Бубен Костяного принца (СИ) - Парсиев Дмитрий. Страница 50

Миха дружески хлопнул Ясеня по плечу и повел внутрь, отворив перед ним дверь. В здании вечевых собраний было довольно промозгло, но приятно пахло хвойной смолой и травами. Печь по соображению недостаточно холодной погоды не растопили, и заседающие на грубо тесаных скамьях старики, кутались в косматые шубы. Без лишних церемоний Миха подвел Ясеня к седобородому деду, с лицом изборожденным естественно прочерченными глубокими морщинами и неестественно пересекающими лицо не менее глубокими шрамами.

- Вече состоялось. Решение принято, - голос у деда оказался молодым и чистым. Он не утрудил себя ни приветствием, ни рукопожатием, ни тем более вставанием. И вообще вел себя так, будто забежал к нему в дом посланный с пустяковым поручением соседский мальчишка, заставив мудрого старца на пару минут отвлечься от светлых своих глубоких дум, при том, что из-под белых густых бровей смотрел он бойким и совершенно разбойничьим взглядом, - Предложение волчьего князя твоего мы посчитали приемлемым и союзным с нашими чаяньями. На предложенный договор даем согласие, а также посылаем с тобой на борьбу с нежитью пятьсот воинов.

Сказав это, седой дед утратил к Ясеню и то подобие интереса, что выказывал изначально. Ясень сообразил, что продолжать маячить пред его очами будет делом неполезным. Что-то бормотнул про то, что согласие – есть итог стараний двух стремящихся к непротивлению сторон, и наскоро откланялся. Миха вывалился из здания для заседаний вместе с ним.

- Ну вот и все, - сказал он, - Айда со мной в баню. Баня перед походом – дело первостепенное.

Ясеню ничего не осталось, как пуститься следом, чтоб не отстать от своего стремительного друга. Уже после того, как они взяли первый пар, окатились холодной водой и присели на лавочке в предбаннике отдохнуть перед вторым заходом в парилку, Ясень обратил внимание, что ни на левой ни на правой руке у Михи не было никаких нифриловых образов, но зато имелся странный рисунок слева на груди: наложенные друг на друга геометрические фигуры, вписанные в круг.

- Любопытный рисунок, - сказал Ясень, - Никогда не видел ничего подобного. Что он означает?

- Не поверишь, - Миха скосил глаз, скользнув взглядом по своему образу на груди, и засмеялся, - Сам не знаю.

- Как так? – Ясень сдержанно усмехнулся, - В вашем племени не принято спрашивать у моги, что за знак он тебе ставит?

- В нашем племени вообще не принято ставить знаки нифрилом, - поведал Миха, - А с этим знаком я родился… и не первый раз.

- Постой-ка, Миха, - Ясень даже опешил от неожиданности, - Я правильно тебя понял: ты помнишь несколько своих воплощений и в каждом из них рождался с этим знаком?

Миха посмеялся над тем, как осторожно Ясень подбирает слова.

- Правильно понял, - подтвердил он, - Если только под слово «несколько» подпадает больше сотни.

Ясень присвистнул:

- Не сочти за недоверие, но такое большое количество воплощений помнят только самые родовитые люди.

- У нас не принято вести родословцы, - ответил Миха, - Какой смысл запоминать всех своих предков, если и так известно, что все мы произошли от первых Медведей?

- Тоже верно, - согласился Ясень, - А те старики, что заседают в вече? Они помнят прежние жизни?

- Несомненно, - Миха перестал посмеиваться и стал серьезным, - И кстати, не всяк кто с бородой и в шубе обязательно старик. Там сидели и такие, кто по годам ненамного старше меня. Ты просто не обратил внимания.

- Возможно, - не стал спорить Ясень. В лица он особо не вглядывался и готов был поверить на слово. И тут его озарила догадка, - Так вот почему ты так легко туда вхож? Ты один из них? Один из первых?

- Так точно, - с легкостью подтвердил Миха, - Я один из первых, почетный заседатель зала пердунов и я к вашим услугам.

Миха поднялся с лавки, шутовски раскланялся и шагнул к парилке:

- Пошли париться, а то от умственной натуги у тебя из ушей пар пойдет, - Миха засмеялся, и уже открыв дверь обернулся, - Заседать там пока ты молод и полон сил… – увольте меня от этой скукоты. В этой жизни мне едва исполнилось восемнадцать… я лучше с тобой по лесам за Лисами погоняюсь.

Ясень ответно усмехнулся и вошел в парилку следом за Михой. Он давно догадывался, что новый друг его вовсе не так прост, как пытается себя преподнести. Но как только после парилки и купания в реке они снова присели на лавках отвести дух, он вернулся к начатому разговору:

- Миха, могу я полюбопытствовать?

- Валяй, - разрешил Миха, - Спрашивай.

- Я первый раз такое встречаю, чтоб народом правило собрание. У вас на самом деле нет ни князя, ни царя, ни какого другого правителя?

Миха неопределенно пожал плечами:

- Так сложилось уже очень давно. Мы не любим менять устоев.

- Но подожди, - возразил Ясень, - Каждый народ, уж во всяком случае каждый знаменный народ имеет правителя, а каждый правитель имеет знаменное оружие, - знак его права на власть. Если правитель погибает, его оружие само возвращается в особое место, пока он не возродиться, не войдет в силу и не заберет его оттуда.

- Я знаю про такое оружие, - серьезно подтвердил Миха, - У моего народа – это боевой топор, даже знаю, где он лежит под скалой. Но отворить эту скалу до сих пор никто не смог. Такие вот дела. Знаменное оружие у нас есть, а правителя нет.

- И ты тоже пробовал взять тот топор?

- Пробовал, - Миха поморщился, - Та скала меня даже близко не подпустила.

Ясень чуял, что напал на след какой-то очень старой и чрезвычайно важной тайны.

- Слушай, - спросил он, - А ты что, прям всегда-всегда рождался с этим знаком?

- Вот тут ты меня подловил, - хмыкнул Миха, - Этот знак мне все-таки поставил один мога. Но было это очень давно.

- Расскажи.

- Ладно, чего уж там. Слушай, - Миха не любил болтовни, но оставлять рождающие подозрения недомолвки не любил еще больше, - Как ты уже понял, это было очень и очень давно. Для нас это были начала времен, когда племя Медведя только начинало обживаться на этой земле. Нас тогда было мало. Очень мало. И мы еще очень мало что умели…

Миха замолчал, толи задумался, толи припоминал что-то. Ясень терпеливо ждал продолжения.

- И вот однажды всем нам был явлен вестник, - сообщил Миха, наконец.

- Вестник? – удивился Ясень.

- Ага, мы тогда уже научились разжигать костры, - поведал Миха с шутливой гордостью, - В ту ночь было довольно холодно, и мы разожгли четыре больших костра, чтобы все племя могло согреться. И когда к нам прямо из темноты вышел тот медведь…

- Погоди, ты же сказал – вестник?

- Извини, я не самый лучший рассказчик, - Миха хохотнул без тени сожаления, - Да вестник, но выглядел он как самый настоящий медведь, только огня не боялся. В общем, тот медведь сообщил нам, что он вестник, и что все мужчины племени должны отправиться в поход к одной скале и забрать топор вожака.

- А разве тот медведь… тот вестник не указал, кто из вас вожак?

- Вот и мы его об этом же спросили, - согласно кивнул Миха, - Как нам определить, кто достоин взять тот топор себе? На это вестник ответил, что достать его по силам только одному из нас. Он сказал, что не будет никакого толка, если он укажет на будущего вожака заранее. Этот человек должен сам подтвердить свою избранность и свое право.

- Не расщедрился ваш вестник на сведения, - усмехнулся Ясень.

- А чего же еще ждать от медведя? – Миха рассмеялся так заразительно, что и Ясень не удержался. Как бы то ни было он отдавал должное своему другу как рассказчику, такое поразительное и переломное для племени событие, тот сумел преподнести почти как шутку.

- И что же было дальше? – спросил Ясень, когда они отсмеялись.

- А дальше… вестник как появился неожиданно, так же неожиданно и ушел. Больше он нам не показывался. А у нас все пошло наперекосяк, - Миха усмехнулся, но как-то невесело, - Мы начали готовиться в поход, но его пришлось отложить. С юга пришло нашествие плотоядных земноводных тварей. Женщины не могли ходить к реке за водой без сопровождения сильных воинов. Потом еще одно нашествие, уже по суше, - то были огромные крысы. Потом еще одно… Мы едва успевали отбиваться, попрятали детей и женщин в пещерах, ни о каком походе за оружием больше не могло быть и речи. Вот тогда и появился тот мога…