Тайна последнего предсказания - Пелевина Оксана. Страница 28

– Вы слишком добры к ним. Большинство обитателей этих закоулков – воры и проститутки, которые отказываются зарабатывать на жизнь честным трудом, – пояснил мужчина.

– Как вы оказались в этом переулке? Вы что, следили за мной? – с подозрением спросила Мадлен.

Незнакомец негромко рассмеялся.

– Если я скажу, что оказался там случайно, вы ведь не поверите мне, правда?

Мадлен кивнула.

– В таком случае, нет причин лгать. Да, я следил за вами.

– И как давно? – с возмущением спросила фрейлина.

– Достаточно для того, чтобы увидеть, как вы балансировали на камне, заглядывая в чужие окна.

Мадлен покраснела от смущения, не зная, как объяснить свой поступок. К счастью, незнакомец не стал выспрашивать у неё подробностей.

– Надеюсь, зрелище, что завело вас так далеко от дворца, хотя бы стоило того, – усмехнулся незнакомец.

Доведя фрейлину до ворот Лувра, мужчина остановился.

– Вы не вернётесь на маскарад? – удивилась Мадлен.

Незнакомец покачал головой.

– Я уже увидел всё, что хотел, и сполна насладился праздником.

Вспомнив о чём-то, Мадлен подняла на мужчину глаза и поинтересовалась:

– Вы скажете, откуда вам известно моё имя?

– Обязательно, мадемуазель, но не сегодня.

– В таком случае, я вернусь в замок. Уже поздно, – произнесла фрейлина, оборачиваясь к воротам Лувра. В этот момент незнакомец мягко поймал девушку за запястье.

– Это не последняя наша встреча, Мадлен, – испытующе глядя в её глаза, сказал мужчина. Девушка, заливаясь румянцем, плавно высвободила свою руку и поспешила войти в ворота замка.

Как только Мадлен ступила на лужайку перед дворцом, к ней тотчас подлетела встревоженная Селеста.

– Я так волновалась, – протараторила она. – Ты что-нибудь узнала?

Вспомнив картину, что предстала перед её взором в тёмном окне старого дома, Мадлен сглотнула.

– Нет, мы ошиблись, Жизель и Пьетро не имеют отношения к отравлению, – заверила Селесту девушка.

– Ты уверена? – уточнила фрейлина Екатерины. – Хм, что же теперь?

– Остаётся лишь наблюдать за Луизой и не терять бдительности, – обречённо заявила Мадлен.

Девушки разошлись в разные стороны, издалека посматривая на королеву и её свиту. В это время Луиза вновь обратилась к гостям праздника:

– Уже далеко за полночь, а это значит, что настало время объявить о Ночи цветов, – хитро улыбаясь, заговорила королева. – Сегодня каждый из вас получит возможность объявить о своих чувствах с помощью языка цветов. Белая роза скажет о вашей чистой любви. Алая станет символом пылающей страсти.

Среди гостей замелькали слуги, предлагая каждому выбрать свой цветок. Вскоре очередь дошла до Мадлен, и девушка наугад вытащила белую розу. Пока все вокруг были заняты выбором цветов, взгляд Мадлен упал на королеву.

Рука Луизы подхватила бокал с вином, и в памяти фрейлины вновь всплыло страшное видение. Забыв об осторожности, Мадлен бросилась к Луизе. Королева поднесла к губам бокал и уже собиралась сделать глоток.

– Нет! – Фрейлина подлетела к Луизе и перехватила бокал. – Не пейте это!

– В чём дело, Мадлен? Тебе не понравилось это вино? – улыбнулась Луиза.

– Я не могу объяснить, ваше величество, но мне кажется, вам угрожает опасность. – В ответ на это королева лишь усмехнулась и ловко забрала у Мадлен свой бокал.

– Когда ты становишься королевой, ты всегда находишься в опасности. Но это не повод отказывать себе в небольших радостях. – Луиза поднесла к губам бокал и осушила его.

Мадлен замерла. Время шло, но ничего не происходило.

– Вот видите, Мадлен, ваша королева в полном порядке. Не забивайте свою голову тяжёлыми мыслями. Веселитесь. Отыщите того, кто достоин вашей розы, – королева указала на цветок в руках Мадлен и, подмигнув, направилась к гостям.

Ничего не понимающая девушка отошла в сторону. «Видение обмануло меня? Или я неверно истолковала его?» – размышляла мадемуазель Бланкар.

В какой-то момент Мадлен сделалось не по себе. Фрейлина поёжилась, спиной ощутив чей-то пристальный холодный взгляд. Обернувшись всего на пару секунду, девушка увидела скрывающийся среди кустарников женский силуэт с пышными кудрявыми рыжими волосами.

– Фредерика Ранье, – поняла Мадлен, – но что она здесь делает? По словам Розетты, бедняжка до сих пор лежит в своих покоях, лишённая дара речи.

Дурное предчувствие не оставляло фрейлину. И, на время забыв об осторожности, Мадлен двинулась в ту сторону, где мгновение назад скрылась Фредерика.

Поиск мадемуазель Ранье привёл фрейлину в старую оранжерею. В центре королевского сада лучшими садовниками была возведена новая, наполненная редкими тропическими растениями, прекрасная оранжерея. Место же, куда ступила Мадлен, больше напоминало дикие заросли, захватившие полуразрушенное стеклянное сооружение, некогда бывшее жемчужиной Лувра. Здесь было на удивление тихо.

Музыка и шум королевского маскарада не долетали до этого места. Подул неприятный холодный ветер, и ветви разросшихся растений заскребли по стеклянному куполу.

Мадлен обхватила руками плечи и, покрутив головой, осмотрелась.

«Неуютно и безлюдно», – подумала девушка и приняла решение вернуться на праздник, но, чтобы не считать свой приход сюда напрасным, уговорила себя обойти территорию оранжереи. Под ногами негромко хрустели осколки стекла, ветер шелестел листвой. Двигаясь плавно и осторожно, Мадлен вдруг остановилась, вглядываясь вглубь оранжереи. Её взгляд упал на кусок ткани, торчащий из-за колючего кустарника. То, что девушка вначале приняла за льняное полотно, которым на зиму укрывают молодые ростки, вдруг шевельнулось и скрылось в листве.

Фрейлина остановилась. По её телу побежали мурашки. Сердце тревожно забилось в груди. Сквозь ночную тишину до слуха Мадлен долетел хруст трескающегося под чьими-то ногами стекла. «Я здесь не одна. Видимо, Фредерика, заплутав, тоже забрела сюда», – успокаивала себя фрейлина.

Но ледяной страх длинными пальцами уже сдавил лёгкие, не позволяя вздохнуть полной грудью. Колени затряслись, не давая сдвинуться с места. Шаги приближались, становясь всё громче и громче. И вдруг внезапно резко стихли. Мадлен повернула голову в сторону, вглядываясь в ту сторону, откуда мгновение назад исходили посторонние звуки.

Шелохнулись ветки неизвестного растения, и послышалось чьё-то низкое потустороннее дыхание. Мадлен оцепенела, боясь увидеть то, что скрывалось за деревьями, и одновременно боясь отвести взгляд в сторону. Сглотнув, фрейлина с ужасом видела, как, отодвигая ветки, из темноты проступила бледная рука. На высохших костлявых пальцах свободно болтались дорогие перстни. Ещё через мгновение из-за кустарника показался силуэт в некогда пышном изящном платье, которое сейчас больше напоминало лохмотья, покрытые грязью и засохшей кровью.

Лицо фрейлины запылало от прилившей к нему крови. Голову, словно тисками, сдавил дикий, животный страх. Желудок сжался так сильно, что девушку едва не накрыл болезненный спазм. Ещё мгновение – и Мадлен увидела ту, что стала причиной её внезапного оцепенения. Всматриваясь в девушку водянистыми, блёклыми зрачками, с лицом, обтянутым сухой и жёлтой, словно древний папирус, кожей, перед фрейлиной стояла мёртвая девушка. Мадлен с ужасом узнала в ней Жозефину Ранье. В том, что девушка была мертва, сомневаться не приходилось. Сильные провалы под глазами, тёмные трупные пятна, расползшиеся по всему телу, обнажившиеся зубы говорили о том, что жизнь давно покинула несчастную. Но, тем не менее, она была здесь. Двигалась, смотрела, существовала. Не спуская глаз с мёртвой девушки, Мадлен попятилась к выходу. От покойницы не укрылась попытка девушки совершить побег. Оскалившись, насколько позволяли затвердевшие мышцы, покойница вытянула руки вперёд и потянулась к шее фрейлины. Не медля ни секунды, Мадлен развернулась на пятках и бросилась к непроходимым зарослям диких лиан, обвивших половину оранжереи.

Не без труда протискиваясь между сросшимися, переплетёнными растениями, Мадлен радовалась, что не выбрала для сегодняшнего вечера ещё более пышное платье.