Семейные реликвии - Кэмп Кэндис. Страница 11

— Ой, спасибо и прошу меня извинить. Я еще не привыкла так рано подниматься, — ее рука инстинктивно потянулась к голове, чтобы пригладить волосы.

— Мы стараемся все успеть до наступления рабочего времени, — начал объяснять Итан. — Особенно во время сева, когда надо использовать каждый светлый час для работы.

— Да, понимаю.

— Хотите, я для вас разожгу огонь? — предложил Итан.

— Да, пожалуйста. — Джульетта почувствовала огромное облегчение. Хоть одно дело будет сделано, прежде чем Эймос придет завтракать, к тому же, наверное, Итан зажжет огонь правильно, совсем не так, как она вчера вечером.

Итан подошел к печке и выгреб всю золу, затем сложил дрова и поджег их. Джульетта, все еще толком не проснувшаяся, отнюдь не так проворно двигалась по кухне и кладовой, доставая кофейник и кастрюлю, накачивая воду, отыскивая кофе и овсяную крупу в кладовой. Она решила приготовить что-нибудь ей знакомое по прежней жизни, а именно — овсяную кашу. На этот раз у нее не должно быть никаких ошибок.

Итан поднялся, стряхивая с ладоней пыль.

— Разгорелось, — он посмотрел на Джульетту, оглянулся по сторонам комнаты и неохотно произнес: — Ну, ладно, пойду теперь в сарай. Папа страшно рассердится, если я не закончу дела.

Джульетта улыбнулась ему и подумала, насколько этот славный юноша не похож на своего отца.

— Спасибо за помощь.

— Буду рад помочь еще.

Джульетта поставила кофейник на плиту, затем накачала в котелок еду для овсяной каши. Она давно не варила овсянку и налила чересчур много воды, и в результате каша оказалась совсем жидкой, когда через двадцать минут появились Эймос и Итан, чтобы позавтракать.

Итан стянул с плеч куртку и повесил ее на крючок возле двери, принюхался.

— М-м. Кофе пахнет хорошо.

Эймос тоже начал снимать свою куртку, но внезапно остановился и глянул на свою грудь. На нем не было рубахи, а под хлопчатобумажным передником его комбинезона была надета только розоватая нижняя рубашка с длинными рукавами. Очевидно, он не привык полностью одеваться, когда утром уходил заниматься хозяйственными делами, а просто надевал комбинезон и сверху набрасывал куртку.

Эймос хмыкнул и снова опустил куртку на плечи.

— А, надо еще пойти наверх и умыться, — он направился в коридор. — Пошли-ка, Итан.

Итан удивленно посмотрел на него.

— Но почему…

Его отец коротко взглянул на него, и Итан не закончил свой вопрос, пожал плечами и последовал за отцом прочь из кухни.

Джульетта повернулась к печке, чтобы помешать овсянку, мечтая, чтобы каша погустела. Начинающая кухарка получила теперь несколько лишних минут на варку каши, пока мужчины умываются и надевают рубашки. Помешивая кашу, девушка вспомнила, как смутился Эймос, обратив внимание на свою одежду, и ей стало смешно. Но тут же Джульетта внезапно вспомнила, как растрепанно, должно быть, выглядит она сама. Девушка протянула руки, чтобы поправить волосы, и тут взгляд ее упал на собственную одежду. Джульетта заметила, что у нее неправильно застегнуты пуговицы, отчего и блузка оказалась перекошена, и все лицо у нее запылало.

Джульетта торопливо расстегнула все пуговички и застегнула их правильно, потом подбежала к небольшому зеркалу над умывальником и, как могла, пригладила и подколола волосы назад.

Почуяв странный запах, девушка отвернулась от зеркала с испуганным лицом. Сообразив, что запах горелого исходит от оставленной без присмотра кастрюльки с овсяной кашей, Джульетта вздрогнула и бросилась к плите.

Что ж, теперь овсянку жидкой не назовешь, мрачно подумала она. На дне каша пригорела к кастрюле, а остальная масса стала плотной и густой, как паста. Джульетта быстро сдернула кастрюлю с печки и вывалила кашу в чашки. Чашки она поставила на стол как раз к тому моменту, когда Эймос и Итан вернулись на кухню, причем у обоих под комбинезонами были надеты рубашки.

Мужчины уселись за стол. Эймос пренебрежительно окинул взглядом густую кашу, поставленную перед ним, но ничего не сказал, а просто взял ложку и начал есть. Джульетта налила для всех кофе и затем тоже присела за стол. К этому времени мужчины уже заканчивали есть.

Эймос поднял голову от чашки и окинул взглядом стол.

— Что там у нас еще сегодня?

— Что еще? — повторила за ним Джульетта, чувствуя, как ее охватывает ужас.

— На завтрак. Что еще будем есть? — нетерпеливо объяснил он, глядя на нее, как на слабоумную.

— Да я, ну, я приготовила только это. Я же не знала, что вы захотите что-то еще… — голос ее совсем угас, так как она стала торопливо соображать, что бы им еще подать.

— Я наелся, — пришел ей на помощь Итан, улыбаясь. — Не беспокойтесь.

Эймос недоверчиво уставился на него.

— Впервые слышу, чтобы тебя насытила единственная чашка какой-то размазни.

Легкий румянец окрасил щеки Итана и он пожал плечами, стараясь не смотреть в сторону отца:

— Я просто не голоден сегодня утром.

Его отец недоверчиво хмыкнул и снова повернулся к Джульетте:

— Франсэз обычно делает яичницу с беконом или колбасой и подает печенье.

Лицо Джульетты просветлело.

— Хотите немного хлеба? Я могу сейчас нарезать.

Она вскочила и достала булку, положила ее на стул, потом добавила к ней банку консервированных слив из кладовой и небольшой горшочек масла из ледника. Эймос взял кусок хлеба, намазал маслом и съел. Джульетта обратила внимание, что Итан, несмотря на свои заверения, будто он не голоден, успел быстро проглотить три таких же куска.

Эймос сделал глоток кофе и удивился: — Ого, а это неплохо!

— Спасибо. — Джульетта подумала, что ему совсем ни к чему было показывать свое изумление. И вообще, она не виновата в том, что на ферме у людей такой лошадиный аппетит, да еще они встают среди ночи и сразу начинают работать. По крайней мере, могли бы ее и предупредить заранее.

Эймос налил себе вторую чашку кофе и быстро выпил, затем встал.

— Пора идти, Итан. На поле ничего само не вырастает, пока мы тут рассиживаемся.

Итан поднялся.

— Я уже иду, папа, — он поклонился Джульетте. — До свидания, мисс Дрейк.

— До свидания, Итан.

Эймос тоже удостоил ее кивком. Он не двигался с места и выжидающе глядел на нее. Джульетта тоже стала смотреть на него.

У Эймоса слегка приподнялись брови. Он посмотрел на полку, на стол и снова на нее.

— Где наш обед?

— Какой обед?

— Мы берем с собой корзинку с едой, чтобы поесть в поле. Это экономит время.

— Ой, извините меня. Я… не… просто я не привыкла работать на ферме. А что… что бы вы хотели взять с собой?

— Обычно Франсэз кладет нам печенье и колбасу или бутерброды с беконом, остающимся от завтрака, — пояснил Эймос.

О Боже. На Джульетту снова нахлынуло сильное волнение.

— Может быть, осталась ветчина от ужина? — участливо вмешался Итан. — Мы бы взяли ветчины и несколько кусков хлеба. Нам же хватит этого, правда, па?

Мысленно поблагодарив Итана, Джульетта бросилась к леднику и принесла остатки ветчины. Этого было достаточно, чтобы поесть один раз. Эймос нарезал ветчину, пока она доставала хлеб и искала в кладовой, что бы еще положить им в обеденную корзинку. Девушка нашла небольшую банку солений и еще одну банку с чем-то вроде маринованных яблок, затем уложила их в корзинку вместе с ветчиной и хлебом и накрыла все это развернутой салфеткой. Итан налил воды в глиняный кувшин и заткнул его пробкой. Эймос подхватил корзинку и мужчины вышли из дома.

Со вздохом облегчения Джульетта опустилась на один из стульев. Слава Богу, наконец, они ушли.

После ухода Эймоса и Итана Джульетте захотелось снова улечься спать. Ничего так не хотелось ей, как натянуть на голову одеяло и погрузиться в блаженное забытье сна. Однако осталась посуда, которую надо было вымыть, а затем нужно было помыть пол на кухне. Да и после такой неудачи с завтраком требовалось предпринять что-то такое, что заставило бы Эймоса Моргана поверить, что она и впрямь экономка.