Помощь ближнему (СИ) - Алексий Малеев. Страница 66

Вообще, если на пару секунд задуматься, несколько огромную работу проделали разработчики алхимии Асхана, можно было без каких-либо сомнений сказать, что они создали полноценную науку. Когда я входил в игру, одних только растительных компонентов было более тысячи двухсот видов, а после добавления новых фракций их стало ещё больше. А там на очереди новые фракции и новые компоненты, новые зелья, новые порошки и всё прочее. А мы прямо сейчас задействуем лишь малую часть всего этого. Осознавая это, понимаешь, почему абсолютное большинство игроков не занимаются крафтом — очень много всего выучить надо. Гораздо проще серией подземелий добыть разрешение на привлечение специалиста, уже знающего и понимающего в профессии. Ну а мне та же алхимия в кайф. К тому же став мастером, я смогу передавать свои навыки другим.

В отличие от меня, Ургаба довольной алхимией не выглядела. Каждый раз, когда Огель и Пактиквул приносили киразию, а мне нужно было её взять, я замечал, как травница бросала на котëл неодобрительные взгляды. А может, ей конкретное Зелье от кровотечения не нравилось? Ну да, сварено подмастерьем, не идеал в плане основного эффекта, без дополнительных свойств, но я и не собираюсь ни эту партию, ни это зелье в целом использовать на бойцах армии. Есть более действенные, в том числе и комплексные, аналоги, а это мне нужна лишь для прокачки.

И только уже улетая к месту нахождения урагибада и анализируя всё произошедшее на болоте, я понял, в чём была настоящая причина бросаемых травницей недобрых взглядов на зелье. Ингредиенты! Абсолютно все компоненты зелья были приобретены мной на аукционе: семена ветренника, сушëный знойник, кровь серянки и сушëные цветы мавуса у нас не делают. Знойник так и вовсе растение сухих полупустынь, если только у Дендера будет, а серянка, птичка, похожая на воробья, но однотонно-серая с белым хохолком, селится в городах эльфов без единого жителя другой расы, её кровь только приобретать. И, похоже, в Ургабе взыграла ревность. Но я с этим поделать ничего не могу, мне надо качаться в алхимика, а на этапе начинающего подмастерья это делается лишь варкой зелий.

По пути к месту нахождения урагибада я продолжил чтение выданной алхимиками-гильдейцами книжечки и практически дочитал её. Наука замены ингредиентов в зельях оказалась, на удивление, увлекательной и интересной. Хотя и не простой в сырьевом плане. В том смысле, что просто заменить одну траву другой не выйдет, нужна специальная среда, в которой замену предварительно вымачивают или высушивают. Всего таких сред семь, три сухих и четыре жидких, где-то они взаимозаменяемы, где-то нет, и научиться делать их придëтся все, благо, это не сложно, но объëмно. Настолько, что под каждую среду придëтся делать свой мини-заводик. Ну и ещё есть общее правило «стебель на стебель, цветок на цветок». Иными словами, если в рецепте необходимо заменить лепестки, корни или кора в качестве замены не подойдут вообще. Остальное — частности.

В колодец без крышки все спустились без особых проблем, даже крупногабаритный Буран. Он просто спрыгнул бомбочкой — внизу оказалось мягко, кто-то насыпал кучу свежих листьев и травы вперемешку то ли с сеном, то ли с соломой. Ордрин и его скакун воспользовались стенками колодца, спустившись по спирали, Велес отрастил из кроны дополнительные гибкие руки, а Себеш и Непрития единственные воспользовался лестницей. Я доверился Асу, он справился на отлично, пусть полноценно воспользоваться крыльями дракон и не смог, ширина колодца не позволила, но потолок подземелья имел высоту метров восемь, этого хватило.

От растительной кучи уходил прямой, как натянутая нить, широченный коридор с земляными стенами. Никакого освещения не было, но видели почти все хорошо. Всё-таки гномы и дроу имеют расовую способность, а феи — заклинанием. Ас и Буран так же хорошо видели в темноте, лисята получили способность от меня, а Велес достаточно времени провёл под землёй, что после трансформации дало ему «Подземное зрение». А вот грифоны ничего врождëнного, связанного с подземельями и темнотой, не имели, но феи эту проблему решили, поделившись заклинанием.

Выстроилась наша импровизированно-странная армия нетипичным порядком. Впереди — бехолдеры и Красные феи, чуть сзади — Лесные. Грифоны у самого потолка, там же Себеш на драконе. Я на Буране, Ордрин на своëм варминге и элень Непрития за бехолдеро-феиным заслоном, Велес прикрывал тылы. Такую тактику предложил Арбан, сказал, что лучше с нашим составом и местностью вокруг нет.

И она дала плоды. Первые противники появились сзади и тут же были замечены гворном. Гусеничные кентавриды, знакомые по самому первому нашему данжу, багнувшего загадками, заставили меня вздрогнуть. Похоже, инсектофобия просто так не проходит, благо бороться с ней вполне возможно. Отряд кислотно-зелëных созданий пошëл на нас, но был остановлен и числом, и умением. Одно насекомое застанил Велес, двоих взяли на себя феи, ещё двоих атаковали бехолдеры, а последнего превратили в кучку непонятного месива совместные усилия Себеша и Непритии.

После первых пошли следующие, так же шестëрка гусениц, но уже спереди. Всё наше внимание переключилось туда, а я смог собрать нехитрый лут из кислоты, обрывков шкурок и жвал, по паре на брата. Или сестру? Не суть, главное, что новый стак врагов появлялся каждые две минуты попеременно с одной и с другой стороны в количестве от пяти до восьми штук. Всего через двадцать минут мы перестали контролировать ситуацию, накопив перед новыми кентавридами одиннадцать не убитых предыдущих. В голову пришла мысль, что нас заваливают массой, и успешно завалят, несмотря на все наши совокупные умения и способности. Те же грифоны не могли полноценно атаковать гусениц из-за кислотного воздействия, а окутывания корнями растворялись в крови опутываемых. Велес после каждого побеждëнного врага лишался части кроны, да и я не мог нормально прыгать.

Решение было найдено в прорыве вперëд, туда, где горел слабый огонëк. Понадеявшись, что это не свет в конце тоннеля, Красные феи во главе с Асей просто сожгли гусениц, если не убив, то как минимум опалив каждую и заставив их верещать от боли. А мы мчались как можно быстрее, даже не оглядываясь. Непритию подхватили грифоны и доставили к повороту коридора, за которым начиналось царство льда, холода и насекомых нового вида.

Белые муравьи с телëнка размером напали сразу же, увидев нас. Было их много, реально много, под сотню и прибывали новые, но площадь зала, всеми поверхностями — стенами, полом, потолком, многочисленными ледяными колоннами — источающего синеватый свет, и ещё большая высота, метров в двадцать пять, позволяла нам чувствовать здесь себя уверенно.

Примерно полчаса странные муравьи-переростки подвергались тотальному уничтожению и лутованию. В моей инвентаре лежало двести семнадцать пробирок с муравьиным секретом, чтобы это не значило, и четыре сотни муравьиных усиков. Учитывая размер насекомых, по чистому весу получалось немало, где-то килограммов семь-восемь. Только вот деться из этого ледяного плена, от нахождения в котором с каждой минутой становился дебаф «обморожение», не куда. И это очень нехороший знак, учитывая полное отсутствие каких-либо дверей. Их даже Ас не видел! И это невероятно злило. Настолько, что запустив в очередной раз лисий вертолёт, я схватил ближайшего муравья и отмутузил им колонну. Насекомые для своего размера оказались очень лëгкими, я спокойно пинал в стены, хотя с реальным телëнком такой трюк точно не прошëл бы. Только вот колонна даже от ударов лëгким муравьëм поспешила треснуть после секунд тридцати избиения. Импровизированная нунчака к тому времени не подавала признаков жизни, а голова было наполовину оторвана, наполовину сплющена.

— Лорд, я чувствую выход! — тут подскочил ко мне дракон, сжигая собирающегося напасть на меня собрата моей биты.

— И где он? — оглядев помещение, спросил я. — Нигде не вижу, стены такие же гладкие.

— Так и я не вижу, лорд. Я чувствую, что выход есть, но он не открыт. И чувствовать я стал только тогда, когда ни в чëм не виноватое инженерное решение удержание потолка слегка оскорблëнно надломилась от неподобающего к ней обращения.