А.Беляев Собрание сочинений том 2 - Беляев Александр Романович. Страница 35

В рассеянном свете луны Бройер увидел, что рыбаки, завязав платками нос и рот, приближаются к дому. В руках нападающих были зажженные фонари. Несмотря на свою толщину и неповоротливость, на этот раз нападающие действовали скоро и решительно. «Организация армии» сделала свое дело. Прежде чем Бройер успел выпустить новый заряд ракет, рыбаки подожгли костры и, отойдя в сторону, уселись.

— Скверно, — сказал Бройер, глядя, как языки пламени охватывают сухие ветви смолистого дерева. Он потер лоб и задумался.

— Другого средства нет, придется прибегнуть к газовой атаке… Это безвредный газ, и от него никто не погибнет. Но враги будут усыплены, по крайней мере, на три часа.

Бройер быстро прошел в лабораторию и вынес оттуда два баллона. Когда он отвинтил металлическую пробку, из баллона потекла вниз струя почти бесцветного газа. Выпустив один баллон, Бройер и слуга надели противогазовые маски и вслед за первым баллоном выпустили еще три. Действие газа было быстрое и полное. Как только газовая волна докатилась до рыбаков, они начали падать.

— Можно идти, — сказал Бройер.

Они вышли, закрыли за собой дверь, быстро растаскали горевшие костры, потушили пламя. Поднявшийся ветер разогнал газ.

— Тем лучше, через час-два они все будут на ногах. За это время мы будем далеко.

Бройер открыл гараж, вывел небольшой двухместный автомобиль и уселся с Карлом. Они выехали за ворота и быстро поехали по дороге, ведущей к ближайшему городу.

Глава 10

ПРЕСТУПНИК

Утром рыбаки проснулись и с недоумением глядели друг на друга. Что такое произошло с ними? Вокруг дома валялись разбросанные ветви и сучья. Дом безмолвствовал.

Сломали двери, вошли внутрь. Везде было пусто.

— Ушел! Бежал! Перехитрил нас!

Разочарованные, они вернулись в деревню и только теперь вспомнили совет Бройера, как истреблять тесто. Принесли большой котел, развели под ним огонь и стали бросать в котел тесто. Из котла шел смрад, тесто быстро таяло в котле, оставляя на дне небольшой осадок. Те, у кого не было котлов, терли тесто между камней или толкли в ступе. Работа шла довольно успешно, но теста было слишком много, и рыбакам приходилось сидеть за работой целый день, чтобы истреблять все нараставшее тесто.

В то время как рыбаки были заняты этим египетским трудом, профессор со слугою Карлом ехали по направлению к городу. Когда они проезжали одной деревушкой, им повстречался старый рыбак, который знал профессора Бройера в лицо.

— Вот едет душитель, — сказал рыбак, указывая крестьянам на проезжавшего Бройера. Среди крестьян послышались угрожающие крики. Карл включил полную скорость.

Но один из крестьян бросил в автомобиль навозные вилы. Вилы ударились в колесо и пробили шину. Кое-как беглецы выехали за деревню, сошли с автомобиля и начали надевать новую шину на колесо. Однако крестьяне увидали их и уже бежали к автомобилю с угрожающими криками. Бройер и Карл бросили автомобиль и поспешили скрыться в соседнем лесу.

Они не решались выйти на дорогу, просидели в своем убежище весь день и только ночью пустились в путь.

«Отверженный, — с горечью думал Бройер. — Каждый прохожий может убить меня как преступника, объявленного вне закона…»

Когда, наконец, путники явились в город, Бройер отправился к прокурору и, назвав себя, сказал:

— Я прошу вас арестовать меня и отправить в тюрьму, иначе толпа растерзает меня.

— Вы явились очень своевременно, — ответил прокурор, — я только что получил приказ арестовать вас.

— Чтобы охранить меня от толпы?

— Да, — неопределенно ответил прокурор. — И не только для этого. Вам, по-видимому, будет предъявлено обвинение.

Бройер был удивлен, но ничего не сказал. Он пожал плечами и безучастно позволил отвезти себя в тюрьму. Скоро его перевезли в Берлин.

— Знаете ли вы о тех несчастьях, которые причинили своим изобретением? — спросил его следователь, вызвав для допроса.

— Да, знаю. Но виновным себя признать не могу. Я предупреждал…

— О виновности речь впереди. Вы знаете то, что произошло в рыбацкой деревне, но, вероятно, не знаете того, что произошло во всем мире.

— Вероятно, то же самое, но в большем масштабе.

— В большем масштабе! — с возмущением в голосе проговорил следователь. — Как можете вы спокойно говорить об этом? Целые деревни, села, города затоплены вашим ужасным тестом. Сотни тысяч, миллионы людей остались без жилищ. Мореплавание и речное судоходство остановилось, так как воды рек и морей превратились в какую-то тину. Вы причинили катастрофу, с которой не может сравниться даже извержение вулкана. А вы спокойно говорите о «большем масштабе».

— Что же мне, падать ниц и просить прощения? — уже с раздражением сказал профессор. — Ведь не я раскидал тесто по всему земному шару, не я затеял эту торговлю «вечным хлебом». Скажите, по крайней мере, в чем именно вы меня обвиняете?

— В том, что вы, не закончив опытов, не исследовав всех качеств теста, имели преступную неосторожность передать часть теста старому рыбаку Гансу. С этого все и началось.

— Я принял все меры предосторожности. Старик Ганс обманул меня.

— Вы дали в руки полуграмотного человека страшную разрушительную силу. Хороша предосторожность! Благоволите сообщить мне все подробно. — И следователь, усевшись за стол, начал формальный допрос, который длился довольно долго.

Следователя особенно интересовал вопрос, почему Бройер не сообщил в своей телеграмме, какой именно опасности подвергается мир, а говорил только о вредности теста для здоровья, направив, таким образом, следствие на ложный путь.

— Если бы вы сказали правду, несчастье могло быть предотвращено. Были бы сделаны какие-либо холодильники или герметические сосуды.

— Я полагал, что угроза отравления — самое действенное средство заставить людей отказаться от употребления «хлеба» и истребить его. Притом мне просто могли бы и не поверить, если бы я сказал правду. Притом никакие холодильники и сосуды не помогли бы. Их изготовление требует времени, тесто растет со скоростью размножения бактерий: через двенадцать часов каждая «палочка» дает шестнадцать миллионов потомства.

Когда к профессору был допущен защитник, от него Бройер узнал еще некоторые подробности.

— Да, дорогой профессор, наделали вы бед. Теперь люди только тем и заняты, что сидят и толкут в ступах тесто. Богатые еще могут нанимать бедняков работать за себя, а все остальные обречены на этот сизифов труд. Некоторые государства пробовали даже сваливать тесто на территорию соседних государств. Это вызвало ряд войн. Хорошо еще, что само тесто охладило воинственный пыл. Как тут повоюешь, когда ни пройти ни проехать. Люди и лошади вязнут в тесте. Только аэропланы подрались в воздухе, на этом дело и кончилось. Но дальше-то, дальше что будет, скажите мне? Вот газеты пишут, что ваше тесто расползется по всей земле, покроет земной шар сплошной коркой, и тогда капут. Солнце подрумянит этот земной колобок. Он, может быть, будет вкусный и питательный, только есть его будет некому. Все живое умрет. Предусмотрительные люди — кто побогаче, конечно, — уже сейчас покупают участки на горах. Все швейцарские ледники захвачены кучкой богачей, которые хотят переселиться туда в надежде, что на такую высоту тесто не дойдет, притом же там холодно, а на холоде тесто растет медленно.

— Скажите мне, — прервал защитника Бройер, — но почему именно обвиняют меня? Ведь хлеб продавали Роденшток и Кригман!

Адвокат улыбнулся

— Дело в том, что правительство успело объявить монополию на хлеб и уже продавало от себя. Не может же правительство обвинить само себя! Чтобы оправдаться перед массами, надо свалить на кого-то вину, отвлечь внимание.

— Теперь мне все понятно, — сказал Бройер. — При таких условиях мне трудно оправдаться.

— Да, нелегко. Вы могли бы только одним купить себе оправдание — изобрести скорее «противоядие», средство, которое уничтожило бы ваше изобретение