Кризисный центр "Монстр" (СИ) - Елисеева Валентина. Страница 29
Девушка разрыдалась, её нужно было переключить на рабочие моменты.
– Как вас зовут?
– Лили.
– А его?
– Дуб.
– Простите???
– Он – Дуб, я неясно изъясняюсь или вам неизвестно такое дерево?! Понимаете, оно молчит! Совсем дерево молчит!
В замешательстве Элен уронила ручку. Может, девицу сразу в стационар отправить? В отделении на четвёртом этаже пациентами занималась прекрасный психиатр: Роза Моисеевна, двухсотлетняя ведьма с вековым опытом работы.
Посетительница умоляюще смотрела на неё зелёными глазами, ожидая ответа, и Элен откашлялась и произнесла:
– Молчаливое дерево – это, конечно, весьма странно.
– И я так думаю! Может, оно заболело, а? Или смертельно на меня обидело-оооось?!
Слушая поток стенаний, Элен строчила срочное смс:
«Шеф, девушка переживает, что с ней дерево разговаривать не хочет, – это наш профиль? Или сразу к психиатрам?»
«Профиль наш, обязательно запиши её ко мне на ближайшее время: дриады крайне мучительно переносят периоды молчания своих деревьев».
Элен захотелось хлопнуть себя по лбу: дриада, господи боже! Ясно, отчего её "возлюбленный" никак не может явиться на приём!
– Не плачьте, доктор Хэлл – лучший психотерапевт Америки, он вам непременно поможет. Завтра утром прийти сможете?
– Да. Спасибо, что так скоро, а то я совсем расклеилась, – всхлипнула дриада.
– Оставайтесь в нашем релакс-центре, посетите спа-процедуры...
– Нет-нет, я к Дубу пойду, я же знаю, что он меня ждёт, хоть и молчит, и скучать без меня будет.
После ухода дриады забежал Денни и вернул ключи с браслетом, холодно сообщив, что ей запрещено покидать здание центра без сопровождения.
– Я в курсе, уже к коврику присматриваюсь, – кивнула Элен. Ведьмак недоумённо вскинул брови, но уточнять смысл её слов не стал.
После Денни пришла ведьмочка Викки, работающая администратором на третьем этаже. Оказалось, директор попросил её задержаться после смены, чтобы помочь оставить списки посетителей для полиции. Вдвоём они вытащили старые графики из архива, но совместно поработать не вышло: народ продолжал идти. Пришлось Элен вместе со своим примечательным креслом и Фенькой переехать в кабинет директора, чтобы не мешать Викки составлять списки в приёмной.
Приходил совсем юный оборотень-полиморф, способный перекинуться в любое животное, но не способный определиться, какая звериная ипостась у него основная.
– В итоге меня не причисляют ни к одной стае, понимаете? – вздыхал парень. – Сегодня я хочу быть львом, завтра – волком, а послезавтра хочу парить орлом под небесами. Я весь в мучительных сомнениях!
– Вас же не обязывают навечно ограничиться лишь одной второй формой, так? Вам нужно просто выбрать стаю.
– Именно! Это невыносимо тяжкий выбор, незнакомый обычным оборотням, за которых всё решила природа!!!
– М-да, пожалуй, я вас запишу.
Затем пришла молодая рыжеволосая ведьмочка с печальным признанием:
– У меня профессиональное выгорание. Вы сможете помочь? Меня вот-вот изгонят из ковена...
– Поможем обязательно, – твёрдо пообещала Элен. – Расскажите, что за выгорание у вас такое.
– Ведьмы не должны творить людям добрых дел, иначе какие же они ведьмы, верно? Своим помочь – святое дело, для нас все представители Иных – родные существа, а люди... ну, это люди, понимаете?
– Их не жалко?
– Ага. Людям надо делать гадости, чтобы они проклинали тебя на чём свет стоит, иначе тебе не дадут ведьминский диплом и изгонят из ковена, а я трижды провалила экзамен по пакостям.
– Почему? Плохо изучила вредоносные зелья и заклятья?
– Если бы! Будь так, меня бы приковали цепью к манускриптам и заставили бы учить материал до посинения – простейшее решение проблемы! По зельям и заклинаниям у меня высший балл, поэтому верховная ведьма так заволновалась. Дело в том, что когда я делаю кому-то плохо, мне самой становится жутко тоскливо, хоть волком вой. На последнем экзамене я напустила на маленького человеческого мальчика болотную горячку. Недомогание не смертельное, конечно, законов ведьмы не нарушают, и меня все похвалили, только... Мать мальчика так переживала и убивалась, что я не выдержала и вылечила его. Сама. И мне влепили третий «неуд» и сказали, что у меня профессиональное выгорание и надо обратиться в кризисный центр «Монстр».
Ведьмочка уныло рассматривала синие занавески на окне и во взгляде её светилась такая безнадёжность, что Элен самой захотелось тоскливо взвыть. Девушка была слишком доброй для ведьминской доли, но ей по рождению было суждено стать ведьмой и без диплома у неё не было шансов устроиться на нормальную работу. У той же Викки ведьминский диплом имелся, хоть её нынешняя работа не была напрямую связана с ведьмачеством. Если помочь доброй девочке сдать экзамен, то потом она сможет работать где угодно, хоть певицей в баре Гидеона, хоть лаборанткой в этом же центре, в лаборатории которого верховодили её коллеги ведьмаки.
– Мастер поможет мне стать злее? – спросила ведьмочка.
«Не дай бог!» – похолодела Элен. Шеф, чего доброго, впрямь поможет девочке обозлиться: он великолепный профессионал психотерапевт и, не стоит забывать, всё-таки демон.
– Скажи честно: ты сама хочешь стать злее?
– Я хочу сдать экзамен и получить диплом.
– А потом?
– Хочу устроиться воспитательницей в детский сад к оборотням-кошкам. Тигрята и барсики такие милые, – вздохнула ведьмочка. – Я бы им зелья лекарственные варила, коктейли витаминизированные, шампуни творила бы для здоровой, пушистой шёрстки, играла бы с ними в развивающие игры...
– Знаешь, на месте мам я бы не подпустила злую ведьму к своим детям.
– И что мне делать? – прошептала ведьмочка, машинально поглаживая Феньку, взобравшуюся к ней на колени и громким мурлыканьем выражавшей сочувствие её печальному голосу.
– Вот грамотный вопрос! Сейчас подумаем вместе. Надо сделать такую пакость, чтобы люди тебя проклинали? Честно и от всей души ненавидели того, кто «подложил им свинью»? И с зельями-заклятьями у тебя полный порядок, проблема исключительно в муках совести?
– У ведьм нет совести, – заявила ведьмочка, но как-то не слишком уверенно.
– Хорошо, назовём это «профессиональным выгоранием», – насмешливо фыркнула Элен. – Так вот, я придумала отменные пакости, после которых тебя вряд ли замучает раскаяние! То горькое раскаяние, которое в ковене так наукообразно переименовали в «выгорание».
Ведьмочка слушала её, раскрыв рот и кивая рыжей головкой.
Заразить политиков заклятьем исключительной правдивости? Запросто!
Адвокатам подлить зелья бескорыстия? Легко!
Напустить на чиновников чары патриотизма и любви к согражданам? С превеликим удовольствием!
Военным чинам подсыпать порошка миролюбия? Сколько угодно!
– Ух, боюсь представить, как сильно меня будут проклинать, – восхитилась ведьмочка, счастливо сверкая загоревшимися глазками.
– Думаю, у тебя будет самая высокая отметка за экзамен за всю ведьминскую историю, – поддержала Элен молодой энтузиазм.
«Как ты там?» – звякнуло сообщение от Эрла.
«Нормально, шеф, одной клиентке действительно требовался лишь толковый совет, так что я избавила вас от лишней нагрузки собственными силами».
«Умница! В награду жалую тебе свой коврик – спи на нём, сколько угодно!»
Хм-ммм... такое чувство, что одна красная шапочка в её гардеробе всё-таки завалялась... Нет, чары инкуба не могут действовать через мобильную связь, это же антинаучно!!!
...
Судмедэксперт подтвердил предположение психотерапевта, что Барта и Рассела убил один и тот же человек и тем же оружием: характер ран на теле одного убитого был абсолютно идентичен ранам на теле второго.
– Так их изрезали скальпелем или когтями?! – раздражённо рявкнул шеф полиции Рик Торнтон, выведенный из себя полным отсутствием прямых улик в этих резонансных делах.
– Длинным, немного изогнутым на конце клинком, или когтями, – невозмутимо ответил Джейк. – В надежде, что убийца накрасил ногти лаком, я пытаюсь отыскать следы такового, но, увы, пока не нашёл. Ещё, к моему глубочайшему сожалению, ни один из когтей убийцы не обломился и в теле убитого не застрял, так же как и обломок клинка с серийным номером, поэтому конкретизировать своё заключение не могу.