно кузова, на почти чистую деревяшку. Очередные правила игры в этом времени, понимать которые я начну не скоро…

Отец уселся в кабину вместе с водителем, машина дёрнулась и мы поползли по территории порта на скорости едва ли в десять километров в час. Впрочем, я не жалуюсь… это много лучше, чем тащить все наши чемоданы, баулы и узлы самостоятельно!

Ехали сложными кривоколенными путями, и я, хотя и не высовывался за высокий борт, успел увидеть достаточно многое.

« Интересно», — невольно констатирую я, жалея, что там, в моём времени, никогда не бывал в порту, если не считать за таковые причалы с морскими трамвайчиками и катерами для аренды. А оказывается, чёрт возьми, это очень интересно… или это во мне подростковое любопытство говорит, помноженное на острую нехватку информации?

Мне попросту скучно… Я привык к огромному потоку информации, к её доступности и возможности выбора. Одна только платформа ЮТуба чего стоит, а ведь и помимо него есть масса интересного!

А здесь, в этом времени — скудные новинки Советского кинематографа, футбол-хоккей, да пожалуй, рыбалка, вот и все развлечения среднего обывателя, не считая «Беленькой». Ну а для эстестствующих интеллектуалов имеются театральные постановки и книги, хоть сколько-нибудь отличающиеся в лучшую сторону от кондовой советской литературы.

Ещё власть пытается впихнуть обществу некий культурно-пропагандистский эрзац с газетными передовицами, тонно-кубометрами и дружественными африканскими странами, ступившими на Путь Социалистического Развития, но силос этот откровенно не жующийся.

« — Я так скоро и в Мавзолей пойду, на мумию Вождя смотреть, — мелькает в голове странное, — От скуки! Какое ни есть, а впечатление!»

Через несколько минут территория порта кончилась, грузовик остановился перед символической границей, и какой-то мужик в фуражке, встав на подножку, пристально оглядел нас.

— Сидите пока! — приказал невидимый отец, о чём-то разговаривая с охранником. Минута… грузовик снова дёрнулся, и мы выехали в город.

— Всё! — заорал довольный отец, высунувшись из двери и перегнувшись к нам, — Можете нормально сесть! Только держитесь крепко!

Я воспользовался этим разрешением, и, встав, вцепился в кабину, воображая себя на римской колеснице. Воображалось хорошо…

Асфальтированная, но изрядно разбитая дорога (где ты, знаменитое советское качество?!) ведёт мимо промзоны и пустырей, между которыми тулятся дома и домишки частного сектора, и надо сказать, что они меня ни разу не впечатлили.

« — Какие-то они маленькие…» — озадаченно думал я, вглядываясь в неказистые строения, сделанные, судя по всему, из того, что под руку подвернулось. Во всяком случае, ни красного кирпича, ни чего-то подобного, видно не было.

Даже не брёвна, хотя казалось бы! Некоторые из них в процессе постройки, и строят, если верить тому, что я вижу, всё больше из самодельных шлакоблоков, шпал[i] (!) и битого, невесть откуда притащенного, вторичного кирпича. Крыши покрыты всем подряд, от шифера и крашеных листов жести, до чего-то рубероидного, и порой всё это, в разных сочетаниях, я вижу на одном доме.

Народу на улицах немного, преимущественно белоголовые детишки сопливого возраста, вперемешку с козами и собаками, шатающиеся без всякого присмотра. В основном босиком, замурзанные… но вполне, кажется, счастливые.

Изредка попадаются возящиеся по хозяйству или бредущие по обочине немолодые женщины в платках, долгополых юбках и платьях таких фасонов, какие, наверное, они носили во времена своей давно ушедшей молодости, и не удивлюсь, если это было до Революции! Старики попадаются много реже, и они, как правило, одеты более современно, хотя встречаются вовсе уж архаичные типы.

Все взрослые, попавшиеся мне на глаза, за исключением парочки вовсе уж ветхих старух, дремлющих на лавочках и выглядящих так, будто готовы вот-вот отойти в лучший для них мир, заняты делом. Выливают на обочину помои, развешивают бельё, передвигаются, подняв к небу задницы, на огороде или в палисаднике, что-то чинят, пилят или колют дрова…