Невеста желает знать, или замуж поневоле (СИ) - Янов Владимир. Страница 23

— Думаю, я могу вам помочь, — самое время вздохнуть с облегчением и успокоиться, но я продолжала нервно теребить ремешок сумочки.

Но опасения мои оказались напрасными. Исчезнув на мгновение, ювелир вернулся с книгой. Она успела обтрепаться, кожа на переплёте обтёрлась, золотое тиснение на корешке осыпалось. Бережно переворачивая пожелтевшие страницы, ювелир нашел нужную и провел пальцем по строчкам.

— Да, — сказал он воодушевленным голосом, — все совпадает.

Я вцепилась в сумку, а другой рукой в ладонь кузины. Приятное волнение в ожидании радостных событий. Ювелир обмакнул перо в чернильницу и, не отрывая взгляда от страницы в книге, записал адрес в потрепанную тетрадь. Затем безжалостно вырвал страницу из тетради, сложил пополам и протянул мне сложенный лист.

Я стояла, нервно кусая губы. Словно боялась написанного, трепетно прижимая лист из тетради к часто вздымавшейся груди. Видимо, я все же была не готова к встрече с мужем. Вела себя как юная первокурсница — с таким выражением на лице я готовила первое в своей жизни зелье в кипящем котле.

Женевьева наградила меня обеспокоенной улыбкой. Она привстала на цыпочки и я почувствовала ее дыхание над ухом. Дальше тянуть не имело смысла. Скользнула взглядом по отрывистому почерку, брови неуверенно нахмурились.

— Академия Магических искусств? — возмутилась я. Ничего не понимаю.

Уминая пальцем табак в своей трубке, ювелир вернул мне запонку. Подумать только — я чуть не забыла ее на прилавке. Попыхивая дымком, мужчина снова раскурил трубку.

— Запонки были доставлены посыльным по этому адресу, — надо мной сжалились и снизошли до объяснений.

Извиняться за собственное недовольство я и не подумала, подняла подол платья и чопорно удалилась. Женевьева намеревалась последовать моему примеру, но задержалась и застыла в немом восторге перед витриной. Мне пришлось вернуться и напомнить, что у нас совершенно нет времени на милые вещи, которые весьма облегчают и украшают семейную жизнь. Ведь нам еще надо поймать кэб, добраться на другой конец города, вернуть запонку ее законному владельцу. А самое главное, поинтересоваться, куда пропало моё обручальное кольцо после свадьбы?

Академия Магических искусств. Спустя час

По чистой случайности кучер проехал поворот — с кем не бывает. Пропустил, черт его подери! Чтобы добраться до академии, нам пришлось пройти целую милю или даже больше. Идти на каблуках по разбитой колее — то ещё удовольствие. Но провидению этого было мало и оно привело нас к закрытым воротам.

— Ох, да вы издеваетесь! — последние метры дались нам особенно тяжело — дорога петляла, взбираясь на крутой участок склона.

Полагаю, нам стоило обойти колючий кустарник, служившим живым ограждением. Но я была так зла, и так устала, что сорвалась. Огненный вихрь с лёгкостью слетел с кончиков пальцев, прожег в замке внушительную дыру и рассыпался искрами по другую сторону.

Я толкнула кованые ворота и те удивительно легко отворились. Я ошарашенно уставилась на непонятно откуда взявшуюся кузину. Женевьева смерила меня взглядом:

— Разве ты не заметила? В кустах проход.

— Ой, все! — Так как читать мне мораль теперь было как-то поздновато.

Когда мы обсуждали ночью наш заговор, в теории всё выглядело гораздо проще. На практике все пошло наперекосяк, причем проблемы сыпались на нас неисчерпаемым потоком. Обведя взглядом открывшуюся мне картину, я мысленно выругалась. Не меньше ста шагов до здания из красного кирпича с аркой в духе Средневековья, стрельчатыми окнами, шпилями и башенками.

Не прогулка, а просто квест какой-то. Орды мурашек, пробежали по спине. Что-то давно вас не было, скучала по вам. Однако я не собиралась так просто сдаваться, недолго думая, стащила ненавистные туфли на каблуке.

А я уже и забыла, что значит пробежаться по траве босиком, словно вернулась в детство. Травинки между пальцев путаются — соломка ступни щекочет — веточки под пяткой хрустят. Невероятное блаженство накрыло меня с головой.

Женевьева отозвалась смехом и, с туфлями в руках, запрыгала по траве. Порой удивляешься, как быстро мы превращаемся в детей, и как мало нам нужно для счастья. Изображая зайчиков, мы попрыгали по траве к зданию из красного кирпича в стиле неоклассицизма.

Конечно, я и не ожидала, что нас встретят с распростёртыми объятиями. Только никак не предполагала, что мне придется отбить всю пятку. По звону колокольчика никто дверь мне так и не открыл, прибегнула к старому и проверенному способу — пнула дверь. Пятке стало больно, а дверь даже не шелохнулась. Видимо, меня услышали.

— Сейчас-сейчас! — раздался за дверью раздражённый мужской голос.

— Ну, наконец-то! — скрежет ключа, дважды щелкнул замок, дверь открылась.

Мажордом широко раскрыл глаза, повёл вокруг себя удивлённым взглядом, и высказал всё, что о нас подумал. Таких витиеватых ругательств я в жизни не слышала, мой словарь обогатился новыми междометиями.

— Кто вы такие? Что вам надо? — припечатал мажордом, убив в нас остатки дружелюбия.

Так и знала! Все гномы — ворчуны. Вероятно, этот народец имеет скверный характер. Если честно, я никогда раньше не видела настоящего гнома. Я думала они все бородатые, ходят в сверкающей кольчуге, шлеме с рогами и с громадной секирой за спиной.

— А вы правда настоящий гном? — и кто меня за язык тянул.

Мажордом одарил меня взглядом, способным заморозить на месте, и подскочил выше своего роста. Это выглядело очень странно и одновременно смешно. Я трогательно улыбнулась и, с трудом скрывая смущение, затеребила ремешок сумочки.

— Я лилипут, — затопал ногами мажордом, и по взгляду стало понятно — он обиделся.

Ничего не оставалось, кроме как извинится и признать собственную глупость. Но и тут не обошлось без сложностей. Моя кузина пример безмерной доброты к лилипутам.

— Ну вы ведь варите гномий эль? — она открыто потешалась над мажордомом.

Сглотнув слюнки, окинув взглядом присутствующих, мажордом утвердительно кивнул.

— Ну значит — гном, — вынесла вердикт Женевьева.

— Вот за что мне все это? — взвыл мажордом и попытался закрыть дверь.

Его можно понять… Какие-то ненормальные босоногие девицы — разодетые «в пух и перья» — совершенно бесцеремонно ломятся в дверь черного хода и задают странные вопросы. Похоже, он принял нас за сумасшедших. Но мы не сумасшедшие, честное слово.

Дверь с грохотом закрылась, прямо перед моим носом. Это было возмутительно — в ответ стукнула каблуком — несколько раз подряд. Замок снова щелкнул, дверь приоткрылась.

— Ну что еще? — уточнил мажордом, опасливо выглядывая в щель.

Заметив кислую мину на лице, я поспешила с ответом:

— Мы бы хотели увидеть Вильяма Торнтона, он преподает в этой академии.

Не особо задумываясь, зачем мы хотим его видеть, мажордом пригласил нас войти.

— Что же вы сразу не сказали? — продолжая ворчать, мажордом запер замок, повесил внушительную связку с ключами на пояс.

Не ну серьезно, заправский гном, только рогатого шлема не хватает.

— А вы и не спрашивали, — усмехнулась Женевьева.

Как ни странно, колкость осталась без ответа. И вот после этих слов, у меня открылась второе дыхание и нижняя треть верхней чакры. Я влетела в холл словно вихрь, едва касаясь пола пяточкой.

Дощатый пол не внушал доверия, то тут, то там торчали из строганых досок внушительные занозы. Ходить по такому голыми ногами мы не решились, сразу же обулись и спешно привели растрепанные прически в порядок. Зеркало в холле оказалось как нельзя кстати.

— Вверх по лестнице. Затем направо по коридору. Кабинет в самом конце, — решив не мешать, мажордом выдал нам инструкции, после чего важно удалился из холла.

— Небогато, но чистенько, — озвучила очевидное кузина, окинув взглядом интерьер.

Академия — как академия. Никакой излишней вычурности, ослепительного богатства и чрезмерного изящества. Но с розовым перебор! От розового прямо в глазах рябит! Мягкие игрушки на подоконниках. Розовые ленточки на настенных светильниках.