Под тенью маски 2 (СИ) - Андреева Алёна. Страница 12

Но как быть ему? Если бы хоть что-то было известно о девочке…

Когда малышку отдали семье Горьеров, ей не было и двух лет. Этели была такая потерянная, испуганная. Она не помнила матери, не знала, кто такая, и не понимала, почему ей приходится постоянно переезжать и от кого-то скрываться. Да и имен своих нянек она помнила с трудом. Слишком уж часто они менялись. Этот взгляд серых глаз, которые просто молили о помощи, ему не забыть никогда.

Максимилиан, смотря в окно нанятого автокапа на мелькающие строения северного городка, вспоминал историю своей нареченной невесты. Что-то он выяснил сам, что-то донесли, агенты разведки. Ну а нюансы, завершающие картину, и некоторые неясные моменты, связанные с королевскими отношениями, всплыли совсем недавно, когда он занялся поисками своей невесты…

Малышке не повезло от слова совсем, она оказалась разменной монетой в политических играх. И даже то, что ее родная мать попыталась скрыть свою беременность, не спасло маленькую Этели. Артефакты королевы первые известили о зарождении наследницы королевской крови, еще задолго до ее появления на свет. И не только известили, но и признали в ней магию.

И старая королева Тайпьетта решила, что нагулянный ребенок совершенно не нужен их семье. О том, что жена ее двоюродного брата, Метеля Чеймера, не может иметь детей, было известно всем. Поэтому сделать вид, что произошло чудо, и Мергельма понесла, или надеяться, что братец и его высокомерная жена примут бастрючку под свое крыло, было глупо. Легче всего избавиться от ребенка, пока он не родился.

Свою нерадивую фрейлину, сиротку Элоизу Самерс, покровительство над которой она взяла по доброте душевной, королева отправила в далекое приграничное поселение на север в надежде, что та погибнет от тяжелой дороги и холода. Бедная фрейлина действительно занемогла, и, прибыв в поселение, еще долго мучилась от лихорадки. Но все же успела родить девочку. Которая вскоре пропала…

Поиски младенца не увенчались успехом, артефакты молчали, и королева понадеялась, что младенец просто погиб.

Но через некоторое время Тайпьетта снова заволновалась. С каждым днем ее здоровье становилось только хуже, но при этом, имея все артефакты, которые хранили силу предков и были способны не только омолаживать, но и исцелять, снова отказались помогать старой королеве. Это могло означать только одно — они отдают часть своих сил кому-то еще.

Понимая, что находится при смерти, она рассказала обо всем своему мужу, королю Томасу. И тогда было принято решение отыскать потерянную наследницу, запечатать ее магию и отдать в подарок Гординцам, как заложницу их хрупкого перемирия.

Томас не собирался продолжать войну с Горденией на севере. Он очень тяжело переносил болезнь королевы, понимая, что ее конец близок. К тому же в стране начались волнения, и несколько раз предпринимались попытки покуситься на жизнь его единственного сына Тэймора. Отдать девчонку, как заложницу мира , родственницу королевы, о магии которой не будет известно никому, было идеальным решением. И даже если ее убъют, то никто об этом горевать не собирался.

Этели привезли в Гордению и сразу определили в загородное приграничное имение Горьеров. Здесь же провели обряд обручения. Максимилиан, как сейчас помнил свой шок от происходящего. Мало того, что он вообще не думал о женитьбе, так вдобавок ему просто претило насилие над личностью хотя и вражеского, но все же ребенка. Воспротивившись воле отца и навязанному обету, он уехал из дома. Но словно юнец, был пойман королевской стражей и посажен под домашний арест приказом самого короля Гордении Иосифа.

Конечно, это никак не способствовало хорошему отношению к девочке. Да он к ней и не приближался в первое время. Пока она на его глазах не слетела с лестницы и не разодрала в кровь коленки. Несмотря на сильный удар, она не заплакала и не пискнула даже. Утерла ладошкой кровь и, услышав приближающиеся шаги недовольной нянюшки, вопреки логике, спряталась за спиной Максимилиана.

А потом как-то само собой случалось так, что он постоянно спасал ее от бед, которые девчонка сама себе находила. То она, сбежав от нянек, лезла на высокое дерево, и приходилось придумывать как ее оттуда снимать. То оказывалась в опале у дворогого петуха, который так и норовил заклевать малышку. Потом пернатый, правда, по приказу Максимилиана благополучно сменил место жительства с двора на суповую кастрюлю...

Ох, уж эта маленькая проказница! Сколько в ней было энергии. Порой он, уставший и злой на всех и вся, рядом с ней оживал за несколько минут. И вопреки всему привязался. Стал возиться с маленькой Этели, кормить ее, обучать, водить на прогулки. Да и девочка отчего-то сразу доверилась Горьеру-младшему. Она цеплялась своими ручонками за его шею и совершенно не хотела отпускать от себя. Даже спать ложилась только в том случае, если он читал ей на ночь сказку.

И только он, Максимилиан, общаясь с ребенком настолько близко, почувствовал магическую печать на девочке, разгадав причину ее кошмарных снов. И поняв, что как бы не распорядилась судьба, бросить ребенка в беде он не в силах, вопреки своему гонору и вспыльчивому характеру.

Потому, когда его срочно вызвали в столицу на аудиенцию к королю Иосифу, он как чувствовал, что нельзя оставлять маленькую Этели в загородном замке. Но как назло, малышка разболелась и слегла с температурой. Пришлось смириться с ситуацией, оставив ее на попечении нанек и малочисленной охраны.

Весть о том, что на замок напали и Этели похищена, он получил как раз в тот момент, когда прибыл в столицу Гордении.

Поиски не дали никаких результатов. Его маленькая принцесса пропала бесследно…

21. Встреча с Зюнгером

Утро вечера мудренее, даже если ночь была бессонной. Тревога сжирала меня изнутри, и только мне стоило сомкнуть глаза, как начинали сниться кошмары. Жизнь агента вообще не сахар, но почему-то все трудности мне казались мелочами по сравнению с тем, что ожидало меня во снах.

Кошмары мне снились всегда, сколько я себя помнила, да и сколько не помнила... И раньше они, видимо, тоже снились. Огонь, крики, убитые люди и ночной, леденящий душу холод. Все это складывалось в единое целое, поэтому осознать смысл своих снов я даже не пыталась. Знала лишь одно: начали сниться кошмары — хорошего не жди.

Зверский голод разбудил еще до рассвета. Голова была тяжелой, а в желудке урчало так, словно там поселилось какое-то чудовище. И только магия спала. И, вопреки моим желаниям, даже не пыталась помочь. Хотя, для меня сейчас лучше быть голодной, чем пойманной. Любой ее всплеск может привлечь охотников. Теперь, как мне казалось , эти ищейки будут искать любые всплески магии. Ну а разбираться, отношусь я каким-то боком к королевской крови или нет, это уже потом, после виселицы…

Перебрав все возможные варианты отступления, я еще раз убедилась, что нужно ехать туда, где меня сложно будет найти. А именно в столицу, поближе к королевской чете. Там и выбросы магии происходят чаще, просто потому что магически одаренных больше, да и артефакты, глядишь, введут в заблуждение даже опытных охотников.

Мне бы еще научиться с непалием обращаться. Вон, Палач, оказывается вовсю им пользуется, и ничего — от бессилия на полу не валяется. Кроме того, мне вообще показалось, что он с камушком своим общается. Получается, и мне можно научиться. А так как спросить не у кого , буду пытаться с ним договариваться сама. По сути, это простой накопитель . Но умный. Свой характер он уже показал. Если отбросить все сомнения, то это тот же самый артефакт, только не с ограниченным зацикленным действием, а с возможностью пользоваться накопленными ресурсами в нужном направлении. Конечно, не понятно сам он сможет работать или ему обязательно с моей магией контактировать нужно? Эх, на ходу буду разбираться . Что уж теперь сожалеть.

Быстро переодевшись в платье, сварганила на голове что-то наподобие чалмы на южный манер, загримировала себя под вредную тетку еще разок и, собрав остатки вещей, вышла из дома. Отсиживаться в этой норе не имело смысла. Нужно придумать, как добраться до столицы и забрать у Зюнгера мой чемоданчик с лосьонами для лица.