Лживая птица счастья - 2 (СИ) - Борисова Светлана Александровна. Страница 28

Интуиция говорила Мари, что она коснулась таких тайн мироздания, которые ей не положено знать. «Ведь тот, кто познает их, тот уподобится богам», — подумала она.

Взволнованная девушка открыла было рот, чтобы узнать, насколько правдиво её видение, но натолкнулась на невозмутимый взгляд синих глаз и, смешавшись, промолчала. «Что за дичь? Может, я всё же сплю?» — она тайком ущипнула себя за руку и мысленно застонала. Синяки множились, но странный иллюзион и не думал заканчиваться. «Господи! Чернокожий тип, заявляющий, что он бог, рай, жуки, тараканы, драконы… нет, этого не может быть! Я просто схожу с ума», — мрачно подумала она, и принц Хаоса мысленно ухмыльнулся.

— Ну? Как тебе моя форма творца? — не утерпел он.

— Форма творца? — Мари озадаченно посмотрела на него, а затем понимающе кивнула. — Так вот оно что! Выходит, дракон мне не пригрезился, — проговорила она и вежливо улыбнулась. — Сам знаешь, что красавец. Но грозен. С непривычки есть все шансы наложить в штаны или остаться заикой.

— Надеюсь, тебя не постигло ни одно из этих несчастий? — осведомился принц Хаоса.

Мари фыркнула и с озабоченным видом потёрла глаза.

— Отчего-то я плохо вижу, перед глазами будто пелена тумана, — пожаловалась она.

— Это оттого, что ты имела счастье лицезреть меня в божественной форме. Не бойся, скоро зрение восстановится, и ты будешь видеть лучше прежнего.

— Слава богу! — сказала Мари и подумала, что расхожее восклицание в данном случае пришлось к месту. «И вообще, когда бог в прямом доступе, это удобно. Никаких тебе проволочек с молитвами и коленопреклонениями…»

— Но-но! А не желаешь без каких-либо проволочек заполучить наказание за то, что не следует видеть простым смертным? — окоротил её принц Хаоса.

— Не-а, — вздохнула Мари и обижено захлопала ресницами. — За что? Я же не нарочно. Видения приходят не по моей воле.

И она, раз уж зашёл разговор на эту тему, спросила, что значат её видения об Арее. Тогда принц Хаоса поинтересовался, как много она знает об эрейском божестве Весны и о пророчестве, связанном с его женской частью богиней Лотиэль. Выслушав её ответ, он сказал, что лучше ей и дальше оставаться в неведении.

«Ну вот, а я так надеялась, что хоть тут узнаю насчёт всей этой белиберды с пророчеством», — разочарованно подумала Мари.

— Как говорится, многие знания преумножают наши печали. Вдобавок среди них есть такие, что сработают как бессознательное предчувствие, даже если их стереть из памяти. Что недопустимо, ведь ты действующее лицо в Пророчестве Лотиэль, а это значит, что твои действия прописаны наперёд. Любое отклонение в ходе событий может привести к непредсказуемым последствиям и не исключено, что в масштабах всего мироздания.

— Охренеть! — вырвалось у Мари. Правда, скепсис тут же взял своё, и её позабавила собственная доверчивость.

Она глянула на принца Хаоса и выражение его лица сказало ей, что шутки кончились и пришла пора серьёзного разговора.

Предчувствие её не обмануло.

— Как думаешь, что послужило причиной нашей встречи? — последовал вопрос.

И хотя чернокожий красавец смотрел на неё с прежней доброжелательностью, кресло под ним начало меняться, стремясь принять форму звёздного трона. Правда, хозяйский рык заставил его вернуться к прежнему виду, но почему-то Мари показалось, что свет в комнате основательно потускнел.

— Думаю, ты не зря устроил мне экскурсию по раю. Ведь это было предупреждение, не так ли? — проговорила она упавшим голосом и, всё ещё надеясь на лучшее, попыталась улыбнуться.

_________________________

[1]Лимб — в первоначальном христианстве это обозначение пространства на границе ада и рая.

Глава 28-14

***

Натолкнувшись на непроницаемый взгляд странного визитёра, девушка ощутила, как в её животе разворачиваются ледяные щупальца зарождающегося ужаса. Но и здесь уроки Ника не прошли даром.

«Страх смерти иррационален», — жёстко сказала она себе и отстранённо подумала, что хвалёное мужество не более чем оболочка, призванная скрыть страх от посторонних глаз. Тем не менее она призвала на помощь недавно обретённые доспехи эрейской аристократки и, распрямив плечи, произнесла с неосознанной надменностью:

— Надеюсь, рай ин рай Николс, вы не оставите меня в неведении и откроете причину вашего визита.

— Открою, хотя терпеть не могу приносить дурные вести, — принц Хаоса вздохнул. — Так вышло, что Никотан, находясь не в себе, убил тебя, и я хочу знать, как ты смотришь на то, чтобы переиграть вашу трагедию заново.

— Что? — Мари смерила его насторожённым взглядом. — Не понимаю, о чём вы говорите. Ник меня не убивал… Я бы помнила, — неуверенно проговорила она.

— Я подчистил твою память.

Во взгляде принца Хаоса промелькнуло участие и вслед за тем на неё обрушились недостающие воспоминания.

«Mon dieu!» — пробормотала потрясённая девушка и замолчала не в силах что-либо вымолвить. Съёжившись на стуле, она обхватила себя руками. На её плечи лёг белоснежный пуховый плед, но даже его ангельское тепло не могло унять бьющий её нервный озноб.

— Мариэль! Я жду ответа, — напомнил о себе принц Хаоса.

На губах девушки промелькнула горькая усмешка.

— И ты хочешь, чтобы я заново пережила весь этот кошмар? Должно быть, ты шутишь.

— Какие уж тут шутки.

Николс глянул на упрямицу. Увиденное ему не понравилось. Прежде весёлая и беззаботная девушка будто погасла изнутри, и он призвал себя к терпению.

— Так ты согласна? — спросил он и, видя, что она непонимающе смотрит на него, пояснил: — Детка, я о временной петле, что позволит заново переиграть вчерашний день и, надеюсь, уже с менее трагическим финалом. Для этого мне нужно согласие хотя бы одного из вас.

При мысли, что она снова окажется в руках осатаневшего Ника, у Мари потемнело в глазах.

— Нет! — панически выкрикнула она. — Не заставляй меня… Пожалуйста!

На лице принца Хаоса появилось озабоченное выражение.

— Мариэль, я бы тебя не побеспокоил, но Никотан настолько ушёл в себя, что я не могу до него достучаться[1]. И вообще, у вас, женщин, более пластичная психика, так что вся надежда на тебя, — проговорил он мягко, но настойчиво.

В ответ на это девушка с горестным видом покачала головой.

— Не могу. Почему бы тебе не стереть нам обоим воспоминания, как ты это сделал со мной. Разве так не проще?

— К сожалению, нет. Если твои воспоминания ещё можно заменить ложными, то с Никотаном этот фокус не пройдёт. У него тренированная память, он всё равно будет помнить о происшедшем. Стоит ему заподозрить, что с его воспоминаниями что-то не так, и истина рано или поздно выплывет наружу. К тому же ложные воспоминания — это ложные воспоминания, им не сравниться с настоящими. Так или иначе они будут искажать ваше восприятие действительности.

— В таком случае, почему бы не оставить всё как есть? Я не трусиха, как-нибудь переживу. Ну а Нику не привыкать убивать. Вряд ли он будет долго терзаться угрызениями совести. Судя по той расчётливой жестокости… — на лице девушке промелькнул ужас, и она замолчала, собираясь с силами, — это было не спонтанное, а запланированное убийство, — договорила она срывающимся голосом.

— Никотан был не в себе и видел перед собой не тебя, а твою мать.

По губам Мари скользнула тень невесёлой улыбки.

— Извини, но это так себе утешение. Думаю, он с самого начала намеревался убить меня, ведь в культуре эреев дети в ответе за родителей. Но поначалу я была слишком мала для его мести, а затем осталась единственной женщиной, которая была более или менее равной ему по происхождению, — сказала она уже более спокойным тоном и добавила: — Если тебе действительно нужно моё согласие, то не трать понапрасну время. Это выше моих сил.

— Детка, если ты не согласишься, то скоро останешься вдовой.

— И слава богу!

— Это говорит твоя обида, а ты прислушайся к своему сердцу.

— Сердце? — у Мари вырвалось нечто среднее между смешком и рыданием. — Понимаю. Хочешь, чтобы я его пожалела, — черты её лица ужесточились. — Не выйдет. И не дави мне на психику, это бесполезно. Ma vie, mes règles.[2] Лучше я сама себе перережу горло, чем соглашусь на повторение вчерашнего, — сказала она несколько резче, чем собиралась[3].