Ты - моя ошибка (СИ) - Сью Ники. Страница 36

- Нет, но ты да.

- Дурак, - хмыкнула я и отвернулась. Мне вдруг захотелось, чтобы Новиков положил руку на мое плечо, чтобы притянул к себе. Однако он молча уставился в экран, больше не проронив ни слова. Так не ведут себя парочки, так не ведут себя парни девушек. Мы однозначно не относились к этой категории.

Осознание болезненно ударило под дых. Но я поспешила откинуть плохие мысли. Сейчас мне хорошо, нам хорошо. Неважно, что будет завтра. Порой, чтобы вырваться из оков ржавой клетки, нужно добровольно прыгнуть в воду, с подвязанной гирей на ноге. Нужно отдаться порыву и силе воды, ощутить, как плечи и тело затягивает пучина. Начать тонуть. Только тогда получиться открыть глаза и увидеть, что жизнь не заканчивается из-за переломанных крыльев. Плохие эмоции стоять на ровне с хорошими. Без них невозможно познать вкус счастья. Мне хотелось познать, что значит тонуть рядом с этим человеком. Хотя я заранее знала – впереди ничего нет, кроме темноты. И все-таки не могла бороться со своим желанием. Не могла добровольно отпустить его руку.

Глава 33 – Ульяна

Домой мы вернулись не сразу, прогулялись немного по ночным улочкам города. Было холодно, но от свежего воздуха приятно покалывало в груди. Я вдыхала кислород, наслаждалась тишиной. В парке у озера почти не было людей, из воды не торчали головы маленьких черепашек, не плавали утки, зато громко шелестела листва

Звезды над головой переливались, притягивая к себе внимание, а серебристая луна освещала узкую безлюдную тропинку. Мы не держались за руки, но шли на одном расстоянии, обсуждая фильмы и книги. Я и до этого предполагала, что Новиков много читает. Но в разговоре он еще больше открылся.

- Интересно, что здесь было до того, как началось строительство города, - задумалась я, разглядывая маленький островок в центре зеленого озера. Там росли деревья, кустарники и стоял маленький домик для живности. Мы остановились напротив лунной дорожки, прослеживая путь в сторону плакучей ивы, чьи ветви опустились в воду.

- Думаю, здесь кто-то жил. Может даже поселение. Но скорей всего они не занимались своим домом, какой-то народ нагрянул, колонизировал и…

- Захват земель — это ужасно, - произнесла я, вдыхая полной грудью. Надо было все же надеть джинсы, потому что ноги начинали подмерзать из-за прохладного ветра. Ночами температура прилично падала, намекая на приход зимы.

- Смотря, с какой стороны посмотреть.

- В смысле? – я повернула голову, стараясь разглядеть в профиль Ника. Он чуть вытянул переднюю губу, задумчиво продолжая разглядывать лунную дорожку.

- Понимаешь, право на собственность существовало еще до появления правительства. Оно есть у нас априори. Потому что мы люди.

- Не понимаю, к чему ты клонишь, - я тоже перевела взгляд в сторону зеркальной воды. В ней отражалось два человека: таких разных и в какой-то степени чем-то похожих. По крайне мере, мне вдруг так показалось. Новиков держал руки в карманах черной парки, из его рта выходили клубы пара, а ветер глумливо игрался с волосами парня, раскидывая короткие пряди по широкому лбу.

- Собственность человека заключается в его личности. Труд и работа – и есть его собственность. Наш труд принадлежит только нам. Но если мы прожигаем жизнь, не используем землю по назначению, не вспахиваем ее и не приумножаем богатства, то это уже не является нашей собственностью. По сути, мы не имеем право претендовать на нее.

- То есть ты согласен, что, если кто-то придет и захватит твой огород, за которым некогда ухаживала твоя мама, ты будешь мирно стоять и кивать, потому что не приложил руку к нему? – с дерзостью в голосе спросила я. Перевела взгляд на Ника, и заметила, как на его скулах вдруг забегали желваки. Будто я задала неуместный вопрос, сказала что-то ненужное. Между нами повисла затяжная пауза. Новиков продолжал молчать, продолжал смотреть вдаль, погружаясь в свои мысли. Напряжение искрило, медленно ложилось на плечи и мне сделалось совсем не по себе.

Спустя почти десять минут тишины, я поняла – разговор и милая прогулка закончились. Где-то сработал спусковой крючок.

- Холодает, пошли домой? – спросила, прочистив горло. Однако Никита никак не отреагировал. Он словно был не здесь, словно прибывал мыслями в другом мире. Тогда набравшись храбрости и наглости, я вытащила руку из кармана и коснулась его ладони, переплетая наши пальцы. И только после этого Новиков повернул голову, испуская тяжелый вздох.

Он приподнял наши скрепленные руки, посмотрел на них. В его глазах читалось замешательство. Я слышала, как Ник дышал, физически ощущала, что подобное явление для него в новинку. Неужели девушки никогда не брали за руку этого парня? Или же… здесь кроется нечто более глубокое?

- Пошли, - повторила тихо я, улыбнувшись. Новиков поднял голову, его взгляд устремился к моим глазам, будто в поисках ответов. Однако в ту же секунду Никита кивнул и освободил руку. Он обогнул меня, поднимаясь на тропинку.

Я облизнула пересохшие губы, в горле повис противный ком. Как все-таки быстро рассеивается магия. Как быстро может разрушиться шаткий мост. Я вздохнула и оглянулась, думала, Никита ждет меня, но он уже достаточно отошел. И только я планировала сделать шаг, чтобы пойти следом, как Новиков неожиданно остановился. Вытащил руку из кармана и посмотрел на свою ладонь. Ту самую, которую я сжимала некоторое время назад. Он свел пальцы, потом снова развел, продолжая рассматривать руку. Затем, наконец, оглянулся и устремил взгляд в мою сторону.

Я поспешила выйти на тропинку, ускоряя шаг. Пока шла вдоль освещенной дорожки, вслушивалась в шелест листвы и не сводила глаз с Никиты, который в свою очередь не сводил глаз с меня. Между нами, будто возникла невидимая нить: необъяснимая, непонятная, притягивающая, подобно самому мощному магниту.

- Меня ждешь? – спросила я, подходя ближе.

- Нет, - ответил мягко Ник. – Луна просто красивая. Тебя ждать неинтересно.

Я обошла его, обгоняя, и ускорила шаг. Мне хотелось быть впереди, мне хотелось чувствовать, что Новиков смотрит вслед. Только однажды я оглянулась, когда мы подходили к машине. Он, в самом деле, смотрел. И от этого чувства на душе вдруг сделалось тепло.

В пятницу после пар мы с Ваней, пошли поужинать в местную забегаловку. Заказали себе два таше* (что-то типа шаурмы, только в булочке), колу, картошку жареную и разговорились. Не сказать, что прям по душам, но это был большой шаг к принятию новой реальности, где мамин ухажер – едва не изнасиловал меня. И как-то с этой реальностью придется жить дальше.

- Как дела дома? – спросила я. Из большой булочки то и дело выпадали кусочки еды с соусом, которые я собирала вилкой. Мне тяжело было задать вопрос о доме, но это необходимо.

- Ну… - Ваня отложил таше, вздохнул и повернулся ко мне. В его глазах мелькала тяжесть от чего-то, что он будто бы сказать вслух не мог.

- Ну?

- Мама пребывает в разных стадиях.

- Что это значит? – не поняла. Кусок мяса застрял в горле, и я закашляла. Взяла стаканчик с колой, сделала насколько глотков и вновь вернулась взглядом к брату.

- Она сначала несла какую-то чушь, про то, что… - Ваня запнулся.

- Про то, что… что? Вань, говори!

- Я не хочу этого говорить, если честно. Просто знай, что мама переживает за тебя. И, наверное, вам нужно обсудить какие-то вещи тет-а-тет. Понимаешь?

- Не понимаю, - я поджала губы, отворачиваясь от брата. Сама мысль, что он знает о той ночи, казалась отвратительной. Я вновь ощутила себя грязной, кожу начало покалывать.

- Как дела с Ником? Мне он нравится, - сменил резко тему брат.

- Никак, все сложно. – Отмахнулась я, вспоминая последние дни. Между нами было нечто непонятное, ни одним словом не обзовешь такие отношения.

Мы не ездили вместе в универ, мы не обедали, хотя порой пересекались в коридоре. Новиков здоровался, и молча проходил дальше, продолжая тонуть в привычной ему пучине. Я смотрела с обидой ему в спину, я смотрела на пары, которых видела в здании института, на улицах, в автобусах. Они миловались, говорили всякие нежности, обнимались, держались за руку.