Кровные братья (СИ) - "Eo-one". Страница 6

— Вот, ешь, — протянул пакет Андре, — рассказывай, что стряслось?

— Я напал на человека. Горничную в отеле. Ничего не смог с собой поделать, даже подумать не успел, был настолько голоден.

— Она осталась жива?

— Я не знаю.

Андре вздохнул.

— Где Марко? — спросил после паузы Мартин.

— Я… не знаю, я не чувствую его, впервые такая пустота, как будто части меня нет.

— У меня тоже подобное чувство, но я не мог его интерпретировать.

— Будем надеяться, что он просто без сознания, а не погиб. — серьезно сказал Андре, — Ребята серьезно подготовились — ждали меня. Пришлось нескольких покалечить, пока я уходил от них. Так что ты у нас всё равно останешься хорошим сыночком для папочки. Даже по числу жертв я тебя обскакал, — засмеялся рыжий.

— Ты защищался, а я напал сам, — покачал головой парень.

— И в кого ты такой благоразумный. — поднял брови Андре, — Ты наелся? Трахни меня, пожалуйста.

Они занимались любовью на узком ложе в бункере. Без резких движений, свойственных им обычно. Ласкали друг друга, целовались. Казалось, любовники боялись повредить друг друга или причинить боль. А может, в этом выражался страх за их шаткое положение в этом внезапно обрушившемся мире. День они провели крепко держа друг друга в объятиях.

Уже после заката Андре, не планируя возвращаться в это убежище, воспользовался имевшимся там компьютером и нашел информацию о горничной отеля, на которую напал Мартин.

— Она в больнице, жизни ничего не угрожает, — с облегчением сообщил он брату. — Захвати с собой термосумку с едой. Надо найти машину.

Андре оделся в имевшиеся в бункере черные джинсы, футболку и куртку и они побрели в прокат машин. Там опять рассчитались наличными.

— Куда мы едем? — спросил Мартин, видя, что они направляются в сторону портового округа.

— Есть знакомые, думаю, смогут предоставить убежище, — ответил рыжий.

— Как мы будем искать Марко?

— Мне кажется, тут замешаны спецслужбы. Только почему? Марко всегда с ними сотрудничал. Добрый наивный идиот, — в сердцах сказал Андре.

Их разговор прервала погоня — несколько черных машин нагоняли потрепанный Фокус, в котором ехали вампиры.

— Пригнись, они будут стрелять пулями для новообращенных! — скомандовал рыжий, виляя по дороге.

— Блядь, они оттесняют нас к докам, — снова крикнул Андре, — Если машина упадет в воду, не выныривай сразу, ты полчаса под водой продержишься точно!

Вампир направил прокатное авто прямо в темную воду. Мартин с ужасом наблюдал за погружением, его охватила паника, Андре удерживал брата за предплечье, в какой-то момент видимость стала нулевой и рука потерялась. Дезориентированный в темной воде Мартин не понимал, куда двигаться и нужно ли двигаться вообще. Только когда яркий свет прожектора прорезал толщу, вампир понял, что его обнаружили. Над ним зависло два катера.

— Стоп! Не стрелять! — скомандовал один из мужчин в спецназовской форме. — Это младшенький сынок.

— А где рыжий? — ответили ему.

— Эта тварь опять сбежала. Думаю, чтоб разговорить Филлипса, будет достаточно и этого.

— Мы будем до восхода дежурить, чтоб поймать этого засранца, пятерых наших уложил.

Мартин ощутил укол в районе шеи и отключился.

Пришел в себя он уже в камере. Видимо, она была разработана для вампиров — решетки перед бронированным стеклом.

— Вот наше новообращенное чудовище, — с улыбкой сказал мужчина в белом халате.

— Мистер Уилсон? — женщина явно узнала Мартина, впрочем, он узнал и её — именно она общалась с ним три года назад после нападения в клубе. Зрение вампира позволило прочитать текст на бэйдже — «Др Сибилл Томпсон». Вампир покосился на наблюдавших за ним людей:

— Чего вам от меня нужно?

— Лично от вас, мистер Уилсон, ничего, — снова заговорил мужик, — А вот от одного вашего знакомого нам нужны сведения. К сожалению, он свято верит в непогрешимость своего прежнего работодателя и сотрудничать отказывается. Думаю, вы сможете нам помочь.

— Где Марко?

— Не ваша забота, мистер Уилсон, — люди вышли.

Следующие сутки его не кормили. Как и сутки после. А потом затолкнули в камеру доктора Филлипса. Мартин, уже изнывающий от жажды и плохо соображающий, заскулил: «Только не это». Вампир отчетливо слышал ускоренное сердцебиения Мэтта и ощущал его страх. Он забился в дальний от доктора угол камеры и пытался думать о чем-то другом, кроме жажды — о детстве, об их встрече с Андре, как они общались, а потом Мартин впервые разрешил вампиру себя укусить, черт, только опять не про кровь… Надо думать о походе в несчастный гей-бар или на концерт. С этими мыслями он провалился в сон — наступило утро. К сожалению, у голодного вампира дневной сон не очень крепкий и Мартин проснулся на четвереньках — он потихоньку приближался в бессознательном состоянии к сидящему на полу ученому. Глаза доктора были широко раскрыты от ужаса.

***

Мартин пропал из вида… Был бы Андре его Создателем, он смог бы приказать ему не подниматься. Но он был его братом. Вампир увидел сверху свет от прожектора и в нем силуэты двух катеров и одинокой фигуры — Мартина. Хоть бы не убили. Убедившись, что в вампира не стреляют, а просто достали из воды, Андре немного успокоился. Хотели бы уничтожить — сразу бы открыли огонь.

Под водой без воздуха он мог провести около часа — хоть инфицированный организм и был практически бессмертен, но для ясности разума нужен был кислород, пусть и не в таких количествах, как обычному человеку. Андре подплыл под баржу и вынырнул на секунду у её днища, обнаружив, что окружен вооруженными спецназовцами со всех сторон. Все в бронежилетах и с этими чертовыми пулями. Насмерть не убьет, но подвижность и концентрацию нарушит. Скорее всего, их люди также патрулируют выходы из доков. К сожалению, Андре ничего не придумал лучшего, как остаться под баржей. Она должна защитить его от солнечного света. Но как быть с воздухом?

В очередной раз порадовавшись, что он не потянул новообращенного Мартина с собой, Андре решил проверить себя на прочность. Каждый час он выныривал с теневой стороны баржи для получения глотка воздуха. Это было очень больно — кожа моментально покрывалась коркой, обычно четко работающее чувство ориентации начинало подводить. Но вампир брал себя в руки и нырял под баржу снова, попутно обдумывая, что он будет делать дальше. Картина ему не нравилась. Но в данный момент он прежде всего решал вопрос собственного выживания — от частого нахождения на солнце у него пробудилась слишком сильная для его возраста жажда. И на регенерацию кожи уходило много сил. Поэтому к закату Андре уже с трудом выбирался на сушу. По ржавым металлическим поверхностям накрапывал мелкий дождь. На берегу он заметил какого-то мужика, ковырявшего, похоже, лодочный мотор. За пару десятков метров вампир ощутил, что его кожа пахнет потом и бензином, а сердце бьется ровно.

«Дожились, » — ехидно про себя сказал Андре и побрёл в сторону жилых кварталов. Где-то нужно найти пропитание и переждать день. По-хорошему, нужно было в Чикаго — там есть другие вампиры, способные помочь. Вот только захотят ли они помочь сыну Маркуса, который им в лицо заявлял, что эти вампиры омерзительны, так как пьют кровь живых людей ради еды. Его Создатель с презрением относился к такому положению дел, однако темпераментному Андре было позволено кусать людей в момент удовольствия — к этому соглашению они пришли после долгих лет препирательств. Маркус наказывал его, как он говорил, за слабость, но потом понял, что природа рыжего ему до конца не подвластна и разрешил. Правда, с оговорками — человек должен был сам попросить и испытать от этого удовольствие. Ублажать каждого первого встречного Андре никогда не стремился, потому счастье в виде теплой крови ему перепадало достаточно редко. Буквально пару раз за десятилетие. Пока он не встретил Мартина и в нем что-то изменилось. Кровь перестала быть приоритетом — на первое место вышла потребность заботиться о парне. Возникла ответственность. Да, он наломал немало дров в самом начале, но отчаянно пытался всё исправить и видел, что Мартин ему отвечает взаимностью. Поэтому отличный секс и теплая кровь были скорее приятным бонусом к их отношениям. Даже сейчас, когда парень тоже стал вампиром, желание заботиться не исчезло. Как и не возникло желания пить кровь какого-то другого человека. И в этот критический момент судьба Мартина волновала его ничуть не меньше судьбы Создателя.