Без права выбора (СИ) - Доронина Слава. Страница 48

— Да, очень часто, – мельком взглянула на Демида.   

Ребенок заснул еще дорогой, и я надеялась, он скоро проснется, ведь хотелось показать ему уточек в пруду.

— С родителями приезжали сюда на пикники. Всё мое детство было в движении, путешествиях, поездках.

— Отсюда тяга к рисованию?     

— Отец заметил во мне этот талант в пять лет и отдал в художественную школу. Потом приводил сюда на выходных с мольбертом.

— Так ты поэтому вытащила меня в парк? Не хватает эмоций? – я равнодушно пожала плечами, не показывая, как на самом деле меня задевали его слова и тон. – Мы не семья, Катя. Я не смогу заменить тебе отца. 

Посмотрела на него недовольным взглядом. Мы с Родионовым почти не общались, а все, что делали, находясь друг с другом, это занимались сексом. Ну или я выполняла роль его спутницы на вечерах, но и в эти моменты он продолжал держаться замкнуто и сдержанно. Общения между нами не получалось. Даже сейчас.

— Не стоит мне проводить инструктаж, для чего я тебе нужна. Если нет настроения или ты очень устал, то вот, – уступила ему место рядом с коляской. – Релаксируй. Просто кати ее вперед и дыши воздухом. А в парк я люблю ходить не только за эмоциями, но иногда с удовольствием наблюдаю за людьми. Это очень отвлекает от проблем и расширяет кругозор. Заставляет проветрить мозги. А еще понять, что рядом иногда находятся недостойные тебя мужчины.

Родионов резко схватил меня за руку, когда я отвернулась, и заставил посмотреть на него. Долго сканировал меня цепким взглядом, и в его глазах что-то изменилось. И не было в этот момент в них даже и намека на равнодушие. С сильно бьющимся сердцем я выдержала эту пытку.

— Хочешь сближения, Катя? А ты уверена, что оно тебе необходимо? – грубо спросил он.

Ни в чем я не была уверена. Вырвав свою руку из его широкой, большой ладони, я пошла вперед.

— Ты была сегодня в клинике?

— Днем. До конца недели у меня подряд три посещения. Сегодня мне выписали гормональные таблетки, но предохраняться все равно необходимо презервативом, если ты об этом.

Между нами повисло тяжелое молчание, и я решила, что раз уж хорошим настроением Родионов не мог меня порадовать, то можно не сдерживаться, а подлить масла в огонь.

— Тот человек в ресторане…– я забыла его имя и фамилию. – Кажется, он представился Олегом... Вы давно знакомы?

— Мы давно знакомы, – произнес эти слова с такой интонацией, что я осознала всю глубину «симпатии» к этому мужчине. Столько презрения было в голосе Родионова, что невольно поморщилась, но отступать не собиралась.

— Он и Агафонов заодно? Они могут причинить тебе вред? Почему ты платишь чужой долг?

— Наши дела с Рекрутовым никогда не пересекались, пока муж Насти не взял у него огромные деньги под залог. Игорь потерял бизнес, подставил людей, а после его гибели долг повесили на мою сестру.

— Получается, он мог совершить покушение на тебя? – Родионов натянуто улыбнулся, хотя эта улыбка больше походила на оскал.

— Зачем убивать того, кто ежемесячно платит деньги? Это исключено. Он бы действовал через сестру и ребенка, чтобы выжать еще больше. Рекрутов –конечный отморозок. С такими людьми нельзя иметь дел. Игорь сильно сглупил, когда пошел на этот риск, – он покачал головой и сжал челюсти.

Я поняла, что запутывалась только сильнее во всем, что происходило вокруг этого мужчины. Но может быть, не стоило совать нос туда, куда меня не просили?

— Ты был женат? – решила перевести тему разговора в более мирное русло.

Родионов нахмурился и сунул руки в карманы, отчего брюки туго обтянули его бедра.

— Нет. Тебе вдруг стала интересна моя личная жизнь? – уголки его губ поднялись, а глаза опасно заблестели. Я ступала на запретную территорию, но плевать хотела на его границы. Мои же он разрушал...

— Почему?            

— Должна быть веская причина, почему человек не хочет связывать себя ни с кем узами брака?

— Ты говорил, что несколько лет жил на улице. Почему? – я проявляла упорство и не собиралась отступать.

— Юношеский максимализм. Такой ответ тебя устроит? Сегодня много вопросов, Катя. Я на допросе?

— Нет, – поджала губы, наблюдая за ним.

Мне хотелось, чтобы Дима рассказал о себе и о своем детстве, потому как не получалось представить его маленьким мальчиком.

— Я сбежал из дома подростком. Это было тяжелое время, когда совершал множество ошибок. Вернуться в него не хотелось бы.

— Не любишь говорить об ошибках?

— Ты знаешь много таких людей, которые с желанием говорят о своих слабостях и промахах? Может быть, начнешь с себя?

— Почему худшие из мужчин вызывают интерес у нормальных женщин? Нет, не нужно так хмурить брови! Я не считаю тебя плохим человеком, но и на хорошего парня ты явно не тянешь. У меня сплошные недочеты и ошибки по жизни: пришлось взять академический отпуск в институте, лишилась жилья после той шумихи с аварией и оплатой адвоката отцу, а кроме как хорошо рисовать, я толком ничего больше не умею. Но зато привыкла быть самостоятельной, ни на кого не надеяться, меня не сломала смерть ребенка, хотя поначалу думала, что не переживу этого. Но то, что со мной делаешь ты… – я осеклась, ведь в легких закончился воздух.

Черные глаза смотрели на меня в упор.

— Я не умею разграничивать чувства и эмоции, когда они идут от сердца, а ты… Ты держишь меня на коротком поводке своего безразличия. Всегда сдержан и смотришь так, словно ждешь, что нанесу тебе сокрушительный удар. Даже сейчас… Почему обязательно быть таким?

Разве он не понимал, как рвал мне душу своим равнодушием? Еще прошлой ночью он был нежным и ласковым, а сейчас снова отталкивал.

Родионов вдруг расплылся в улыбке, а его взгляд потеплел. Обычно ведь мужчин пугали такие заявления?

— Жениться, создавать семью, заводить детей необходимо, когда четко осознаешь границы своей ответственности. Иногда чувства плохой советчик. И ты поймешь это, став старше. Но не сейчас.

Я думала получу подробную лекцию о жизненных приоритетах сильных мира сего, но случилось то, чего ожидала меньше всего: Дима наклонился ко мне и впился в рот страстным поцелуем. Мне следовало оттолкнуть его, бежать, залепить пощечину, хоть что-то сделать, а не поддаваться, но я отвечала взаимностью. А еще я дико наслаждалась моментом... Возможно, со стороны мы походили на счастливую пару с ребенком, которая безумно любила друг друга, только это было не так...

— Как смотришь на то, чтобы покататься в выходные на яхте? В прошлый раз я не показал своих любимых мест. В этот обещаю исправиться.

— А ребенок? – я слегка отодвинулась от него.

— Демид останется с няней. Брать с собой мы никого не будем, – снова привлек меня к себе и обнял. – У тебя и без ребенка будет насыщенная программа. Заскучать не дам.

— Поразительно, – отозвалась, не в силах сдержать иронии. – Ты спрашиваешь мое мнение, прежде чем взять и силой отвезти, куда тебе хочется?

— Катенок, ты даже представить не можешь, столько всего мне с тобой хочется, но, увы, все упирается в отсутствие времени и мою занятость. Кстати, забыл предупредить, что в обязательную программу тренировок теперь включено и плавание. Как думаешь, быстро научишься?

— Что? – побледнела и замотала головой. – Я даже близко не подойду к воде. Нет...

— Подойдешь. И научишься. Чем меньше ты будешь иметь уязвимых мест, тем проще будет по жизни.

Ребенок в коляске закряхтел, а потом громко заплакал, проснувшись. Родионов потянулся к племяннику и взял его на руки. Я тихо шла рядом и катила коляску, думая о том, что если бы была мужчине безразлична, то он бы не делал это все… Неужели я ему нравилась не только в постели, но и вне ее стен ему было приятно проводить со мной время? 

Совсем запуталась в своих чувствах к Родионову. И мне не нравилось, что они так глубоко пускали во мне корни. 

— Катенок, что опять не так? – мужчина, поймав мой задумчивый взгляд, нахмурился.

«Он все понимал, знал о моих чувствах», – стучало в висках. А еще я чувствовала, что верил мне и больше не считал причастной к тому покушению. Но ближе к себе не подпускал...