Насколько больно? (СИ) - Медведева Евсения. Страница 12

Мирослава

Казалось, что у меня болела каждая косточка, даже вращение глазами причиняло боль… Но с другой стороны, я давно не чувствовала этой ломоты в мышцах, когда ты, как от ломки загибаешься, когда пропустил больше двух тренировок. Сколько же я не занималась? Больше двух лет… Я уставилась в небо, балансируя на поверхности водной глади, до меня доносятся голоса, шаги… Они ушли… Ну и хорошо. Боже, это когда-нибудь кончится? Почему мое тело перестает слушаться мозг, когда я вижу его, когда он притрагивается, когда смотрит на меня, как на что-то необычное, инопланетное. Я чувствую себя просто лужей соплей… Поняв, что готова уснуть, я прополоскала волосы, сняла с себя лосины, майку и осталась только в спортивном купальнике. Машина была открыта, поэтому мне ничего не оставалось делать, как поваляться в ней. Разложив вещи на капоте, я развалилась на кожаном сиденье, которое впитало его запах, я закрыла глаза и просто дышала… Просто забудьте обо мне… Я в домике… в домике…

— Б*ять! Так я и знал! А я предупреждал тебя!

— Разберемся, ну Кирилл у меня и получит, засранец! Андрей! Ты где? Давай, через 10 минут в клубе! И Кирилла найди?

— Черт… — я открыла глаза, понимая, что заснула. — Прости… — Никита в шоке смотрел на меня, пока Влад курсировал по участку с телефоном. — Прости, я вырубилась… — выскользнув из машины, я судорожно стала одеваться, натягивая уже сухие майку и лосины.

— Это ты прости, что разбудили, просто проблемы возникли… Мы сейчас в клуб, там позавтракаем, а потом я отвезу тебя домой, хорошо?

Никита

Я засунул руки в карманы, наблюдая, как из моей машины выскальзывает Мира в белом купальнике, она так судорожно начинает натягивать одежду, что я просто не могу скрыть улыбки… Ее движения такие резкие, но такие соблазнительные, она постоянно посматривает на Влада, который надолго засел за телефон, пытаясь решить проблему.

— Куда вы денетесь? Ведь самостоятельно я теперь еще год ходить не смогу! — засмеялась Мира и вновь упала на заднее сиденье. — Меня можно будить только тогда, когда перед глазами будет кофе, паста и во-о-от такое мороженое! — она сонно показала размер порции. Я сел на корточки, упиваясь видом ее сонного лица.

— С мороженым могут быть проблемы.

— Какие еще? — она не открывала глаза, но все же удивленно вскинула брови вверх.

— В ресторане нет таких тарелок, это я знаю точно. Сам посуду заказывал.

— Это печально. Но мне и поднос подойдет. И главное — никаких нахлебников. Терпеть не могу, когда покушаются на мое. Иначе… — на этом она перестала реагировать на меня, пальцы стали подергиваться, а губы открылись…

Я что, попал в ад? Я сел в кресло, стараясь скрыть возбуждение, я не мог отвести от нее взгляд. Она лежал на заднем сиденье, как в ту ночь, когда я нашел ее в отделении полиции… Она сидела не деревянной скамейке, ее взгляд просто молил о помощи, казалось, что она борется с желанием разреветься, тем не менее, она время от времени бросала на меня весьма дерзкие взгляды… А потом она, как котенок, свернулась и уснула…

— Прекрати… — ее шепот заставил улыбнуться.

— О чем ты? — я убедился, что Влад не вернется, пока не раздаст всем указания.

— О том, что я чувствую, как ты смотришь на меня… — она приоткрыла глаз.

— Мне кажется, что ты льстишь себе.

— Да пошел ты… — Мира перевернулась на бок, натянутая майка приоткрыла ее грудь. — И, кстати, если ты не начнешь дышать, то умрешь. Нас этому учили на биологии.

— Дерзишь? — я отвернулся от нее, во избежание остановки сердца.

— Прости… Ну всё! Ты нарушил мой сон! — сев на сидении в позе лотоса, она уставилась на меня.

— Что?

— Просто соскучилась.

— Мира… Ты меня убиваешь… — я открыл дверь, чтобы выйти.

— Останься! Прошу… — она вцепилась в мою руку, переплетая наши пальцы. — Не беги от меня. Посмотри на меня. Я здесь, неужели в течение двух недель по ночам ты мечтал сбежать от меня? Ты просыпался в поту, с сумасшедшим сердцебиением? И все это время ты фантазировал только о том, как сбежишь? — ее шепот у моего уха убивал меня, она играла очень грязно, лаская мою руку, она еле касалась губами моих волос…

— Нет, б*ять, я каждое утро просыпался с мыслью забрать тебя и увезти в лес, где никто тебя не услышит, где я смогу делать то, о чем мечтал по ночам все гребаные 13 дней!

— Так что же тебе мешает? — она вырвала руку и откинулась на сиденье, унося с собой тонкий аромат кожи…

— Поехали! Все ждут нас… — Влад запрыгнул в машину.

— Я, пожалуй, не поеду с вами! — Мира вышла из машины и стала раздеваться прямо перед моим окном.

— В смысле? — Влад оторвался от телефона.

— Я поплыву домой, аппетит пропал, да и устала я. Вы езжайте, работайте, делайте, что хотите, а я домой… Потом захватишь мои вещи? — Мира осталась только в купальнике, забросила вещи в машину и пошла к воде, задорно помахав нам.

— Ты что молчишь? — Влад ткнул в меня, заставляя перестать пялиться на ее попу, обтянутую белым купальником.

— Она что, правда поплывет? Тут не сто метров…

Влад достал телефон.

— Милая, Мира устала от нас и поплыла домой, ты уж встреть ее? Хорошо?

Мирослава

Я понимала, что поступаю совсем не умно. Отсутствие тренировок довели мое тело… Я не стала признаваться Владу, что бегала, что была весьма хороша в этом. Но два года назад моя жизнь стала настолько насыщенной, что тренировки были забыты и заменены тусовками в барах, утренние пробежки были вытеснены пешими прогулками из центра города в детдом под утро, упражнения на турнике заменены на подтягивание в приоткрытое окно своей комнаты… Но я просто не могла больше находиться рядом с ним, он заставлял меня думать совершенно по-другому, мое сердце колотилось, кожа покрывалась потом, бедра непроизвольно сжимались, пытаясь избавиться от жара, плавившего мою кожу…

Только прохладная вода могла спасти меня. Я дышала и плыла, быстро работая руками, от монотонной работы голова перестала думать о нем, представлять его сильные руки, дерзкие скулы, покрытые щетиной… Представлять, как его колючая щека царапает нежную кожу…

— Мира? Ты что? Сдурела? Я думала, что умру! — визг сестры заставил вынырнуть. Я уже доплыла до причала, на котором сидела Кира, в руках она держала халат. — Вылезай скорее!

Я не могла говорить. Если после пробежки я была в предсмертном состоянии, то сейчас я просто умирала… и отнюдь не от физической нагрузки. Я никогда не испытывала того, что заставлял меня испытывать Никита, каждый его взгляд, вздох. Он просто убивает меня…

— Мирось? Ну ты дала… — отец Влада стоял на террасе с биноклем на шее. — Кто же тебя довел так?

— Эти придурки со своими делами доведут любого! — проворчала Варя, вставая с кресла, они махали нам. — Сегодня суббота, мы уже вышли из дома, чтобы поехать в кино…

— Да, папа у нас совершенно не умеет отдыхать! — Ольга Николаевна качала на руках малыша. — Садись, Мира, я заварила чай, а дед затопил баню, тебе просто необходимо попариться, чтобы не простудиться.

Вокруг меня захлопотали все вокруг, Кира завернула полотенце вокруг головы, дядя Дима… засунул мои ноги в валенки.

— Да перестаньте вы… — я отпила чай и откинулась на кресле. — Нас знаете, где учили выносливости? Мы плавали в речках с большим течением, только плыли мы против него… А тут… благодать, течения нет, температура хорошая…

Глава 11

Мирослава

Стук в дверь отвлек меня от рисования.

— Да?

— Можно? — Влад вошел в комнату с огромной миской мороженого. — С меня должок!

— Ммм… с апельсиновым топингом… Как догадался?

— О, черт! — он бросил миску на стол. — Это ты? Ты нарисовала?

Он как раз застал меня во время рисования. Еще с самого детства мне нравилось рисовать, я рисовала все и всех, я буду помнить каждого человека в своей жизни только потому, что они все на бумаге моих потрепанных альбомов. Именно сейчас я заканчивала портрет Димошки.