Письма Звёздному императору (СИ) - Кириллина Лариса Валентиновна. Страница 26

— Что-то исполнилось?

— Да практически всё.

— И за это ваши друзья благодарили Звездного императора?

— Не знаю, Лаон. Впрочем, ради приличия стоило бы, наверное, поблагодарить. Ведь если близкие и пошли навстречу желаниям моих одноклассников, то лишь во имя Звездного императора.

— Значит, он всё-таки помогает нам всем, пусть и неким таинственным способом. Спасибо, Баллайна, вы снабдили меня поразительным материалом.

— Зачем вам все эти сведения?

— Для статьи. Не бойтесь, я не буду публиковать ее здесь, на Лиенне.

— А где же?

— В межгалактическом научном журнале. На другом языке. Космолингве.

— Хорошо. Иначе будет неловко, что я разболтала чужие секреты.

— И доверили собственные.

— Не все.

— Неужели вам есть, что скрывать?

— Полагаете, нечего?

Баллайна пристально посмотрела на него. Все три глаза были открыты. И в них светилось нечто такое, от чего Лаон смутился.

— Наверное, я не имею права требовать от вас такого доверия, дорогая Баллайна.

— Ибо вы не можете ответить мне тем же? — вкрадчиво спросила она.

— Я старше вас. У меня совершенно другой опыт, другой круг общения, другие взгляды на многое. Ваши родители, несомненно, сочли бы наше сближение неприличным и неуместным.

Баллайна встала:

— Простите, что отняла у вас драгоценное время.

Похоже, она была расстроена и обижена.

Лаон постарался подсластить горечь своей назидательной отповеди избытком прощальной вежливости:

— Ваш визит, дорогая Баллайна, был нежданным, но очень приятным и невероятно полезным. Но вы правы, мне пора собираться за дочкой. Отсюда идти полчаса.

— Хотите, я подвезу вас и потом доставлю сюда же?

— Вас, наверное, заждались родители.

— Они уехали в Каллисон. Там живут наши родственники. Дома лишь Аллуэн и Саинна. А ваша сестра не будет ругать меня. Она знает, что я собиралась увидеться с вами.

— Спасибо, Баллайна.

Они вышли из дома вместе. Сели в байсун и быстро домчались до школы. Илассиа сильно удивилась, увидев «тетю Баллайну», но держалась учтиво и с удовольствием воспользовалась предложением прокатиться. «А то за всеми другими приезжают на байсунах, а мы с папой всегда идем пешком, даже в дождь!» — откровенно призналась девочка. — «Мне полезно пройтись», — сказал Лаон. — «И ведь ты сама любишь посмотреть на деревья, птиц и рыбок в Императорском парке».

Баллайна высадила их у дома и, мило попрощавшись, уехала.

Спустя несколько дней Лаона пригласили к себе родители. Оговорив, что лучше явиться без Ласси. Видимо, предстоял разговор не для детских ушей.

Неужели они возмутились опросником? Или, наоборот, отыскали в своих бумагах нечто важное и решили с ним поделиться? Работа по сбору материала понемногу продвигалась вперед. Не так быстро и не в таких объемах, которые были бы возможны при допуске в секретный архив, но он же задумал не монографию, а статью.

Встретили его не слишком приветливо.

Угостили скромно — только ради соблюдения нерушимых обычаев. Отказ кровному родственникув воде и хлебе, или, в данном случае, в стакане сока и сладком печенье, воспринимался бы как намек на разрыв.

А потом начался разговор.

Лаону сообщили, что он, как всегда, повел себя чрезвычайно бездарно и безответственно, разочаровав и отца, и мать, и Саинну, которая всей душой желает ему добра.

— Дорогие, в чем я провинился? — спросил удивленный Лаон. — Я усердно работаю, дочка учится в лучшей школе Империи, мы ни у кого ничего не просим, живем небогато, но нужды не испытываем…

— Ты останешься нищим, если будешь продолжать эту жизнь! — в сердцах сказала Ассона. — Твоя карьера не продвигается, ты не бываешь в приличном обществе, ты занят только собственными изысканиями и воспитанием этой девочки…

— Ассона, она наша внучка, — напомнил Синнан. — Ее имя — Илассиа.

— Она лучшая ученица в классе, — похвастался Лаон.

— И ты собираешься принести себя в жертву, чтобы сделать из нее ученую женщину? — скривилась мать.

— Почему бы и нет? — спросил Лаон. — У нее острый ум и большие способности.

— Она попросту подражает тебе, пока маленькая. А когда подрастет, начнутся сложности. Ей захочется, чтобы за нею ухаживали, восхищались ею, предлагали взять ее замуж.

— И прекрасно!

— Ты не понимаешь, на что ты толкаешь свою драгоценную Ласси! Ни один благородный юноша не захочет жениться на внучке смотрителя маяка. Особенно, если ее отец останется бедным лектором, ютящимся в жалкой служебной квартире. Твоя дочь либо просто пойдет по рукам, либо бросит тебя ради брака с аристократом.

— Почему вы так думаете? — возмутился Лаон.

— Потому что ты сам постоянно внушаешь ей, будто она лучше всех и достойна взлететь выше звезд!

— Ласси любит меня. И останется верной и благодарной, сколь бы высоко ни вознесла ее судьба. У нее благородное сердце и врожденное чувство долга.

— Сын, ты рассуждаешь как простодушный ребенок, — с горечью промолвил Синнан. — Как только перед нею возникнет мужчина, который внушит ей любовную страсть, никакое чувство долга ее не удержит.

— Дорогие, чего вы хотите от нас? Чтобы я вернул ее на маяк?

— Нет, конечно. Это теперь невозможно. Ты уже испортил свою дикарку изысканным воспитанием. Там оно ни к чему. Она будет несчастной. Мы совсем не желаем ей зла.

— Тогда я вас не понимаю.

— Лаон, ты не понимаешь вообще ничего! — воскликнула мать. — Ты слепой на все три глаза, глухой и бесчувственный! К тебе проявляла внимание такая прекрасная девушка, как Баллайна Майвэй! И как ты вел себя?

— Как подобало. Учтиво и вежливо. Без вольностей. Только на «вы». Семье Майвэй упрекнуть меня не в чем.

— Ты сделал всё для того, чтобы ее расстроить и отпугнуть.

— Отпугнуть?..

— Она видела ту лачугу на маяке. А недавно увидела и теперешнее твое обиталище. Да, Саинна нам рассказала. Утаить это не удалось. Майвэи сначала отругали ее, а потом отчасти обрадовались: Баллайна сама поняла, что с тобой у нее никогда ничего не получится.

— У меня с нею тоже. Она слишком юна, избалованна и неспособна принять на себя часть наших с Ласси забот.

— Если бы ты не упрямился и решил бы начать совершенно новую жизнь, мы тебе помогли бы…

— Каким образом?

— Взяли бы внучку к себе, воспитали бы ее так, как подобает девушке скромного происхождения, не внушая ей вздорных мыслей… А ты бы освободился от тяжкого бремени, мог бы спокойно строить карьеру, получил бы должность профессора… Тогда Баллайне позволили бы обручиться с тобой…

— Это ваши мечты. Не мои.

— Значит, Лаон, ты снова разрушил все наши надежды.

— Простите. Но я не намерен ничего менять в своей нынешней жизни.

— Теперь уже ничего не изменишь. Баллайна обручена со своим кузеном из Каллисона.

— Неужели? Давно?

— Вчера. Помолвка была лишь в кругу самых близких. Даже нас туда не позвали. Но Саинна, конечно, присутствовала. Говорит, Баллайна не выглядела счастливой.

— Кузен, разумеется, очень богат?

— А как ты думаешь? Он из семьи Кассай! Тебе это что-нибудь говорит?

Их родственник — министр рньшеИмператорского кабинета!

— И кузен занимает какой-нибудь пост?

— Мы не знаем. Не наше дело.

— Да, конечно. И не мое. Если будете с ней говорить, передайте ей мои самые добрые пожелания. И привет семейству Майвэй.

— Лаон, ты упустил свое счастье!

— Я любил одну женщину. Лучшую в мире. Я ее потерял. Но я знаю, что такое любовь. И уже никогда не смогу променять ее на обычное благополучие.

От родителей он ушел огорченный.

Опять если и не полный разлад, то и не родственное согласие. Как всегда, ни намека на помощь деньгами. Похоже, выделение части имущества Лаону причиталось бы лишь при условии полной покорности воле матери и отца. Когда-то отец был безусловным главою семьи, но с годами мать приучилась верховодить, и ей это понравилось. Теперь, даже если бы Синнан решил смягчить свою прежнюю непреклонность, Ассона ему не позволила бы: у них есть еще трое детей и пятеро подрастающих внуков, помимо Ласси — с какой стати оказывать особые милости беспутному младшему сыну и этой «девочке с маяка»?.. Пусть живут, как им нравится. В конуре с проштампованной мебелью, но зато среди умных мыслей и книг.