Ты - моя ошибка (СИ) - Сью Ники. Страница 60

- Вам адрес продиктовать? – ворвалась в мысли Никиты женщина.

- Да, давайте, - согласился он. Какой бы не был отец, он все же родной и никого кроме Ника у него нет. Лучше уж поехать сейчас, поговорить, чем после стоять и смотреть на черно-белую фотку на надгробье.

До больницы добрались быстро. Рома, к счастью, согласился тоже поехать. В палату не пошел, сказал, с детьми останется в холле. Нечего малым делать среди запахов таблеток, да и кто знает, о чем будет разговор отца с сыном. Никита молча поблагодарил, ему и самому не хотелось, чтобы Данька видел деда. Вернее хотелось, но страшно как-то. Вдруг старик наговорит ерунды, опять начнутся эти нелепые упреки, истерики. Данька ж не виноват ни в чем, плюс маленький, чего ему портить психику.

Однако возле палаты, Никита остановился и растерялся. Он опустил голову, нерешительно переступая с ноги на ногу. Совсем не похоже на него: трястись как пятилетка. Руки влажными сделались, сердце лихорадило, а вены, они словно натянулись как тонкие струнки. Кажется, еще немного и разорвутся.

Неожиданно дверь сама открылась, вернее ее открыла медсестра. Высокая женщина с круглыми щечками и добрыми глазами.

- Вы к Игорю Новикову? – спросила дружелюбным тоном дама в белом халате. В ответ Ник кивнул, и постарался тоже улыбнуться. Хотя уж больно вымученной вышла у него улыбка.

- Проходите, мы как раз только капельницу поставили.

- Благодарю, - кивнув, Новиков пропустил медсестру, затем сделал глубокий вдох и решительно шагнул в одиночную палату. Просторная светлая комнатка, телевизор на стенке, зеленая маленькая пальма на окне и запах перекиси вперемешку с валидолом. Старик не сразу заметил Ника, он смотрел куда-то вдаль безжизненными глазами. Совсем седой, морщинистый. Лицо его вытянулось, похудело, а пальцы едва обтягивала кожа. Казалось, он ни жив ни мертв. Просто существует или пытается существовать.

- Привет, пап, - произнес через силу Никита, подходя к кровати. Глаз отца дернулся, он моргнул, а его бледные губы приоткрылись. Видимо не поверил. Да что уж, Ник и сам не верил, что спустя семь лет они встретились при таких обстоятельствах. Хорошо еще не в морге.

- Ни… Никита, - тихо, почти не слышно, ответил отец. Голос его стал мягким, от былой уверенности не осталось и следа. Новиков взял стул и присел на него, прокручивая в голове, о чем им говорить.

- Выглядишь не очень, - начал издалека Ник. Старик пару раз моргнул, затем приподнял подушку над головой, и вновь уставился на сына. Он молча обвел его взглядом, словно останавливаясь на каждом участке коже, словно вспоминая то, что успел забыть.

- Я… не ожидал, что увижу тебя здесь, - наконец, сказал Игорь. Последние годы жизни он провел затворником. Продал большую часть имущества, и переехал в Азию. Самое сложное было расстаться с домом, где они с любимой женой были счастливы. Однако с каждым годом он все больше себя ненавидел. Во-первых, за сына. Мозгами понимал, мальчишка ни в чем не виноват. И как старается, как терпит горе-отца… Игорю было жаль Никиту, но он ничего не мог с собой поделать. Видел его и вспоминал жену. Она огнем врывалась в сердце, а за этим образом следовало безумие, которое мужчина никак не мог контролировать. Ему хотелось придушить ребенка собственными руками.

А потом пришло осознание – так жить дальше нельзя. В конце концов, не только себя Игорь губил этими чувствами. А еще девчонка, которую он ударил случайно. Она так смотрела, что у него ноги подкосились. Она любила его сына. Она хотела отогреть Никиту, подарить ему мир в красках, который отобрал Игорь вместе с женой. Вот тогда-то он и понял, надо что-то менять. Уехал в Азию, поселился в храме, раскрыл свое сердце монахам, самому себе. И плакал, и выл, и умереть хотел. Сперва было трудно, конечно, но со временем начало отпускать.

Тоска по жене сменилась на тоску по сыну. Иногда он вытаскивал черно-белую фотографию, где Ник был еще мальчишкой. Проводил по ней пальцами, поджимал губы, и мысленно надеялся, что уж у его сына жизнь не будет такой однополярной. Прожитые дни не радовали, но Игорь и не стремился жить. Завещание давно сделал, где оставил все, до последней копейки Никите. Поэтому молча дожидался конца.

Однажды к ним в храм приехала женщина. Она пыталась тоже найти утешение. У Майи, так звали эту даму, случилась аналогичная беда: муж умер, остался сын. Она пропиталась ненавистью и не знала, как быть дальше. Игорь решил помочь ей: поделился своей историей, проводил беседы, старался не дать утонуть кому-то, как утонул сам. И в эти самые моменты разговоров, он все больше понимал, что хочет увидеть Никиту. Спросить как у него дела, извиниться. Да, самое важное, извиниться. Конечно, такое невозможно простить, но хотя бы сделать шаг. Признать вину.

С этими мыслями Игорь вернулся в Россию. И даже приехал домой к Нику, да только как выяснилось, сын продал квартиру и съехал. Телефон сменил, и никакой весточки о себе не оставил. Можно было обратиться к частному детективу, но Игорь не стал. Подумал, наверное, судьба наказывает его подобным образом. Однако сердце выло от тоски, и Игорь все же выяснил номер Никиты. Занес его в телефонный справочник, хотел даже позвонить, но не решился.

И кто же знал, что Никита сам найдет отца, приедет и будет сидеть перед ним, смотреть, и даже не обвинять ни в чем. В глазах у Игоря закололо, губы дрогнули, но он сдержался.

- Врачи говорят, - вздохнул Ник, скрестив руки перед собой. – Ты хочешь выписаться. Но лучше остаться на какое-то время, пап.

- Думаешь? – спросил Новиков старший, продолжая не верить глазам. Как все-таки его сын вырос. И в плечах шире стал, и улыбка добрей, а главное – в глазах не было больше злости и корки льда. Он словно открылся этому миру.

- Думаю, - кивнул Ник. – Я спрошу насчет таблеток и лечения. Да и если тебе что-то… нужно, ты говори.

- У меня нет твоего номера, - сходу сказал Игорь. Ему вдруг подумалось, что если сейчас сын скажет сам заветные цифры, то не все потеряно. Да и откровенно говоря, хотелось слышать голос этого мальчишки чаще, хотя бы вообще слышать. Он напоминал о самой прекрасной женщине в мире. И если раньше этот голос вызывал гнев и раздражение, то сейчас в сердце наступал штиль. Долгожданный покой.

- Где твой телефон? Я запишу…

- А-а-а-а! – послышался в коридоре детский писк. Ник оглянулся, замечая Даньку, который убегал от Ульяны. Весело ему было, в руках уже какую-то игрушку держал. Потом заметил отца, и детский любопытный нос потянулся в сторону дверей. Секунда друга, и вот уже маленький Даня стоит возле кровати, сжимая, деревянную змею. Разглядывает с любопытством Игоря, а Игорь в свою очередь тоже не сводит глаз с ребенка. Маленький, темноволосый, с острыми скулами и пухленькими губками. Ну, вылитый Никита в детстве. Только в глазах дерзость и желание доказать что-то. Даже сейчас, мальчишка не испугался, что оказался в незнакомом месте.

- Даня, - прикрикнула Ульяна, переступая порог палаты. Она растерянно перевела взгляд на Никиту, затем и на Игоря.

- Па, смотри, - заявил уверенно Данька, протягивая змея Нику. – Какую штуку я нашел. Надо объявить в розыск ее хозяина.

- Бюро находок у тети в белом халате, - спокойно ответил Никита, потрепав сын по волосам. – Видел столик в коридоре?

- Ага, - кивнул Даня. – Туда отнести?

- Дань, пошли, - Ульяна схватила сына за руку и потянула за собой. Однако он вырвался и снова подбежал к кровати, на которой лежал удивленный Игорь. Он и подумать не мог, что стал дедушкой.

- Деда, а вы чего тут лежите? – спросил Данька, наглейшим образом не соблюдая субординацию.

- Деда приболел, - ответил за него Ник, поджав губы. На самом деле, ему всегда хотелось, чтобы у сына было все, включая любящего дедушку.

- Вот как, - озадачился пятилетний Даня. – Тогда вам надо срочно поправляться. Сейчас я вас вылечу! – Никита перевел взгляд на ребенка, который с видом умного взрослого полез в карман, вытащил оттуда упаковку аскорбинок. Он подошел к Игорю и положил ему в руку пару белых таблеток.