Секретарша с секретом (СИ) - Маркс Катерина. Страница 21

Позиция ко мне спиной, видимо, помогала ему говорить. Пусть так, пусть хоть лежа на полу, но я, наконец, получу ответы на свои вопросы…

Глава 17

Я замерла и старалась не дышать. Сейчас ни в коем случае нельзя спугнуть Богомолова. Он только-только начал мне открываться, и я не хотела все испортить.

Несколько лет назад я дал себе одно очень важное для меня обещание… — снова осторожно начал он, — я поклялся себе, что никогда больше не начну серьезных отношений с той, к которой буду испытывать хоть какие-то чувства.

Его слова звучали для меня словно бред. Как можно самостоятельно и добровольно пообещать себе такую чушь? Ведь, на мой взгляд, именно с теми, к кому испытываешь чувства, и нужно заводить отношения!..

Я догадываюсь, кто мог наплести тебе о Лере. Я практически уверен в том, кто разносит сплетни в нашем офисе. Я сама спросила, — попыталась оправдаться я.

Богомолов снова отдалялся и не договаривал. Мне срочно необходимо вывести его на нужную траекторию разговора.

Это ничего не меняет. Сама или нет… Я строго запретил сотрудникам даже упоминать ее имя.

В конце фразы его голос почти сорвался на крик и звучал весьма грубо.

Да что такое у вас произошло в прошлом? — не выдержав томительного ожидания новой информации, спросила я. Я не уверен, что ты захочешь это знать. Вот решать за меня уж точно не надо! Я не просто хочу знать, мне это жизненно необходимо! — неизвестность сводила с ума и не давала здраво мыслить.

Постоянное оттягивание времени со стороны шефа знатно потрепало мне нервы.

Иван Иванович медленно развернулся в мою сторону, заглянул в глаза, и тяжело вздохнув кивнул.

Несколько лет назад я представлял из себя абсолютно другого человека. Меня интересовали только секс, алкоголь и бесконечные бесчисленные вечеринки. Каждый день я отрывался по полной и жил на полную катушку. Какая-либо ответственность или разумность меня совершенно не интересовали. Я сорил деньгами отца направо и налево, вообще не задумывался о бизнесе или о том, чтобы остепениться.

Шеф сделал паузу и потер ладонями свое лицо. Я пристально вглядывалась в его глаза, что сводили меня с ума своей глубиной и голубым светом внутри. Сейчас они радикально отличались. Настолько тусклого и болезненного взгляда на лице мужчины я еще никогда не видела. Казалось, пара минут и он завоет от тоски и сожаления…

С Лерой я познакомился на одной из таких тусовок. Я сразу понял, что она не такая, как другие. Она не будет проходной девчонкой на ночь. Я рассмотрел в ней нечто особенное, отличающее ее от других, и это нечто меня зацепило. Я буквально не мог оторвать от нее взгляд. Ее волосы, лицо, фигура, смех… все казалось идеальным. Меня будто обухом по голове ударили. Я больше не мог ни о чем думать…

Я слушала его рассказ с замиранием сердца. Я так долго ждала хоть какой-то информации, что должна радоваться и впитывать каждое слово. Но внутри начинало подкатывать тошнотворное горькое чувство.

Наши отношения завязались молниеносно. Я захватил ее, окружил своим внимание и больше никуда не собирался отпускать. Жизнь будто обрела для меня другой смысл. Мои цели, планы и стремления стали меняться на более взрослые и обдуманные… Мы расставались лишь на несколько недель на время моих рабочих поездок. И эти расставания мне давались с большим трудом. Ей тоже… Решение пожениться никого не удивило. Мы планировали свадьбу и спорили, куда поедем в медовый месяц.

Иван Иванович словно выдавливал из себя каждое слово. Я видела, как тяжело ему дается каждая фраза.

Я был настолько счастлив, что не замечал ничего вокруг. Мне казалось, что так будет всю оставшуюся жизнь. Но сказка не получилась. В один из дней Лера принесла мне тест на беременность… положительный… Меня чуть не разорвало на части от радости. Тот день должен был стать самым счастливым в жизни…

Его слова все медленнее и медленнее слетали с губ. Каждое предложение он обдумывал и тщательно подбирал слова. Я видела, как эмоции мучают его изнутри. Но он старался сдержаться и спокойно довести разговор до конца. Мне безумно хотелось поддержать его, подойти и обнять, возможно. Его мучения тяжело было видеть. Однако я продолжала молча и бесшумно стоять на одном месте, чтобы не спугнуть его откровение.

Я был таким дураком! — на выдохе произнес он, — я слепо верил этой девке…

От перемены его тона мне стало жутковато. Стальные нотки, появившиеся в конце, неприятно резали слух.

Только спустя месяц семье удалось донести до меня, что ребёнок не мой. Эта… эта… Лера, пока я был в отъезде, успевала перетрахаться со всем белым светом оказывается.

Богомолов снова потер лицо и задержал руки на голове, вцепившись в волосы.

Когда я тыкнул её лицом в неоспоримые факты, она даже не попыталась оправдаться. Даже ни на секунду не замешкалась, понимаешь? — он обернулся ко мне и обратился с вопросом.

Я же не знала, куда себя девать. Томительное ожидание окончания истории вымотало меня окончательно.

В тот момент мне сорвало крышу, моё терпение лопнуло окончательно и я… я… Я выразил всю свою злость и разочарование на ней. Что значит на ней? — последняя фраза шефа вызвала мурашки по спине… Я ударил ее… раз… потом два…. три…. Если бы не вмешались, я убил бы её

Сейчас его тон звучал уже по-другому. В нем нельзя было точно распознать ту или иную эмоцию, все было смешано словно коктейль.

Что с ней стало? — я не могла до конца осознать то, что сейчас услышала. Она потеряла ребенка и очень долго лежала в больнице потом.

Я держалась рукой за грудь, чтобы мое сердце не выпрыгнуло из нее. После услышанного я не знала, как себя дальше вести. Я так долго и мучительно искала ответы на свои вопросы… А сейчас пожалела, что получила их… Поступки, о которых я только что услышала, не мог совершить тот мужчина, которого я знала. Меня настолько шокировала данная информация, что я едва перебарывала свое нарастающее желание сбежать отсюда и больше никогда не приближаться к Богомолову…

Я … я не знаю, что сказать… — смятение в чувствах и мыслях не позволяло мне выдавить из себя хоть что-то членораздельное. Ты ничего не должна говорить. Все уже сделано и прошлое не вернуть обратно. Я жалею только о том, что наши отношения с Лерой вообще начались.

Он говорил очень холодно и абсолютно безэмоционально. От этого становилось еще более жутко. Настолько хладнокровно рассказывать о другом человеке… девушке, которую ты практически покалечил и убил ее ребенка!

Почему тебя не посадили за это? У моей семьи куча денег, нам удалось откупиться от полиции, врачей, да и самой Леры. Никто ни к кому не имеет претензий, — произнес он с легкой усмешкой на губах.

Я словно оцепенела в ту минуту. Все больше и больше на меня накатывала паническая атака. Иван Иванович сегодня раскрылся для меня с совершенно другой стороны, с темной и жестокой стороны.

Я получила ответы, а сейчас мне нужно вернуться к работе.

Желание поскорее убраться из кабинета нарастало с каждой секундой. Человек, стоящий передо мной, теперь пугал меня. Оказалось, что я представляла его совершенно по-другому. Всё физическое и эмоциональное влечение к этому человеку вдруг вмиг испарилось.

Я напугал тебя? — абсолютно спокойно спросил мужчина. Я… я не знаю, мне нужно некоторое время, чтобы осознать то, что я сейчас услышала, — мой ответ был честным. Я действительно до конца не могла понять свои чувства сейчас. Я не так страшен, как может показаться, — Богомолов начал медленно двигаться в мою сторону. — Я несколько лет прорабатывал эту ситуацию с психологом и уже давно расставил в своей голове все по своим местам. Правильно, что Вы обратились к психологу, — с ехидной усмешкой ответила я.

Иван Иванович с каждым медленным шагом становился все ближе ко мне. Я уже с трудом перебарывала желание развернутся и унести отсюда ноги.

Ты хотела знать, почему я так себя с тобой веду? Да, хотела… — именно хотела. В данный момент это казалось уже не таким важным. С момента нашего знакомства, с того самого собеседования, меня не покидает чувство и непреодолимое желание быть рядом с тобой. Меня настолько сильно влечет к тебе, что иногда сносит крышу, — произнося это мужчина окончательно преодолел расстояние между нами. Он ласково взял меня за подбородок и приподнял лицо так, чтобы видеть его максимально хорошо. На его лице в тот момент читался целый коктейль из эмоций. Болезненная гримаса показывала насколько сильно он чувствует все, о чем говорит. Ты боишься? — спросила я его прямо в лоб. Да, очень…