Уцененный принц (СИ) - Милютина Елена. Страница 73

— Да, пожалуй, согласен.

— Вот и хорошо.

— Можно спросить?

— Конечно.

— А почему вы Эдварда отправили учиться на Терру, а не учите сами?

— Умеешь ты вопросы задавать! Эдвард моя самая большая головная боль. Мой старший брат, отец Эвелины, Эдмонд, он был кронпринцем, и всю жизнь старался давить свою истинную натуру. Отец его буквально натаскивал, готовя к роли будущего императора. Тот скрипел зубами и старался изменить свой характер. Он был добрый, мягкий человек. Не смотри так на меня. Я и на половину не так добр, и совершенно не мягок. Иначе бы не выжил и Эллану в руках не удержал. Так вот, Эдвард унаследовал эти черты Эдмонда, только еще более гипертрофированные. Он слишком мягок, добр и податлив на уговоры. Воспитывать его дома, значит создать этакие тепличные условия, и только дать этим чертам развиться еще сильнее. Пусть привыкает к обществу, может, поймет, что излишняя мягкость иногда вредит больше, чем прямота и жесткость решений. Если честно, то из моих детей самым правильным характером для правителя обладает Элеонора. Поэтому я с таким облегчением узнал, что у вас романа не получилось. Подожди, не делай неправильных выводов. Дело не в тебе, хотя, в тебе тоже. У вас у обоих характеры твердые, упрямые, неуступчивые. У вас в семье никогда бы не было мира и спокойствия. Одни скандалы. Так что именно Эвелина тебе подходит идеально. Она истинная дочь своего отца. Мягкая, добрая, склонная к компромиссам. Я даже хотел изменить законы Элланы, что бы Нора могла мне наследовать, но, похоже, она стала симпатизировать этому мальчику, Габриэлю. Он ей, прости меня, подходит лучше, чем ты. Он для нее вроде подопечного, мальчика на воспитании, о ком по жизни надо заботиться и направлять. А учитывая, что ему придется возглавить такую сложную планету, как Обен, она для него тоже идеальная королева. Сможет навсегда избавиться от наследства Каруса, направить планету на нужный путь. Так что, пока менять закон о престолонаследии не буду. Если из близнецов тоже ничего путного для управления не вырастет, постараюсь дождаться внуков! Ладно, хватит откровений. Тебя Эвелина ждет!

Глава 38

Эллана.

От императора Ронгвальд уходил в раздумье. Неожиданная откровенность всегда такого сдержанного Эльриана заставляла пересмотреть некоторые свои взгляды на будущее. Категорически отвергать возможность стать королем Итонии не следовало. И, если, 19-летний 4-й принц смог удержать в руках планету сразу после попытки переворота, гибели отца и старших братьев, то почему он уверил себя, что не сможет править благополучной Итонией? Тем более, ему предложили помощь! И еще, он просто обязан дать Эвелине то положение, которое она, как дочь, пусть и погибшего, но кронпринца, заслуживает. Не дело оставлять ее женой пусть и талантливого, но все же простого программиста. Будет королевой. Приняв решение, Рон поспешил в общежитие. Надо еще раз подумать над рассказом об Обене, прикинуть, на чем заострять внимание, а что можно и пропустить. Заодно прикинуть, какие вопросы могут задать после выступления, но сначала соединиться с Эви и рассказать о предложении императора, узнать что она об этом думает. Не все же ей зубрить! Отвлечься тоже иногда надо. Может, удастся хоть поужинать вместе!

Эвелина ждала разговора. Спросила, зачем его вызвал дядя, обрадовалась предложению помочь освоить науку управления. Поддержала. Поужинали вместе и разошлись, Рон прорабатывать речь, Эвелина готовиться к зачету.

***

На следующий день, после занятий Рон соединился с Эвелиной, предупредил, что бы занималась спокойно, он поговорит с Габриэлем и поужинает сам, так как не знает, о чем пойдет разговор и сколько он займет времени. Габриэль ждал. Они устроились в его покоях, в кабинете. Лакея, сервировавшего напитки и легкие закуски попросили проследить, что бы их не беспокоили. Глотнув яблочного сока, к которому привык, пока восстанавливал красную кровь, Ронгвальд спросил отчего-то смутившегося Габриэля:

— О чем таком секретном ты хотел переговорить?

— Рон, понимаешь, в приюте, где я рос, за такие разговоры вполне можно было пятнадцать — двадцать розог получить. Он же при монастыре был, нравы церковные, и все такое! Поэтому на такие темы мальчишки болтали тихо, по углам, скрытно. Это про девушек. Вот, сейчас, до сих пор побаиваюсь разговор начать!

— Меня-то чего бояться?

— Я тебя не боюсь, просто по старой памяти… — Габриэль помолчал.

— «Господи, у них в приюте еще и телесные наказания были в ходу, а бабушка даже не защитила внука. Хороша родственница»! — подумал Рон.

— Я хотел посоветоваться, — отмер Габриэль, — во-первых, что делать, если девушка нравиться, а она старше?

— На сколько старше, сильно?

— Сильно, на целых два года!

— Два года, это не двадцать!

— Так какая она девушка, если разница в двадцать? Это уже тетенька!

— Ну, как тебе сказать, все зависит от девушки, есть такие, что и в сорок- пятьдесят взгляды притягивают, а есть, что и в двадцать пять — уже тетеньки! А у тебя разница в два года! Ерунда. А ты ей нравишься?

— Не знаю, вот поэтому совет и требуется! Вроде она ко мне хорошо относится, беспокоилась, в больницу приходила, помогала. Но это ведь не то, не симпатия? Просто сочувствие?

— Подожди, она знает, что ты по-настоящему — принц?

— Знает, она первая об этом догадалась, когда виски увидала.

Рон насторожился. О том, что принцы — лакомая добыча для незамужних девиц, даже в такой сложной ситуации, как Габриэль, ему твердили с детства. Особенно в такой сложной ситуации. Логика простая, сейчас я его поддержу, проявлю участие, а как он восстановит свои права, место около него мной будет уже занято! Надо осторожно все про девушку выяснить!

— И сейчас продолжает заботиться, навещать?

— Нет, конечно, она же на Терре учится, мы с ней там и познакомились. Она сюда приезжала в связи с рождением младшей сестры, а сейчас она на Терре. Ну, соединяется почти каждый день, интересуется, как я!

И тут Рона наконец-то осенило понимание, что за девушка нравится Габриэлю! Да уж, хорошо, что не стал предупреждать о возможных меркантильных интересах! Это у Элеоноры-то! Которая, как он только вчера узнал имеет реальные шансы стать правящей императрицей Элланы! А Габриэль знает, кто она такая? Впрочем, Эльриан, видимо, не против их отношений, вон, даже не стал закон о престолонаследииизменять. Элеонора же первенец, просто изменить слова «первенец мужского пола» на «любого пола». Была же Виттория королевой. Так что шансы у Габриэля есть. К тому же гарантия, что в случае удачи на Обене все пойдет нормально. И у императора будет шанс, если что пойдет не так, вмешаться, не спрашивая разрешения Совета Унии. Дочь в опасности! Все предусмотрел.

— Габриэль, а она тебе о своих родителях рассказала?

— Да, конечно, и император Эльриан, как прилетел на Терру, сразу представился, что он ее отец, а Альберт Лански — что дед.

— И тебя это не испугало?

— Нет, а что такое? Я же тоже оказался принцем, вернее, даже королем. Отец-то мой умер!

Рон про себя ухмыльнулся. Да уж, мальчишка! Не понимает расстояние, которое его отделяет от самой желанной невесты в Галактике. Он вспомнил, как сомневался, годится ли он, Ронгвальд, в пару к принцессе Элланы. А ведь тогда он еще был признанным кронпринцем! Ладно, это дело Этерлингов, подходит им Габриэль, или нет. А ему надо узнать, что мальчик хотел спросить. То, что разница в возрасте в, по сути, в династическом браке не важна, разъясним. Что еще? Вслух сказал:

— Габриэль, ты пойми, что вопросы брака в правящих семьях решаются иначе, чем в простых семьях, человеческих. Ваш брак выгоден тебе, ты получаешь поддержку богатейшей планеты Галактики, Если я думаю правильно, то и император в тебе заинтересован, у него, да и у всего Союза Монархических планет, большое желание покончить с правлением Каруса, то препятствием к вашему союзу может стать только твой возраст. А это преодолимо. Или со временем, или другими путями. Так что…