Три дня с миллиардером (СИ) - Кейн Лея. Страница 18

— В тебе он увидел себя, — не стесняется в выражениях блондиночка. — А усыновлять Рината какая выгода?

— Детка, ты, походу, вообще не вдупляешь. В нашем бизнесе нет места слабакам с любовью на уме. Если ты не выгоден, ты на хер никому не упал.

— Наверное, ты прав. Иначе он оставил бы империю родной дочери.

— И ее потенциальному мужу-полоумку? Лев Евгеньевич для того нас и закалял, чтобы мы за Алику горой стояли, если его не станет. Его так воспитали — заботиться о женщинах семьи. Алика никогда ни в чем не будет нуждаться. Но править компанией будет один из нас. Либо я, либо Ринат. И я очень надеюсь, что ты наконец высрешь мое кольцо.

— Приятного аппетита, — вздыхает блондиночка, отложив вилку и поднеся к губам бокал с водой.

К еде она так и не притрагивается. Будто нарочно тянет время, держа дерьмо в себе. Слишком плохо меня знает. Я уже на шаг впереди, чего бы она там ни запланировала.

Черт, все-таки я не понимаю, как такая красивая и сообразительная кукла не нашла себе мажора или папика. Сейчас плескалась бы где-нибудь в заливе, заполняя свою инсту горячими селфи. Вокруг слуги, водилы, телохранители. Ночью секс. В конце концов, могла бы уже и мне дать. Ей бы точно понравилось.

Домой по пробкам добираемся только к вечеру. Лев Евгеньевич с Ксюшей сидят в беседке. Настроение у обоих хорошее. Улыбки, блеск в глазах.

Стоит мне выйти к ним, как я тут же узнаю причину их радости.

— Ринат вернулся, — докладывает мне Ксюша.

— Здорово, — отвечаю без намека на восторг. Беру блондиночку за руку. — А мы ездили в свадебный салон. Выбрали платье.

— Без меня? — обижается мать нашего семейства. — Антош, мы же договаривались.

— Мы не договаривались. Ты сказала, что хочешь выбирать свадебные платья вместе со своими невестками, но я посчитал лучшим лично убедиться, что Катя будет в нем хороша. Это же мне раздевать ее в первую брачную ночь.

Блондиночка пытается вытянуть пальцы из моей ладони, но я сильнее сжимаю ее руку. Не отпущу. Скандалы нам сейчас ни к чему.

— Невеста Рината уже взяла билеты и скоро прилетит, — сообщает Лев Евгеньевич.

— У нее кольцо? — уточняю.

— Еще нет.

— Значит, она еще не невеста.

— Все торопишься брата обскакать? Я просил снимки УЗИ. Где они?

Старый упырь! Пока до его наследства доберешься, сам поседеешь.

— Мне сейчас нельзя злоупотреблять УЗИ без веского повода, — отвечает блондиночка. — Ведь мы с Антоном не сказали вам главного. Я беременна.

Слезы умиления в глазах Ксюши и скептическая насмешка на лице Льва Евгеньевича — вполне ожидаемые реакции на это жесткое заявление. Но даже Генрих нервно закашливается в кулак, а что тогда обо мне говорить?!

Будь проклят тот день, когда я повелся на мольбы Инессы поужинать именно в том ресторане! Заведение с персоналом, который треть часа всасывал, что нужно положить кольцо в бокал моей невесты, сразу попахивало лажей. Но я надеялся так избежать ее истерик, если вдруг размер кольца не подойдет или камешек окажется слишком мелким. А еще я рассчитывал на минет. Сосет Инесса отменно. Иногда мне кажется, ради ее пылесоса я до сих пор с ней и зависаю.

— Божечки, ребеночек! — радостно визжит Ксюша, подскакивая с плетеной софы. Обнимает блондиночку, потом меня и хлюпает носом. — Поздравляю, мои хорошие! Это лучшее, что могло произойти в нашей семье! А кто будет? Мальчик, девочка?

— Двойня, тройня? — иронизирует Лев Евгеньевич.

— Обещаю, вы узнаете об этом первым, — ничуть не колеблется блондиночка. — Но после нас. А сейчас если позволите, мы пойдем. Я утомилась.

— Антон сделает тебе массаж.

Да, прав отец, массаж одного места ей точно не помешает!

Заталкиваю ее в комнату и под хлопок двери рычу:

— Что ты опять устроила?!

— Я не подопытная крыска — через день бегать на УЗИ! — отвечает смело, осторожно отходя от меня на сомнительно безопасное расстояние.

— А наличие зародыша в тебе мы отцу как докажем?! Сама говорила, что еще целка! Или… Я чего-то не знаю?

— Ты все равно меня грохнешь после свадьбы, — бурчит, насупившись и обняв свои тонкие плечи. — Скажешь всем, что я скопытилась от выкидыша. Тебя сразу все жалеть будут. Добьешься внимания новых партнеров. Больше кобылок и телочек в коровнике появится. И вообще — я в туалет хочу!

— Аллилуйя! — Всплескиваю я руками. — Генрих, неси вазочку под десерт! — приказываю, стукнув по двери.

Блондиночка закатывает глаза, но ведь сама себя в эти рамки загоняет.

— Что?! — Хлопает теми же самыми глазами, когда Генрих ставит перед ней детский горшок.

— На него еще Алика ходила, — ухмыляюсь над ее выражением лица. Не только она умеет удивлять. Так что: один — один.

— Надо же! Ничего для меня не жалеешь. Даже на раритетный горшок пятнадцатилетней давности сходить разрешаешь.

— Хы-ы-ы, — скалю ей зубы. — Приступай!

— Прямо здесь? — Разводит она руками.

— А что не так? Можем выйти в сад. Если слияние с природой тебя больше расслабляет.

— Ну ты и урод, Гром! — Хватает горшок и упрыгивает с ним в обнимку в ванную.

— Только не вздумай сама ковыряться! — говорю ей в спину.

— Вряд ли кольцо выйдет подобно вишенке на торте. Копаться все равно придется.

— Я предупредил. Не смей трогать свое дерьмо! Оно сейчас мое ровно на двадцать два миллиона.

Скидываю туфли и, завалившись на кровать, залезаю в айфон. Отвлечься бы на что-нибудь. Но даже присланное Инессой интимное фото меня не прошибает так, как блондиночка каждым своим бездумным поступком.

— Чему радуетесь, босс? — нарушает тишину Генрих.

— Радуюсь?

— Улыбаетесь.

— Я по жизни человек улыбчивый.

— Нет. Так вы никогда не улыбаетесь.

— Инесса сиськи прислала.

— М-м-м, — мычит он, не поверив. — Эта Катерина особенная. Таких у вас не было.

— Каких — таких? Блондинистые и тупые у меня были всегда.

— Вы же сами прекрасно знаете, что она совсем не тупая.

В ванной шумит вода, и через пару секунд блондиночка высовывается из-за двери, тихо пискнув:

— Я все.

Покраснев до кончиков ушей, опускает лицо и отходит в сторону.

С глубоким вздохом натянув на руку медицинскую перчатку, Генрих шевелит пальцами и отправляется на раскопки.

— С облегчением, — лыблюсь блондиночке, отчего она становится еще пунцовее.

Стесняется, смелая моя, что посторонний мужик с ее шоколадом возится. Меньше будет из чужих бокалов хлебать, а потом крутых парней за нос водить!

— Ты всегда так редко в туалет ходишь? Или это от беременности запор? — посмеиваюсь с издевкой.

Нравится мне, как она волнуется: румянцем покрывается, пальчики заламывает, губу покусывает. У нее все это само собой выходит, без наигранности. У Инессы бы получилась лишь слабая игра плохой актрисульки из полуприличного фильма.

— А ты? — быстро набирается храбрости блондиночка. — Часто в туалет ходишь? Или в основном, все дерьмо из тебя иначе выходит?

Шум сливного бачка ставит точку в обсуждении столь наболевшей темы. Дверь ванной распахивается.

— Ну вот, — вздыхает блондиночка. — Ничего нет. Только зря…

Генрих вытягивает руку и раскрывает ладонь, на которой сверкает маленькое колечко.

Глава 10

Это не оно…

Это не то кольцо…

Какую игру он снова затеял?

Встав с кровати, ровными шагами своих длинных ног пересекает комнату, двумя пальцами берет из ладони Генриха колечко и рассматривает его, изгибая уголок рта.

— Моя прелесть… — шепчет, поблескивая глазами.

— Что прикажете делать, босс? — интересуется Генрих. — Через час все лягут спать. Я могу по-тихому вывезти тело в лес или на мусорный полигон.

— Чье тело? — холодею я, пятясь от этих психов.

— Угомонись, терминатор, — отвечает Антон, взглянув на меня. — Она же моя невеста. Сына моего под сердцем носит. Нельзя с ней как с собакой. У нее похороны достойные будут. Пышные, как свадьба.