Блеск чужих созвездий. Часть 2 (СИ) - Доброхотова Мария. Страница 35

— Кто проводит Северянку к Жамардин? — громко спросил Гордад, и несколько человек выступило вперед. Их не пришлось просить дважды, они были готовы протянуть руку помощи, как когда-то протянули им, спасая от голодной смерти и тюрьмы. Среди таких вызвавшихся был и барон Трошер, который улыбался, как младенец, и комкал в руках свою нелепую шляпу. К нему присоединился веселый малый, шутивший громче всех, и угрюмый высокий человек в поношенном пальто, и незнакомец с тюфяка, который так весело заливался смехом каждый раз, когда выяснял новую подробность про ночную гостью. Сомнительная компания, но ей Таня доверила свою жизнь.

— Спасибо, дэстор Гордад, — кивнула она. — Я обязательно заплачу вам за это все.

— Дэстор, надо же, — усмехнулся старик. — Сто лет ко мне так не обращались. В добрый путь, Северянка. Как знать, может, свидимся еще, тогда и сочтемся.

***

Илибург спал под холодным высоким небом, залитый серебром. В лунном свете мерцали первые снежинки, которые, долго кружась, опускались на землю, чтобы тут же растаять. Пристанище двора под мостом оказалось почти в центре города, и тут иногда попадались горящие твераневые фонари, до которых не успели добраться в своем кураже бунтовщики. Илибург повернулся к Тане другой стороной, темной и холодной, но вместе с тем невероятно умиротворенной. В тишине было слышно только шаги пяти человек, знавших город, как пальцы на руках, сколько бы их ни осталось. Жители, уставшие от погромов и протестов, разбрелись по домам, и на улицах остались мародеры и разбойники, опасные как для представителей старой власти, так и новой. Люди прятались в своих жилищах, запирались на засовы, закрывали ставни и больше не решались высовывать нос за порог после захода солнца. Веселый праздник безумия превратился в долгие опасные сумерки, в которых не было места удалой справедливости, теперь в Илибурге царило правило сильнейших: кто сильнее, тот и берет все, что пожелает. У власти остался один дракон, который боролся с распрями внутри вдруг рухнувшей системы, ему внезапно не оказалось дела до мира, распростершегося у подножия его небоскребов. А еще он боялся, но этого не знал никто, кроме разве что Мангона, но его разум было уже не спасти.

В сопровождении бездомных Таня вышла на небольшую уютную площадь, над которой нависли небоскребы. Несколько окон горели в темной высоте, словно огромные звезды, и богатые люди, которые прятались там, казались такими же недосягаемыми, как небесные светила.

— Подождите минуту, ваше благородство, — Трошер остановился, показывая рукой на одну из башен на площади, на которой располагался большой темный циферблат. Он задрал голову и придерживал шляпу, чтобы она не свалилась.

— Что случилось? — спросила Таня, которая начинала замерзать.

— Нет, ты погоди, — улыбнулся один из бездомных и тоже поднял взгляд к циферблату. Ровно в полночь, в десять часов, круг вспыхнул зеленым светом, осветив цифры и несколько кругов, которые начали двигаться, меняясь местами. Вспыхнули одна за другой десять звездочек, раздался мелодичный бой, и в башенке, под самой крышей, открылась дверца. оттуда вылетел металлический дракон, механически машущий крыльями, пролетел по полукругу, и пламя в его пасти горело красным. Проделав свой путь до конца, он скрылся за другой дверцей. Теперь открылись дверцы под циферблатом, и там проплыли яркие фигурки незнакомых Тане персонажей и давно умерших людей, знаменитых в Илибурге. В руках они держали горящие звездочки на металлических палочках, несколько из них уже потухли, и некому было позаботиться об осиротевших часах. Фигурки спрятались за дверцей, круги на циферблате еще несколько секунд вращались, а потом медленно потухли, осталась гореть только цифра 10.

— Ух ты, — выдохнула Таня.

— Ночью Библиотечная башня выглядит особенно красиво, — проговорил бездомный. — Все эти здания вокруг — Великая Библиотека. Снаружи торчит лишь часть, и еще больше скрыто под землей, целый лабиринт, в котором спрятаны тысячи книг. Это место было обителью Уэлла.

— Его голова… — начала было Таня.

— Да. Уэлл был сказочным духом Илибурга. Зря они с ним так.

Хозяин соломенного тюфяка захихикал:

— И никакие книжки, никакие мудрости не спасли его, хе-хе. Разделали, как куру.

Хмурый бродяга в плаще недобро посмотрел на него и поднял воротник:

— Пошли.

Они пересекли безлюдную площадь, нырнули в одну из улочек, вдоль которой стояли двухэтажные каменные дома с закрытыми ставнями окнами, потом свернули в переулок, узкий и темный. Бездомные вели ее прочь от центра, к стене, и чем дальше, тем зеленее становились дворы, тем более обветшалыми казались дома. Остановились они напротив кирпичного здания в три этажа, утопающего в зелени и возвышающегося над соседями, словно пастух над стадом овец. В окнах первого этажа горел свет, но они были занавешены шторами, поэтому что-либо разглядеть казалось невозможным, надпись большими золотыми буквами над входом гласила “Черный дракон”. Хмурый сопровождающий три раза постучал в дверь, и прошло не меньше минуты, прежде чем она открылась. На улицу пролился свет, заполнявший холл, и мужчина перегородил проход. Он был крепким и настолько высоким, что ему приходилось наклонять голову, чтобы разглядеть поздних гостей. В руках он сжимал дубинку.

— Шо вам? — недружелюбно поинтересовался мужчина.

— Мы к тэссии Жамардин, привратник! — пафосно сообщил Трошер, выпячивая щуплую грудь в засаленном камзоле. — Доложи своей госпоже, что к ней высокие гости.

— Скройся, Трошер, — отодвинул его в сторону бродяга в плаще, видя, как недоволен охранник. — Добрый вечер. Эта девушка, — он указал на Таню, — ищет безопасный ночлег.

— Дор, кто там на ночь глядя? — из глубины холла раздался женский голос, и за спиной охранника появилась высокая дама в красном стеганом халате, отороченном белым мехом. На вид ей было лет пятьдесят, она была худощавой и высокой, кудрявые каштановые волосы с проседью были забраны в высокую прическу. — Кого вы притащили на этот раз? — спросила Жамардин, морщась.

— Ее зовут Северянка, и она ищет комнату.

— У ваших друзей никогда нет денег, чтобы заплатить хотя бы за еду, а у меня не ночлежка. Я вас просила никого ко мне больше не водить.

Таня вышла вперед.

— Вот, мне дали ваш адрес, — она протянула мятую бумажку, и Жамардин взяла ее двумя пальцами, словно боялась испачкаться. — Тень сказал, что вы все знаете.

Лицо женщины разгладилось, стало благосклонным и обеспокоенным. Она пробежала глазами строчки на мятом листе, потом посмотрела на Таню:

— А где же он сам?

Таня не знала, как ответить ей, и просто подняла глаза к небу. Кажется, что Жамардин поняла ее, потому что приложила изящную, тронутую временем руку к лицу.

— Ну что же он? Он обещал быть осторожнее.

Таня просто покачала головой, надеясь, что женщина поймет, что у Мангона просто не было выбора. Жамардин спохватилась, замахала руками.

— Ну что же мы стоим? Проходи скорее. Как тебя там? Северянка?

— Меня зовут Татана, — ответила Таня, вступая под сень безопасного убежища. На нее дохнуло теплом и запахом обжитого дома. Наверх вела покрытая ковром лестница, двери направо и налево открывали вид на маленькие гостиные и стойку, за которой, по всей видимости, можно было снять комнату.

Жамардин на минуту отошла, оставив дом под охраной верного Дора, а Таня обернулась к бездомным, которые в полной мере выполнили свое обещание.

— Спасибо вам! Всем сердцем, — она прижала руки к груди.

Высокий бродяга в плаще хмыкнул, хозяин тюфяка захихикал, грозя пальцем, а Трошер раскланялся, подметая пол огромной шляпой. Таня улыбнулась ему и низко поклонилась, принимая правила игры. Полоумный дворянчик пришел в неописуемый восторг, подпрыгнул и гордо посмотрел на своих друзей. Вернулась Жамардин, в руках у нее был маленький черный мешочек.

— Спасибо за помощь моему другу, — сказала она. — Выпейте за Тень.

— Тень? — переспросил мужчина в плаще, ловко пряча мешочек в карман под алчными взглядами сопровождающих. — Всенепременно, — он коснулся края шляпы двумя пальцами и первый отвернулся, нырнул из светлого пятна обратно в холодную ночь. Хихикающий бродяга достал откуда-то черный котелок, нацепил его на голову и последовал за ним. Последним Таня видела Трошера, который раскланивался, пока не закрылась дверь, и Таня не осталась один на один с тэссией Жамардин.