Мой любимый преступник (СИ) - Савицкая Элла. Страница 26

- Ты же сказала, что я не джентльмен, вот решил научиться. Плюс, мне все ещё нужно где-то ночевать.

Лицо напротив становится холоднее айсберга, а взгляд, наоборот, испепеляет, полыхая злостью. Упирается мне в грудь руками и отталкивается, отходя на шаг.

-  Мог бы по почте прислать, а переночевать в хостеле. Нам здесь не нужно присутствие преступника, – выпускает колючки с гордо поднятым подбородком, - Давай мне паспорт и уходи, - интересно, откуда такая смелость появилась?

Но черт, если она всегда так выглядит, когда злится, то я готов по сто раз в день выбешивать ее только потому, что это дико сексуально. В штанах становится тесно, когда я могу оценить по достоинству весь ее образ. Передо мной охренительно красивая и чувственная девушка. Единственное, что осталось от образа домашней девочки - это сланцы. Все остальное разительным образом изменилось.

Неглубокое декольте поддерживает небольшую упругую грудь, платье без бретелек, и я уже вижу, как фантастически будет стащить эту ткань ей на талию и исследовать языком каждый твердый сосок. Изгибы сексуально подчеркнуты, но пошлым платье вряд ли можно назвать. Оно именно такое, какое я бы разрешил ей надевать в клуб, но каждый раз вечером она бы за это до хрипов в горле выхватывала.

- Правильно, заяц, я – преступник, и у меня все еще есть пистолет, который я могу использовать, если понадобится, – говорю тихо, шагая к ней ближе, и кладу руку обратно на талию, тяну к себе. Аня вздрагивает, но не сопротивляется. Только голову вскидывает, и я приклеиваюсь взглядом к насыщенно красным губам. Дьявол, я хочу ее. Хочу так, что перед глазами мутнеет только лишь оттого, что ее лицо так близко и я могу уловить запах ее тела и… алкоголя… Прищуриваюсь, пытаясь по глазам понять насколько она пьяна, но видимо выпила девочка немного. Достаточно, чтобы попытаться поставить меня на место за то, что она ждала, а я не оправдал ожиданий, и слишком мало, чтобы я отказал себе в единственном удовольствии, которое красным пятном рябит в глазах вот уже больше двадцати четырех часов. Склоняю голову, и когда между нами остается миллиметр, осипшим голосом спрашиваю, - Сделать это?

С пухлых губ слетает рваный выдох, и мне в грудь начинает отчаянно колотиться маленькое сердечко.

- Что? – шепчет едва слышно.

- Угрожать тебе пистолетом или сама поцелуешь?

Глаза напротив становятся цвета бури в океане, и Аня тяжело сглатывает.

- С чего вдруг я до.., - прерываю фальшивые возмущения и нарушаю данное когда-то обещание, потому что в нем больше нет смысла.

Ловлю ее рот и целую, положив руку на затылок. Аня глотает свои собственные слова, но не брыкается, как я полагал, а жмется ко мне сильнее и обхватывает руками за шею, словно только этого и ждала. Черт, малыш, это ты зря. В мозгу плывет, когда я проникаю языком в теплую мягкость рта, а Аня стонет в ответ и жадно запускает пальцы мне в волосы.

Я и забыть успел, как это улететь от одного лишь поцелуя с той, присутствие которой в личном пространстве вызывает замыкание в нервных окончаниях. Острый язык бесстыдно ударяется о мой. Б***ь, Господи, дай мне сил, чтобы не взять ее прямо здесь и сейчас. До хруста впечатываю в себя стройное тело, позволяя Ане почувствовать животом всю силу моего желания, и она определенно чувствует его.

- Дим, - не отрываясь шелестит сбившимся голосом, но я не даю договорить.

Ловлю её язык и прикусываю, срывая с губ надорванный стон. Надо тормозить, мать ее. Только как это сделать, если все мое тело уже адски горит, несясь на парах неутолённого желания? Надо рвать стоп-кран и лучше бы поскорее. Не хочу в подъезде и быстро. Хочу смаковать каждый сантиметр желанного тела как можно дольше и смотреть в глаза, когда будет заходиться в экстазе.

Собираю остатки самообладания, которых в резерве оказывается минимальное количество, но их все же хватает, чтобы оторвать от себя еле дышащего зайца. Аня тянется обратно к моим губам, но я накрываю пятерней ее горячие щеки и успокаиваю, поглаживая скулу большим пальцем:

- Тшшш, всё будет, моя хорошая, только не в грязном замызганном подъезде, поняла меня?

Туман в глазах Ани не спешит рассеиваться, когда я веду подушечкой пальца по ее нижней губе. Остановите меня кто-нибудь, у меня сейчас сорвет все предохранители к чертовой матери, потому что маленький ротик несмело приоткрывается. Ох, ты ж… Аня, ты убьешь меня, малыш!

- Аняяяя, - чей-то веселый крик сверху разрезает тягучую пелену, окутавшую нас, и Аня, опомнившись, отходит на шаг под моим безотрывным тяжелым взглядом. Святые небеса, спасибо! – Аааань?

- Я здесь, – порывисто повышает голос, не отпуская моих глаз, - Иду.

- Давай, мы тебя ждем же. Торт резать пора.

Протягивает ладонь и берет меня за руку прохладными пальцами.

- Пойдем, парень, буду представлять тебя друзьям, - улыбается, стараясь скрыть смущение, но пылающие щеки ее выдают с поличным. А меня, б***ь, торчащие штаны.

- А может, мы их лучше выпроводим? – предлагаю, ступая по ступеням.

- Думаю, скоро так и сделаем, - прикусывает губу, и мой член болезненно дергается. Мне нужно в душ!

Мы заходим в квартиру, и я охреневаю от количества народа, толпящегося в маленькой однушке. Дышать нечем хоть окна нараспашку. Запах алкоголя выветрится как минимум через неделю, но надо отдать им должное. Все во вменяемом состоянии. Никаких полуголых баб и расслабляющих таблеток, которыми любят баловаться сейчас на всех тусовках. На полу три приконченные бутылки Джеймсона, на столе еще две более дешевого коньяка. Салат, нарезанный Аней еще днем, бутерброды и суши. Заяц знакомит меня с друзьями, чьи имена я все равно не запоминаю, кроме тех двоих, с кем уже успел познакомиться.

Меня гурьбой зовут к столу, но я насколько могу в данной ситуации вежливо отказываюсь. При этом мне умудряются всучить стакан с виски. Вот от него не откажусь. Выпиваем за здоровье именинницы, под визг девчонок стучимся стаканами, а после я притягиваю Аню к себе и глубоко целую, устанавливая границы. Аня тут же плавится в моих руках, и если бы я мог, расплавил бы ее еще сильнее. До хрипоты в голосе и ломоты во всем стройном теле. Отрываюсь от сладких губ и обвожу предупреждающим взглядом комнату, выискивая несогласных, и натыкаюсь на того пацана, что был на балконе. Кажется, ему одному не нравится расположение вещей, но мне плевать. Это его проблемы. Аня сама в состоянии сделать выбор. И она его сделала. Отруливаю на кухню, оставив шумную компанию веселиться дальше, и прихватываю с собой стакан.

Желудок требует нормальной пищи после нескольких часов кофе. Открываю холодильник и нахожу кастрюльку с гуляшом. Отрываю полбатона хлеба и, не обращая внимания на снующих туда – сюда девиц, закидываюсь невероятно сочным и вкусным мясом.

- Вкусно? – звучит со стороны двери мелодичный знакомый голос, и я поднимаю глаза, не отрываясь от еды.

- Охренеть как, - заслуженно хвалю хозяйку и снова прокатываюсь жадным взглядом по её платью. – Я вообще удивлен, что гуляш еще остался.

- Я его не выставляла на стол, - легко пожимает плечами.

- Мне оставила?

Кивает.

- Уверена была, что вернусь?

- Надеялась на это.

Кусок в горле застревает, и я чуть не давлюсь. То, как она это сказала, без тени улыбки или смущения, просто признала, как факт, разливает по венам литры жидкого азота, грозясь распереть меня изнутри новизной ощущений.

– Я бы сейчас тебя съесть не отказался.

Аня прячет ярко красные от недавних поцелуев губки во рту и делает глоток из своего стакана.

- Так съешь.

Прищуриваюсь на её провокацию и тяну уголок губ вверх, усмехаясь.

- Я не съем, заяц, я сожру! Поэтому держись от меня подальше, если хочешь оставить для себя хоть немного.

- А если не хочу? – изгибает темную бровь, шагая по направлению ко мне и делая еще глоток виски с колой.  Плохой, плохой заяц, но кажется, именно такой она мне нравится еще больше. Откидываюсь на стуле и наблюдаю за её смелыми действиями. Интересно, сколько она выпила, раз так осмелела? Бедра соблазнительно покачиваются на каждом осторожном шаге, глаза горят, и я уже вижу, какая нам предстоит долгая ох***ая ночь. Дьявол, да она будет лучшей в моей жизни, потому что так, как я хочу эту девочку, я не хотел еще никого.