Ты - моя ошибка (СИ) - Сью Ники. Страница 10

Однако только я вышла из раздевалки, накинув рюкзак на плечи, как передо мной вырос Иванов. Нагло перегородил дорогу, вперившись тяжелым взглядом. Карие, практически чернильные глаза, отливали бликами. Раньше мне хотелось смотреть в них, разглядывать отражение. Но теперь противно.

– Ульян, давай поговорим, – произнес Женька, разрывая давящую тишину между нами. Его голос звучал устало, а вздох был тяжелым. Грудь вздымалась, явно не шел, бежал сюда, правда зачем – непонятно.

– О чем? – сухо спросила, сжимая лямки рюкзака. Внутри нарастало нервное напряжение.

– Да, я виноват, но…

– Но? – вскинула удивленно бровь, поражаясь тому, с какой легкостью Иванов признает свою вину.

– Мое отношение к тебе не изменилось.

– А мое к тебе изменилось. Давай на этом закончим, – я попыталась обойти его, но Женька резко схватил меня за руку и дернул обратно, да так сильно, что я впечаталась спиной в дверь раздевалки.

– Что ты…

– Уль, послушай, – протянул Иванов, делая шаг в мою сторону.

– Не хочу. Иди к Свете. Я не понимаю, зачем ты пришел ко мне? Если вам отлично вместе, то и будьте вместе. Я не фанат шведских семей, Жень.

– Секс – это не отношения и не семья. Это тупо секс, – прорычал он, скользнув взглядом на мои губы, а затем ниже к области груди. Я выхватила руку и скрестила обе перед собой. Омерзительно. Разве может человек в одночасье настолько упасть в твоих глазах? Оказывается, может.

– Вот со Светой это и обсуждай, – крикнула. Чуть наклонилась и выскочила из барьера, который возвел Иванов. В коридоре послышались голоса, видимо ребят с пары отпустили уже. Надо уходить, не хочу публичных концертов.

– Мы еще поговорим об этом, – прилетело мне в спину. Оборачиваться и отвечать не стала. И так противно, аж тошно. В эту минуту пришло яркое осознание – хорошо, что моим первым мужчиной стал не Женя. Да, о таком не расскажешь подружкам и не вспомнишь, сидя в кругу веселой компании. Фанерные двери, скрипучая кровать с матрасом, который давно пора выбросить, закопченные потолки, деревянные рамы на стеклах – комната в общаге совсем не веет романтикой. Пусть так. Зато рядом с Никитой я ощутила себя по-настоящему свободной в ту минуту. Желанной женщиной. Парень с глазами грозового неба – моя ошибка, мой неверный шаг в пропасть. Но это самый упоительный нелогичный поступок в жизни.

9.2

Остаток дня закончился тихо, пару раз, правда, мы с Анфиской нарывались на Иванова – то в лифте, то на лестнице. Он шел в компании парней из группы. Те неоднозначно мазнули по нам пустым взглядом, но ни слова не сказали. Женька тоже больше не подкатывал с оправданиями. И хорошо, иначе не знаю, ударила бы. Смотреть в глаза и говорить такую чушь – это еще уметь надо.

Зато Синицына выделялась. В коридоре плечом случайно задела, для виду случайно, так понятное дело – специально. Когда я в туалет пошла, за мной следом ее подружки увязались, а потом судя по разговорам, и она сама. Прикрыли пластиковую дверь в дамскую комнатку, и давай обсуждать.

– Это правда, что Иванов и Ветрова расстались?

– Реально из-за тебя, Свет?

– Вы переспали?

– И как он? Ну, в постели? А размерчик пойдет?

Слушать было невыносимо. Однако и влезать не хотелось. Опускаться до их уровня – себе дороже. Синицына с кем только не спала, да и подружки тоже. Если уж у нее нормально заводить «секс по дружбе», то нам явно не по пути, даже в оскорблениях.

– Я просто рассталась с Эдиком и так грустно стало. А Женька огонь, а как целуется, – пела соловьем Света. Наверное, подобные высказывания должны задевать, обижать, вырывать кровавые слезы из глаз. Да только мне почему-то было все равно. Я не ревновала, не бесилась. Ну, переспали и ладно. Той ночью не одни они согрешили. Еще неизвестно кому было лучше.

Из кабинки я вышла с гордо поднятой головой. Всполоснула руки, посушила. Пока проводила махинации с водой и салфетками, девчонки молча глазели в мою сторону. Ждали видимо чего-то, правда чего – я не поняла. В итоге молча покинула туалет, а они вновь продолжили перетирать косточки. Что ж! Будем считать, что я стала легендой.

С последней пары отпросилась, у меня на четыре была ученица по русскому – Марина Алушина. Учится в десятом классе, не отличница, но схватывает неплохо. Скромная, улыбчивая, и в целом с ней никогда не возникало проблем. Зато мама у Марины та еще скандалистка. Если дочка не позвонит ей, если не отчитается, что приехала на урок ко мне, упреков полетит вагон с тележкой. Пару раз такое случалось прямо на допах. Мы разбираем новую тему, а ей мать звонит. Кричит в трубку не своим голосом, словно случилось беда космического масштаба. Марине тогда неудобно было, жуть. Она покраснела, расплакалась. Я думала, не придет больше. Но, к счастью, пришла. Сказала, со мной ей комфортно, а еще объясняю доходчиво.

Сегодня Марину привезла тоже мать, проводила до самой квартиры. Сдала, считай, из рук в руки, и под конец строго наказала набрать, якобы ждать будет у подъезда. Я не стала спрашивать с чего такой тотальный контроль, девочка не маленькая. но Алушина сама выложила, пока раскладывала книги на столе.

– Ульяна, ты извини за сцену, мама из-за вчерашнего перегибает.

– Да ничего, а что случилось вчера? Ты ее расстроила? – Я отодвинула старенький деревянный стульчик, на котором лежала плоская подушка. Усадила на него ученицу, а сама присела на табуретку без спинки. Мебель у нас давно нуждается в замене, как и большая часть квартиры.

– Унюхала запах сигарет, – выдохнула с горечью Марина. Взгляд ее потух, бровки домиком сделались. Мы с ней были одного роста, разве что Алушина на килограмма три больше, чем я. Брюнетка с короткой стрижкой, хотя это недавно она подстриглась. И то, как поняла, назло матери. До этого ходила с косой до пояса.

– Курить начала? – спросила осторожно, открывая учебник на нужной странице.

– Да нет, – отмахнулась она. – Там просто…

– Если не хочешь, можешь не говорить.

– Ну, девчонки с класса начали, мол, такая как ты никогда сигаретку в рот не возьмет. Смеялись, подкалывали.

– И ты решила попробовать? – уточнила. Все-таки Марина не была похожа на тех, кто сам бы начал курить, пить. Да и мать у нее строгих нравов, гулять не всегда разрешает. Не удивительно, что засекла запах. Наверняка дома был серьезный скандал.

– Разок затянулась, кашлять начала и выкинула.

– А мама как узнала?

– Учительница настучала ей, заметила нас. Стерва! – фыркнула Марина, прикусив губу. Я хотела еще поспрашивать, но тут входная дверь хлопнула, и послышались тяжелые шаги. Видимо Ванька пришел. Алушина вдруг выпрямила спину, заправила за ушко прядь, которая скользнула ей на лицо. Казалось, она подобралась вся в ожидании чего-то или кого-то. Нет, я и раньше замечала, как ученица поглядывала в сторону брата. Ваня у меня симпатичный парень. Жаль, что кроме своей Кристины никого не замечает. Вбил себе в голову глупость и страдает от этого.

– Я сейчас вернусь, повторяй домашнее задание, – сообщила Марине, а сама решила заглянуть в комнату к брату. Алушина правда поникла сразу, тяжело вздохнула.

Ванька же наоборот никого и ничего не стеснялся. Ему кто-то позвонил, и он практически на всю квартиру затеял разговор – довольно громко. Так, что я не подслушивала. Просто кое-кому говорить надо тише.

– А что если я возьму в долг и поставлю ставку? С выигрыша отдам. Да! Мне нужна крупная сумма, от двух до трех тысяч баксов. Понимаю. Ночная ставка сработала отлично, пятьдесят кусков в плюсе.

Я стояла возле комнаты брата и пыталась вразумить, о чем он вообще. Неужели опять тотализатор? Да как у него вообще принимают ставки, ему восемнадцати нет. С другой стороны, если все нелегально, то и проблем с возрастом нет. Господи! Я прикрыла рот ладонью, пытаясь дышать глубоко. Во что этот дурак лезет?

Минуты через две Ваня закончил странный диалог и я шмыгнула к нему, прикрыв за собой дверь. Встала у входа, глянула на мелкого, который уже вполне себе не мелкий, а взрослый широкоплечий парень. Будущий мужчина.