Дорога сильных. На пороге мира (СИ) - Попова Анна Сергеевна. Страница 74

И что это там взорвалось? Тут есть чему взрываться?

Нет, не думать! Ощущать.

И она, прикрыв глаза, вновь окунулась в хаос чужих эмоций, но не целиком, с головой, а так, чтобы искать и отсеивать ненужное.

Фонили страхом девчонки, рычали гьярравары, распространяя вокруг горячую ярость, с холодным азартом резал атакующих грен Лусар. Бесновались мелкие иные тварюшки, полыхали редкими всполохами твари покрупнее — и Мия едва не вывалилась из состояния, чтобы посмотреть, кто еще прибыл по их души.

Нет, все не то. Не ее это забота. Ее дело — найти человека с манком, способным взбесить весь город.

Вой какой-то новой твари и — вот, оно — странный звук на пределе слышимости, ощущаемый как зуд в районе лопаток.

Мия распахнула глаза и крутанулась, определяя направление, когда сзади в нее врезалось, едва не сбив с ног, чье-то крупное тело. Девочка взмахнула руками, восстанавливая равновесие, развернулась резко и в ужасе уставилась на большую хищную кошку, которая кувыркнулась через себя и мгновенно подобралась. Передняя лапа ее подломилась, и зверь промедлил мгновение, взрыкнул, прежде чем прыгнуть на спину грену Лусару.

А Мия опять застыла на месте. Забилась мысль, что надо сделать хоть что-то, но тело замерло, повинуясь древнейшему инстинкту. Бей, беги, замри.

О, замирать она умела отлично!

Мимо что-то метнулось, и мощный удар хищной кошки обрушился на Юлю, которая в невероятном порыве закрыла мага собой. Они рухнули на мостовую, когти полоснули по груди девушки, раздирая одежду и все, что под нею. Зубы впились в плечо, вырвали кусок плоти. Юля вздрогнула всем телом и забилась, рот ее распахнулся в беззвучном крике.

В бок иной твари врезалось лезвие топора, зверь взвизгнул и тут же упал под ударами мечей. Тяжелую тушу буквально сдернули с девушки, но — поздно, слишком поздно. Ее трясло крупной дрожью, кровь выходила из плеча толчками, а на груди было месиво. Глаза невидяще смотрели в небо, а по щекам катились, не переставая, слезы.

Грен Лусар склонился над ней, и от него дохнуло столь горькой виной, что Мия невольно шатнулась назад, а после — к Юле. Встретилась взглядом с магом, и тот поджал губы и едва заметно покачал головой. И отвернулся. Сказал что-то Снуру, гьярравар рыкнул, и воины закрыли брешь в обороне. Твари и не думали заканчиваться, наоборот, их становилось лишь больше — Мия знала это, чувствовала.

Она бухнулась на колени рядом с Юлей, сжала ее ладонь.

— Прошу, только не умирай, ты не можешь умереть, — зашептала быстро и жарко. Выдохнула, — Марго! Позовите Марго!

Заморгала, смахивая горячие слезы.

Ну почему она столь бесполезна? Если б только умела лечить, как Рита, или резать врагов, как Линда. А она бесполезна, совсем бесполезна. И все, что может — подарить покой.

— Тише, — прошептала она, глотая слезы, — тише, милая. Боли нет…

Она стискивала ладонь Юли, смотрела в ее распахнутые глаза, на бледные губы и капельку алой крови на белой щеке, малодушно не опускаясь взглядом ниже подбородка. Чужая боль ощущалась как своя, и это сводило с ума.

Вдох. Выдох. Боли нет.

Юля судорожно всхлипнула и заморгала. Мия вытерла кулаком слезы и закусила губу, чтобы не заорать.

— Вот так, да… — прошептала она.

— Отойди! — рявкнула Марго, опускаясь рядом.

На миг в душе Мии вспыхнула надежда, но тут же угасла. Риткины руки дрогнули, а глаза стали огромными, когда она увидела Юлины раны.

Поздно, слишком поздно.

Маргарита встряхнула кистями и положила ладони прямо на страшные раны.

— Нельзя, щит слетит! — рыкнул кто-то.

Девушка передернула плечами, ответила зло:

— Плевать на щит! Она сегодня не умрет. Не умрет, я сказала!

Пальцы ее задвигались, едва касаясь кожи Юли, губы зашептали что-то. Рядом опустился Пашка, и Рита, кажется, выдохнула.

— Щит все, — послышалось со стороны.

— Жги, — разрешили голосом грена Лусара.

Слева полыхнуло. Завизжали, сгорая, кооски, кинулись врассыпную те, что были подальше. Качнулись… и бросились обратно, понукаемые чем-то, что побеждало и их осторожность, и саму жажду жизни.

Вой в печной трубе.

Мия поднялась на ноги и уверенно ткнула пальцем.

— Там, — прошептала она. Кашлянула, и голос ее взвился над площадью, — грен Лусар, твой манок там! Один человек в башне ратуши, на самом верху. Больше нет.

Он глянул на девочку остро и, помедлив мгновение, кивнул. Закричал что-то Снуру, указывая мечом на башню. Тот мотнул головой и зарычал в ответ. Маг выплел сложную фигуру, и в сторону ратуши пронесся воздушный шар, катком размазывая по мостовой и коосок, и пару шуршиг, и одинокого сорха.

Но до башни было так много метров пути.

Слишком много.

Она опоздала. Слишком долго думала и решалась. Медлила, отвлекалась, едва в панику не ударилась.

Внутри зрела, взращенная на горести, злость. Разорвать, уничтожить — всех, кто посмел, всех! Прогнать их, прогнать…

Коснулась сознания одной кооски, второй, залетного кахока. Вдохнула, медленно и тяжело, подгребая под себя все больше иных тварей — всех, до кого смогла дотянуться.

— Пр-р-рочь! — зарычала низко, едва не срывая голос, сама себя не узнавая. — Все прочь!

Серое море замерло, качнулось и отпрянуло, а она…

Она упала во тьму.

Линда

Иных тварей было слишком много. Линда крутилась юлой, рубила, резала и колола. Кровь брызгала веером, попадая в глаза, от нее уже скользила рукоять. Истерично заржала лошадь и понеслась прочь, топча копытами крыс и взбрыкивая крупом, в который вцепилась пара коосок. Девушка позволила себе лишь миг на сожаление, и вернулась к бою.

Страшно не было. Она не думала о страхе. Но… одолевало чувство безнадеги от неправильности происходящего. Щит на магах держался, это подтвердил грен Иртен, но местные твари сходили с ума и отчаянно кидались и на отряд, и друг на друга. Оборона из круга превратилась в вытянутый эллипс, перехваченный посередине, и Линда при всем желании не могла узнать, что творится там, в другой его части. Они рубили иных тварей, словно безумные косари спелую пшеницу, а те лишь прибывали, накатывая волнами.

Сумасшествие какое-то.

Она мало знала про иных тварей, и видела далеко не все, но понимала — они так себя не ведут. Даже на магов так не реагируют. И самое поганое, что она не могла придумать, что можно со всем этим сделать. Как остановить.

Она могла прорваться к Дому Общин, что был ближе всего, попробовать затаиться в нем, но подозревала, что это проблему бы не решило. Приказа к прорыву не поступало, и она не могла бросить никого из своих — а они все стали своими — и потому стояла, держа оборону, на месте.

Стояла, теряя драгоценное время.

Уже давно исчез в выбитом окне стремительный Эсфен, и Линда поглядывала туда в нетерпеливом ожидании. Из Дома Общин стреляли редко и как-то… неуклюже, словно человек отмечал свое присутствие и тут же перебегал на другое место. И совсем не заботился о том, чтобы кого-то ранить. Словно… отвлекал от чего-то.

От чего?

И, когда Ивар крикнул что-то про манок, Линда пораженно замерла.

Ну конечно! Это же гениально и просто! Умеют же торийцы отпугивать иных тварей, скручивать их в бараний рог — все на основе вибраций и звуков. Так почему бы не создать что-то, от чего тварюшки впадают в агрессию? Да, страшно, негуманно, но где торийцы — и гуманность?

Под ногами раздался писк, и Линда отпрянула, переводя взгляд на мостовую. Окровавленных шерстяных тушек там было немало, но сейчас добавилась еще одна.

— Черт, Лин! Хватит ворон ловить!

Виктор стряхнул с меча кровь от разрубленной кооски, глянул сердито, и она улыбнулась виновато. Парень — ее парень — всегда был готов прикрыть, но и отчитывать не стеснялся.

На ближнем краю площади кто-то взвыл, леденя кровь, и девушка стиснула зубы. Кого еще нелегкая принесла? Тут уже было целое море крыс и хищные зайцы, Линда заметила, как минимум, одного сорха и пару шуршиг. А это… что-то новенькое.