Отступник-3 (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 29

— Сударыня, — ротмистр склонился над ручкой Насти. — Сударь, — со мной обменялся рукопожатием. — Прошу, присаживайтесь. Итак, мне доложили, что дело у вас спешное и государственной важности.

— Так и есть, — отодвигая стул для Насти, подтвердил я.

— Что же, я весь внимание, — вновь занимая своё место за рабочим столом, произнёс хозяин кабинета.

— Спешу сообщить, что нам удалось обнаружить на территории Русского царства алмазную трубку.

— Что вам удалось? — удивление Прохорова выразилось лишь в слегка вздёрнувшейся брови.

— Мы нашли алмазную трубку.

— Вы уверены в этом? — с нескрываемым сомнением спросил ротмистр.

Ещё каких-то сорок три года назад согласно общепринятого мнения в научных кругах алмазы можно было обнаружить только в экваториальной зоне. Основываясь на находках на территории Русского царства останков ископаемых животных южных широт, Ломоносов утверждал, что прежде здесь климат был куда теплее, а значит могли образовываться и алмазы.

У этой теории нашлись свои сторонники, и на золотоносных приисках Большекаменского архипелага начались поиски алмазов. В одна тысяча восемьсот двадцать девятом году на оном из приисков, при повторной промывке грубого шлиха был обнаружен первый алмаз. За эти годы было найдено всего лишь две сотни камней, из которых на изготовление одна-трёхкаратных амулетов годились только восемнадцать.

Обнаружение коренного месторождения на Южно-Африканском архипелаге, поставило крест на теории того, что алмазы встречаются только россыпью, на глубине не более пары футов. Как опрокинулась и теория об экваториальной зоне, так как от него до Кимберли более трёх тысяч вёрст. Не баран чихнул. В тех же краях были обнаружены ещё три месторождения.

Вслед за Южно-Африканским архипелагом, Индийский подарил миру ещё две алмазные трубки. Хотя эти месторождения и укладывались в теорию экваториальной зоны, она уже считалась ошибочной. В этой связи, поиски алмазных трубок развернулись по всему миру. Благо на основе исследований коренных месторождений удалось систематизировать признаки их обнаружения.

Однако несмотря на все усилия, на сегодняшний день было известно только об этих шести. И тут вдруг заявляется мальчишка, пусть и рюриковских кровей, и заявляет о том, что обнаружил алмазную трубку, причём ни где-то там за границей, а на территории Русского царства. Есть чему удивиться.

— Я абсолютно уверен в верности моих суждений. Мы обнаружили именно алмазную трубку, — произнёс я, выкладывая перед ротмистром два камня чистой воды по три карата каждый.

Вообще-то, намыть нам удалось двадцать шесть алмазов, достаточно крупных размеров. Однако, в мои планы не входило отдавать их вот так, за здорово живёшь. Опустим риск, которому подверглись наши жизни. Нам пришлось перелопатить и промыть чёртову уйму грунта. Да, на азарте, но всё одно, это адова работёнка.

— А вы видели когда-нибудь алмазоносную руду, чтобы делать столь однозначные выводы? — вновь усомнился ротмистр.

— Я уверен в своих суждениях. Впрочем, эти сведения в любом случае заслуживают внимания и отправки экспедиции, для более детального изучения.

— Я так понимаю, что месторождение находится на территории Иркутского великого княжества?

— Нет. Далеко за его пределами, на царских землях.

Я не нарушал никаких законов. Ещё дедом Дмитрия Четвёртого был издан указ об изысканиях на территории царских земель, согласно которого любой имел право выискивать месторождения различных руд и сообщать о них непосредственно в Берг-коллегию или её представительства.

— И отчего же в таком случае вы пришли ко мне? — удивился ротмистр.

Вполне обоснованное удивление. Если бы месторождение находилось на территории великого княжества, тогда мне прямая дорога к великому князю. При желании получить покровительство самого государя, потребовалась бы поддержка отдельного корпуса жандармов. В этом случае царь получал козыри для торговли с великим князем, ведь именно ему принадлежали недра в его владениях. Но коль скоро речь о царских землях, то и мне прямая дорога в соответствующую инстанцию.

— Координаты алмазной трубки неразрывны со сведениями об неучтённом источнике Силы. А это уже вне компетенции Берг-коллегии, и подпадает под юрисдикцию отдельного корпуса жандармов, — покачав головой, возразил я.

— Вы уверены? — а вот теперь ротмистр уже не скрываясь сделал стойку, подавшись вперёд.

— Целиком и полностью. Хотя в этом случае я не готов передать точные координаты, но на основе имеющихся у нас сведений обнаружить источник не составит труда.

— И?

— Я готов предоставить все имеющиеся у меня сведения за соответствующее вознаграждение, — слегка разведя руками, произнёс я как о само собой разумеющемся.

— И какую награду вы хотели бы получить?

— Потомственное дворянство и владение одним из северных островов Сахалинского архипелага.

Многого хочу? Вовсе нет. В Сибири и на Дальнем востоке любой может получить надел в дар от казны. Земля только тогда чего-то стоит и по настоящему принадлежит государству, когда на ней живут подданные. Единственное условие, освоение земли в течении пяти лет, подо что можно получить беспроцентный займ с отсрочкой платежей. Если этого не происходит, то выделенный участок вновь отходит в казну.

Правда, тут речь не идёт о достаточно большом острове, на который я положил глаз. Но и я ведь хочу получить его не в дар, а в награду. Что будет равносильно покупке. Вот уж на что не хотелось бы тратиться. При всей дешевизне тамошней землицы, вылетит это в копейку. А так, все останутся в выигрыше.

— Вы это серьёзно? — искренне удивился ротмистр.

— Абсолютно, — слегка пожав плечами, ответил я.

— И к чему было отказываться от всего, чтобы теперь начинать всё с самого нуля?

— Вам романтическую версию или реалистичную? — откинувшись на спинку стула, скрестил я руки на груди.

— Признаться давно забросил чтение романов, предпочитаю научные труды, — улыбнувшись, ответил жандарм.

— Хорошо. В таком случае опущу растиражированную мною историю о том, что решил сделать себя сам и подняться с самых низов. Скажите, лично вы верите в то, что у меня были шансы не просто занять великокняжеский стол, но и банально выжить, останься я в Большекаменске?

— Вы кого-то подозреваете в убийстве вашей семьи?

— Насколько мне известно, следствие проведённое отдельным корпусом жандармов установило, что это были бомбисты-революционеры. Их арестовали, осудили и, небывалое в Русском царстве, казнили. Однако, если они сумели проникнуть в дом и избавиться от всей моей семьи, то кто сказал, что им не удастся это снова? Поэтому я предпочёл жизнь безвестного вольника. Тем паче, что никогда не готовился занять стол, а намеревался служить в дружине.

— Однако, сейчас вы заговорили о потомственном дворянстве и вотчине. Как-то не вяжется с нарисованным вами обликом вольника, — покачав головой, усомнился ротмистр.

— Возможно вы не в курсе, но на меня уже было совершено два покушения. В обоих случаях покушавшиеся имели отношение к дому Демидовых. Хотя их связь с великим князем и не была доказана, два плюс два однозначно четыре, а не пять и не шесть. Вот и получается, что выходов у меня ровно два. Первый, скрываться и жить с постоянной оглядкой и весьма скромными шансами выжить. Второй, стать достаточно сильным, чтобы желающие мне навредить трижды подумали, стоит ли оно того.

— Я понял, вашу позицию. Благодарю за ответ. И о каком именно острове идёт речь?

Я назвал координаты, которые ротмистр тут же записал. Вот никаких сомнений, что слуги государевы там всё перероют в поисках причины отчего мне понадобился именно этот клочок земли. Впрочем, не такой уж и клочок. Более сотни вёрст с севера на юг и порядка сорока с востока на запад. Хотя конечно сомнительное приобретение, учитывая дикие необжитые места. Согласно сведениям из атласа остров необитаемый, климат суровый. Так что, тот ещё лакомый кусочек.

Но мне доподлинно известны координаты как минимум шести нефтеносных участков с довольно неглубоким их залеганием. А нефть и в этом мире являлась чёрным золотом. К тому же, я получу дешёвые энергоресурсы, которые сумею использовать к своей пользе. К примеру построить теплоэлектростанцию и наладить производство алюминия, потребность в котором уже высока, а дальше будет только расти.