Конечно, беременна! (СИ) - Шарм Кира. Страница 45
Меня таки корежит от оследнего слова. До острой зуброй боли. Везде, причем. Хотя, - нет, - от каждого из его слов. И от морды его. И от улыбки этой непроходящей.
Про горизонты он мне тут по-братски рассказывает!
- Аскольд? – нет, глядь, кажется, еще и удивлен!
=55
- Эти горизонты – будут моими! Так что можешь попуститься! – плюю в мерзкую двухметровую рожу словами.
- О, так у нас с тобой сходится мышление! – еще и радуется, вот же, зараза!
Но я уже поворачиваюсь спиной и ломлюсь в номер Карамельки. И, - да, она таки забыла закрыть за собой дверь!
- Лиза! – кажется, меня сейчас слышит весь отель, но только не она, - по крайней мере, никто на мой рев неандертальца не выходит. – Лиза, твою мать!
Вот сейчас я готов забыть о всей своей благопристойности и разнести тут на хрен все, вместе и с самой Карамелькой!
Мало того, что у нее, по ходу, роман с этим придурком, - так она еще и мои планы ему слила! И что? Языку научила, да? Языком она с ним по ночам работала, пока я сдерживался, как последний конченный монах!
- Лиза!
Толкаю таки дверь в душевую, - уже просто на всякий случай. Вряд ли меня кто-то в радиусе ста километров сейчас не мог бы услышать.
И… Замираю… Чувствуя, как бешено колотится сердце, пропуская удары и закладывая уши.
Это в миллионы раз более потрясающе, чем я себе мог даже представлять! С чем тут же соглашается мой член, тут же снова превратившийся с гудящую и пускающую пар ракету, требующую наконец своего законного старта! Не просто требующую, - да она разорвет все на хрен и сама взорвется, если его сейчас не получит!
- А? – изумленно оборачивается ко мне и замирает, почему-то прикусив губы и задышав так тяжело, что меня согнуло вдвое.
Разгоряченная, с румянцем этим сумасшедшим на щеках, с подрагивающими напряженными сосками…
Выпирающие косточки на бедрах так и просятся, чтобы их легонько прикусили.
Жадно сглатываю, опуская глаза еще ниже, - и буквально всей кожей чувствую, как дергается Карамелька, когда мои глаза оказываются в районе гладкого лобка. О, Боже! Вот эти нежные губки, там, внизу, теперь будут мне сниться!
- Это ты все рассказала Арнольду, - изо рта вырывается какой-то странный хрип, в котором даже я ничего не разбираю.
- О чем ты? – жадно дышит, глаза подергиваются пеленой, - и у меня уже врет крышу напрочь. Блядь, надо уходить, принять три ледяных ванны, прежде, чем вернуться к разговору. А то сейчас просто изнасилую, - и весь мой долгоиграющий план сорвется на хрен, - Карамелька потом в мою сторону и не плюнет. Хреновый из меня стратег. Особенно когда вот ЭТО все перед глазами.
Но вместо этого я подхожу ближе и обхватываю ее за талию, прижимая к себе, чувствуя, как под моими руками все ее тело начинает вибрировать жадной дрожью.
- Аск… Ты же обещал, - стонет малышка, - и для меня это самый сладкий звук из всех когда-либо слышанных. Я хочу ее стоны! И как можно больше!
- Арнольд здесь, - бормочу, прикусывая таки ее сосок и содрогаясь вместе с ней от искр и ударов тока от этого прикосновения. – Хочет тот же контрокт, что и мы.
- Аск, - она с новым стоном запрокидывает голову, а я уже накрываю вторую грудь ладонью.
- Подожди! Что? – ее глаза округляются, и Карамелька резко отшатывается от меня.
- Арнольд. Он в соседнем номере. Приехал пытаться заключать с Джеймсом тот же контракт. – зечерпываю ледяной воды, плеская себе на голову. Ну, - надо же как-то вернуть способность мыслям складываться в предложения, а не бессильно дергать ножками.
- Ты думаешь, это я? – отшатывается еще дальше, даже забыв о том, что она голая и даже не стараясь прикрыться. – Рассказала ему? Аскольд! Нет!
Вообще-то, когда она волнуется, и машет головой у нее так шикарно подрагивают сосочки, что мне уже почти на все становится наплевать.
- Ну, ты же с ним поддерживаешь отношения, - хриплю, по-джентельменски разворачиваясь к Карамельке спиной. А на самом деле – ни хрена джентельменского в этом нет, - просто надо же как-то разгоравивать, а от ее вида я сейчас точно слова своего не сдержу.
- Это… Другое… - лепечет Карамелька, и я слышу, как шарудит полотенце, которым она, скорее всего, уже все давно прикрыла.
Только вот ни хрена это сейчас не спасает ситуации. Карамелька, закутанная в полотенце – даже интереснее, чем Карамелька без оберточки.
Только машу рукой, понимая, что еще секунда в одном с ней помещении, - и меня можно судить за изнасилование. Мне срочно нужно в душ. И желательно, чтобы из него сыпались кубики льда!
* * *
=56
* * *
Но все становится только хуже, когда Карамелька выходит из номера в просто офигительном черном платье в пол, открывающим все прелести ее почти ничем не прикрытого бюста, облегающим ее – о, боже, совершенно нереально слюновыделительную и членодробительную фигуру, да еще и с разрезом от бедра!
И, - мать вашу, - у меня есть два совершенно реальных повода сейчас решить, что Карамелька – подосланный конкурентами агент! Потому что, во-первых, я окончательно теряю дар речи, глядя на нее совсем осоловевшими глазами, а, во-вторых, я знаю это платье! Лика когда-то нависала, чтобы я ей его купил! И стоит оно – ну, совсем не меньше хорошей машины, на секундочку!
Вопрос. Зачем ей устраиваться ко мне на работу уборщицей, если у нее такие платья? Это ж – десять лет зарплаты! Или…
Я вспоминаю бородатого увальня на Порше. И как-то становится совсем неприятно от понимания, что именно он, скорее всего, ей его и купил… А, значит… Значит, что он видел и все, что под платьем у моей Карамельки! Потому что, увы, в нашем мире одевают женщин только те, кому было очень хорошо с ними раздетыми…
И блядь, все переворачивается внутри на фарш от одной мысли о том, что тот урод получал от нее все то, на что я могу только ронять слюни! Ну, - почему он, а не я, а? Что она в нем нашла вообще?
А слюни, между тем, роняю не один только я.
Арнольд, выходя из двери рядом, тоже зависает. Даже расстается наконец-то со своей извечной улыбкой, - ей на смену приходит отвисшая челюсть и такое выражение лица, за которое я бы снова размазал бы его английский фэйс! Хотя, - могу себе представить собственное. Явно не лучше.
Бедная Карамелька сейчас находится будто между двух псов, которые уже готовы наброситься и проглотить. Только, кажется, сама этого не понимает!
- Мы идем? – растерянно улыбается, протягивая мне руку.
Ну, что, незваный брательник, сожрал? Не тебе руку протянули! На тебя даже, между прочим, и не гянули!
Но я решаю не уточнять, почему он выходит без переводчика и где его мифическая невеста, - хотя, стиснув зубы, думаю только о том, что сучонок таки положил глаз на мою Лизу и притащился сюда именно за ней. Ну, а узнать о том, что сюда съехалась целая делегация ублажать таиландского миллиардера, уж точно – не самая сложная задача даже для законченного дебила. Да и вообще – у меня важное дело и Лиза вон, дрожит вся, так волнуется. Еще бы! Для нее это – вообще первое в жизни серьезное задание! Эх, успокоил бы я ее иначе! Но…
- Не трясись, все будет хорошо, - обвиваю ее за талию и притягиваю к себе, пожимая при этом пальцы. – Ты умница. Просто представь себе, что мы с тобой вдвоем в кабинете и обсуждаем стратегю. Забудь обо всех тех неудачниках, которые приперлись сюда с предложениями, на которые и время потратить даже жалко. Ты – лучшая, Лиза, и все у нас получится!
Она поднимает на меня благодарный взгляд и даже перестает дрожать. Я триумфально увожу Карамельку по коридору, даже не опустившись до того, чтобы победно глянуть через плечо на самого главного неудачника в этой жизни.
=57
Лиза.
Мало того, что я волнуюсь просто до сумасшествия, - даже губы побелели, а это со мной бывает только в самые критические моменты, когда я совсем на грани, - так еще и эта дурацкая история с Арнольдом.