Небо Титана (СИ) - Максимов Макс. Страница 25

— Титанотрясение, — поправляет его Жорж.

— Пойдемте проверим, что там на улице творится, — говорит капитан.

Мы выходим из шатра. Вдали, в свете бесконечных молний, сквозь пелену дождя и грозовую атмосферу мы видим черным контуром Сферу, возвышающуюся до небес. Ужасающий вид ее то предстает перед нами в очередном блеске разряда, то исчезает во тьме. Размеры ее сложно определить, но речь идет о километрах в радиусе. Огромные каньоны, образованные резким увеличением Сферы, расходятся от нее в разные стороны на многие километры. Один из таких проходит в нескольких сотнях метрах от нашего лагеря, раскалывая ледяную равнину уходит вдаль. Возле Сферы бушует стихия — одна молния за другой бьют в поверхность Титана, а громовой рокот, еле доносящийся до нас, непрерывен. Окажись мы на несколько километров ближе к этой буре, то несомненно погибли бы от очередного удара с неба.

— Не к добру это, — произносит Саид.

— Нам повезло, что раскол не прошел через лагерь, — говорит Стив.

— Попробуем снова связаться с Лучом, — говорит Мингли.

***

Коллективно сформулировав просьбу, я произношу ее:

— Луч, помоги нам!

Гайки падают на пол.

“Ждите” — складывается фраза спустя минуту.

— Да чего ждать-то?! — вскинув руки, возмущается Жорж.

— Задай вопросы, которые я подготовил, — говорит Саид, — они помогут понять с чем или кем мы имеем дело.

Я смотрю на Мингли. Тот кивает.

— Давай, — говорю Саиду.

Саид достает бумажку и протягивает мне.

— Луч, как ты управляешь материей? — спрашиваю я, подкидывая гайки.

“Синтезирую молекулы” — вскоре произносит Саид ответ Луча.

— Как ты создаешь события?

“Вставляю материю в ваши причинно-следственные связи” — говорит Саид через несколько минут.

— Почему ты не всегда отвечаешь?

“Занят Сферой”.

— Дай я спрошу, — Саид хватает меня за руку, и отбирает гайки.

— Твои причинно-следственные связи и наши связаны? — Саид кидает гайки и возвращается к тахеометру. Дальше гайки продолжаю кидать я.

“Нет”.

— У меня всё, — говорит Саид.

— Луч, мы вернемся домой? — произносит Мингли, подойдя ко мне.

После четвертой буквы мы понимаем, что собеседник ушел.

***

Космонавты сидели за круглым столом, а в центре, как и в прошлый раз, лежала листок с ответами от внеземного разума:

“1. Помоги нам. — Ждите”

“2. Как ты управляешь материей? — Синтезирую молекулы”

“3. Как ты создаешь события? — Вставляю материю в ваши причинно-следственные связи”

“4. Твои причинно-следственные связи и наши связаны? — Нет”

— Я думаю, первый пункт можно пропустить, — произнес Мингли, — Саид, я так понимаю, ты нам снова хочешь что-то сказать?

— Да, — ответил археолог-лингвист, — понимая принцип и логику языка, можно многое сказать о носителях этого языка. Мы столкнулись с другим типом сознания, если оно конечно существует. Я хочу поговорить о третьем и четвертом пунктах, на мой взгляд они наиболее важные, дающие ответы на многие вопросы. Эти существа, Луч и возможно ему подобные, вклинивают события в наши причинно-следственные связи. Что же это значит?

— Изменяют ход событий, — сказал Мингли.

— При этом меняется будущее, — дополнил Гречкин.

— А что значит — меняется будущее? — спросил Саид, — будущее что, заранее определено, чтоб меняться? Ведь, чтоб что-то менять, это что-то должно уже быть. Если будущего пока что нет, то и менять нечего.

— Если я пну мяч, и он полетит с определенной скоростью, по определенной траектории, то для мяча будущее уже определено, но оно еще не наступило, — сказал Жорж, — вот тебе и причинно-следственные связи. Ты давай к сути ближе, Саид.

— Исходя из концепции детерминизма, никакой свободы воли не существует, — продолжил рассуждение Саид, — и теперь, после…

— Я не верю в детерминизм, — снова перебил археолога Жорж.

— …после общения с Лучом, — Саид не обратил внимание на биолога, — я в этом искренне убежден. Как работают причинно-следственные связи при подбрасывании гаек? Причиной выпадения определенного треугольника, является сила броска, начальное положение гаек в руке, структура поверхности на которую они упадут, сопротивление атмосферы и еще куча других параметров. Но зная все эти параметры мы можем рассчитать куда в конечном итоге упадут гайки и какой получится треугольник. Принципиально это не отличается от ситуации, когда у вас на ребре стоят несколько фишек домино друг за другом. Если вы толкнете первую фишку, и она упадет на вторую, а вторая на третью, вы легко можете рассчитать, куда, как и когда ляжет третья фишка. С гайками расчеты сложнее, но суть та же. Когда мы толкаем первую фишку, и она падает на вторую в этот момент Луч, управляя материей, может помешать упасть третьей фишке или наоборот ускорит движение второй фишки так, что третья отлетит гораздо дальше положенного. Таким образом он и влияет на гайки и, судя по всему, на все остальное в нашем мире. Эти вклинивания в наш повседневный лад и есть их язык. Но все куда более интересно: подобное возможно лишь в случае, когда у системы, куда вклинивается Луч, нет свободы воли. Как у падающих фишек домино ее нет.

— У нас есть свобода воли, — сказал Жорж и встал, — вот, я захотел, я встал.

— Ты встал, потому что есть причина, причина, это наш диалог.

— Ну хорошо, пусть у нас нет свободы воли и что? — спрашивает Стив.

— Это значит что и сознания у нас нет. Все в нашем мире это падающие фишки домино. Каждая квантовая частица, каждый кварк, электрон, атом, молекула, клетка, макро-организм всё это фишки. Один элемент материи или энергии воздействует на другой, другой на третий… все подобно падающим фишкам и нет момента, когда у какой-нибудь фишки был бы выбор, упасть ей или нет.

— Риторический вопрос, но все же… А кто толкнул первую частицу? Первую фишку домино? — спросил Мингли.

— Я думаю, что Большой взрыв, — ответил Саид.

— А кто толкнул фишку под названием Большой взрыв? — Мингли слегка улыбнулся.

— Понятия не имею.

— Я знаю, Саид, — сказал Мингли, — я сам ни раз думал об этом, но ни к чему так и не пришел. Это за рамками нашего понимания.

— Первую фишку кто-то должен был толкнуть, иначе наша вселенная не запустилась бы, — сказал Гречкин.

— Значит, кто-то толкнул, — сказал Мингли, — от того, понимаем мы это или нет, суть природы не меняется.

— Луч сказал, что их причинно-следственные связи находятся вне наших, — произнес Саид, — представьте себе рельсы, по которым едем все мы, вся наша вселенная, и не можем мы никуда свернуть, а они стоят сбоку и наблюдают за нашим движением. Следовательно Луч и, возможно, Сфера появились независимо от нашей вселенной, независимо от Большого взрыва.

— Выходит, они должны знать наше будущее? — предположил Мингли.

— По идее должны, — сказал Саид, — но если множество таких Лучей и Сфер постоянно вклинивают свои события в наш мир, то наше будущее при каждом вклинивании меняется, значит, даже если они его и знаю наперед, то оно может поменяться в любой момент и в таких знаниях нет никакой информативности и смысла. Если бы Луч знал будущее, он бы не стал сначала связываться с Данте и с Жоржем, а обратился бы сразу к Юре. Я думаю, это выглядит так — Луч создает событие и потом смотрит, что из этого выйдет в будущем.

— К чему мы в итоге пришли? — спросил Гречкин — к тому, что у нас нет сознания, а у них есть?

— Да, но это в том случае, если у них нет своего детерминизма, на уровень выше нашего. А судя по всему, у них тоже есть свои причинно-следственные связи, в которые вложены наши причинно-следственные связи. Можно сказать, что и мы и они не сознательны и понятие сознание не может существовать в принципе, но мы более несознательны чем они, потому что у них есть свобода воли в бесконечном ряду наших падающих фишек домино.

— Если Луч хочет нам помочь, значит, он должен был предупредить нас о молнии и о разрушении базы, — произнес Гречкин, — а если не предупредил, значит не видел молнию в будущем.