Приватир (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 54

— Точнее и быть не может. В настоящий момент я нахожусь в ходовой рубке «Кистеня» и разворачиваю его в сторону вашей вотчины. А как дела у вас?

Вопрос вовсе не праздный. К гадалке не ходить, капитан дирижабля успел доложить, что судно практически захвачено, а отсутствие его на связи укажет на это однозначно. У меня слишком мало людей, чтобы дать достойный отпор атаке авиации.

— Истребители шляхтича потрепали, два сбили, остальные ушли восвояси. Мы потерь не понесли, но три машины нуждаются в ремонте.

— Принял.

Не сказать, что ответ меня устроил, но имеем то, что имеем. А ведь шляхтич может задействовать против нас и свои бомберы, чтобы не дать увести захваченный фрегат. Я бы использовал. Тем более, что ракетное вооружение они нести вполне способны, причём куда серьёзней истребителей. Неповоротливы, это да. Но с другой стороны, средства противовоздушной обороны «Кистеня» не столь уж и серьёзны.

— Кусок-то сам проглотишь? Или нужна помощь? — поинтересовался боярин.

Понимает, что прибрать такой трофей с наличными моими силами будет сложно, вот и предлагает. Мало захватить трофей, нужно ещё и суметь удержать его в руках. Только Каменец ведь и не подумает заниматься благотворительностью. Стоит мне воспользоваться его помощью, как он уже будет иметь право на долю. Всё чётко прописано в заключённом нами договоре.

А дирижабль трофей знатный. Вот такой, малотоннажный как «Кистень», обойдётся в среднем в три с половиной миллионов рублей. И это голый, без начинки и вооружения. А добавить сюда артефакты, каждый из которых стоит порядка девятисот тысяч, и вовсе сумма выходит астрономическая.

Даже мне, при всех моих возможностях, придётся серьёзно постараться, чтобы набрать нужные средства. Да ещё при необходимости избежать ненужные вопросы. Такие траты происхождением реципиента объяснить уже будет сложно. Я и так, оснащение своей команды амулетами не афиширую. Это ведь нечто за гранью. Не заботятся тут так о личном составе. Нигде. Даже в царской дружине ближников.

— В помощи не нуждаюсь, — возразил я.

Как по мне, то проще потерять судно, чем потом выкупать его часть у таких доброхотов. Со временем конечно выкуплю, но к чему эти кружева, если их можно избежать.

— Ну как знаешь. Веди свой трофей на Каменец. Отличная работа, Фёдор Максимович. Признаться, не верил. Теперь наш черёд.

— Удачи вам, боярин.

Я ещё раз глянул на командира «Кистеня», которого устроили сидя, прислонив спиной к перегородке ходовой рубки. Того вырубило разрядом Силы, рассеянной Настей, и когда он придёт в себя непонятно. Времени же у меня не так много. Поэтому я склонился над капитаном, и прикоснулся «Лекарем» к его подбородку. По телу пленного пробежала волна приятной истомы, и он открыл глаза.

— Господин капитан, как вы себя чувствуете? — поинтересовался я, едва он открыл глаза.

— Что с командой? — в ответ спросил тот, поведя плечами.

Ну что сказать, с одной стороны эффект от воздействия «Лекаря». С другой, неприятно сознавать себя пленником, со связанными руками, сидящим на полу ходовой рубки, где ещё совсем недавно ощущал себя первым после бога.

— Позвольте представиться, командир отряда варягов «Носорог», Горин.

Прежде чем ответить, поляк поднялся, отказавшись от моей помощи, и выпрямившись гордо задрал подбородок.

— Командир фрегата «Кистень», капитан Тшебинский. Так, что с моей командой? — повторил он вопрос.

Держится огурцом, с присущим полякам гонором. Но стоит отдать ему должное, в первую очередь его волнует судьба экипажа.

— Десять человек погибли, сорок два взяты нами в плен, фрегат полностью под нашим контролем, — обозначив лёгкий учтивый поклон, ответил я.

Не вижу смысла издеваться над пленником неспособным ответить тебе в должной мере. Эдак самоутверждаться может только трус или больной придурок. Я предпочитаю вести себя максимально корректно.

С тех пор, как я обзавёлся набором игл, у меня отпала даже надобность в экспресс-допросе в полевых условиях. То ещё дерьмо, не для слабонервных. Иглы воткнутые в нужные точки давали тот же эффект и при сопоставимых сроках. Допрашиваемый впадал в апатию и придумывать какую-либо ложь ему становилось попросту лень.

Конечно и тут не без нюансов. Хорошо проработанная и заученная легенда, вполне могла быть выдана за правдивую информацию. Ведь в этом случае придумывать ничего не нужно, всё уже готово. Тут, как и с «Лжекамнем», важно уметь задавать правильные перекрёстные вопросы, дабы создать трудности, и пробудить ту самую апатию.

— Вы шутите? — вздёрнул бровь поляк, явно удивлённый соотношением погибших и пленных.

— Ни в коей мере. Не вижу смысла в излишнем кровопролитии, коль скоро могу этого избежать. И в этой связи у меня есть к вам просьба. Не поможете ли перегнать мой дирижабль на остров Каменец. Развернуть, и привести туда судно мы ещё в состоянии, но вот посадить уже немного сложнее. Хотелось бы избежать ненужного риска.

— «Кистень» принадлежит шляхтичу Цешковскому, — вскинул подбородок капитан.

— С какой радости? — искренне удивился я. — Вы на солнышке перегрелись? Он был захвачен мною во время разбойного нападения на заставу Доброхотскую, и на основании моего договора с боярином Каменцом является моим законным трофеем. Повторяю свою просьбу перегнать мой дирижабль.

— Я этого не стану делать.

— Уверены, что готовы поставить на кон жизни ваших подчинённых и свою собственную?

— Мы давали присягу, и выполним свой долг до конца, — пожал плечами капитан.

— Лютый, все три артефакта деактивированы, — послышался в голове голос Насти.

Сейчас нас слышали все бойцы, поэтому никаких неформальных обращений. Мы всё ещё на боевой операции, а потому используем позывные. Если хочешь добиться дисциплины, начни с себя.

В основном дирижабли оснащаются тремя типами артефактов — «Панцирем», «Коконом» и «Облегчителем». Военные, плюсом к тому, ещё и «Кольчугой», так как боевые корабли широко используют тараны. Вот такая концепция воздушного боя, к слову, не лишённая смысла, хотя и полностью нивелируется наличием соответствующей защиты.

— Что «Зарядники»? — прикоснувшись к горошине «Разговорника», поинтересовался я.

— Со слов одного из механиков, по приказу капитана он извлёк их из артефактов и выбросил наружу. Не лжёт, — предвидя мой вопрос, сразу уточнила она.

— Полковник Цешковский не позволит увести «Кистень» и непременно отправит сюда свои аэропланы. В отсутствии защиты достаточно будет попадания одной ракеты малого калибра, чтобы дирижабль превратился в пылающий факел. И не факт, что при этом не погибнете вы сами. «Коконы» конечно не позволят вам сгореть, но сомнительно, чтобы вы успели добраться до суши, — с победным видом произнёс капитан.

— Из этого я делаю вывод, что полковнику известно об отсутствии защиты.

— Я сообщил ему об этом, — слегка повернув голову подтвердил Тшебинский.

При этом в солнечном свете льющемся в окна, на его ухе блеснула дужка амулета, горошина которого находилась сзади. Меня это навело на мысль, что возможно те плетения, которые не получается использовать не одарённым, просто нуждаются в правильной активации. Тот же «Лекарь» необходимо подносить к голове. «Разговорник» непременно крепить за ухом, и прикасаться к нему пальцем. А иначе только и того, что он будет вибрировать, возвещая о вызове.

Нужно будет поподробней всё вызнать у Насти. Хотя, её познания в этой области и оставляют желать лучшего, однако они куда обширней моих. А ещё, она имеет возможность оперировать Силой, и работать с нею не просто в трансе, но в потоке. Так что, шансов найти правильный ответ у неё значительно выше.

— И вас ничуть не задевает то, что он пожертвует вами и командой, о которой вы проявляли заботу, лишь бы судно не досталось нам? Вы действительно хотите погибнуть после того, как исчерпали все средства, и захват судна произошёл только ввиду отсутствия у вас возможности противостоять нам?

— Мы давали присягу, и наш долг следовать ей до конца. А что до меня, то жить с позором капитана сдавшего свой фрегат, приятного мало. Сделайте одолжение, убейте меня.