СПИРИТ II (СИ) - Гудвин Макс. Страница 22

Я наблюдал, как эта троица отчаянно действует, и вдруг испытал дежавю. Я вдруг вспомнил сильные и по иронии судьбы слабые стороны Спирита: они всегда дерутся до последнего и никогда не бросают своих.

Кемономими — лисодевушка была остра на язык, а вот маг, как и положено магу, выполнял боевые задачи быстро. Пусть он и не умел, да и не знал, как вложить в заклинание всего лишь одну силу — его ведь этому никто не учил, — но впитывал пересылаемые мною программы так, будто всегда ими пользовался и лишь сейчас подзабыл. Словно школьник у доски, он цеплялся за малейшую подсказку, даже не думая, что я могу оказаться магом Тирипса. В общем, с ними обоими все было понятно. Посмотрим, как проявит себя в общении кот, если, конечно, они дойдут и он выживет…

Я потёр руки: теперь займёмся маяками. Уж свои заклинания я отслежу за сотню километров. Сознание вновь отделилось от тела, и я перенесся сразу к нескольким группам машин у которых были установлены копии моих маяков.

Оставили ли в департаменте образцы или всё отдали машинам? Ну, конечно же, оставили, но уничтожив маяки, я верну дронов обратно на базу, а за это время троица уже успеет добраться до меня.

— Спирит, Диспел Май Олл! — направил я приказ всем своим заклинаниям, встроенным в роботов, уничтожая свое же творение и лишая выпущенную в погоню за нами армаду машин цели и смысла существования.

Когда все боевые роботы зависли в воздухе и, немного подумав, развернулись и направились к департаменту за новой порцией маячков, я только улыбнулся.

Глава 16. Встреча

Маяк с ДНК Саммалит показывал совершенно не туда, куда сейчас пробивалась группа. Помогавший неизвестный не соврал и построил путь до самого своего местонахождения. Казалось, с каждой сотней шагов, отмечаемых очередным установленным шаром-перепадом, «дышать» становится всё легче и легче. Всем, но только не Мячу. Чак постоянно накладывал на него чары лечения, однако кот только стонал и погружался в небытие. Большую часть времени он пребывал без сознания, шепча в бреду несвязные то ли мантры, то ли проклятия.

Эйни что-то бормотала под самой мордой Мяча — может, поддерживая его словом, может, советуясь со скиллом «здравый смысл». До Вульфена доносились обрывки окончаний фраз «…держись, скоро всё кончится, тебя вылечим…» В последнем Чак, кстати, не был до конца уверен. Да, незнакомец дал «Перепад» — интересное, парализующее механику заклинание. Да, он им вроде как помогает, но зеркало точно сказало, что в этом мире — одна стотысячная часть адептов Спирита, а тот, кто вел их сейчас, далеко не слабый маг, которого могло бы не брать в расчёт портационное устройство. И чтобы выжить тут, он должен был быть еще и видящим. А это значит…

«Это может значить что угодно, — оборвал себя же Чак. — Но если мы не дойдем, то белошерстный точно погибнет на радость всем этим машинам и остальным 99% отрицательных».

На месте встречи вполне могла быть засада. Но рейтинг пока не приходил, а Эйни предсказала, что будет повышение рейтинга, а не гибель группы, как предсказала она и неопределённую кошачью судьбу.

Как сказал один реаниматолог еще на Земле, «у нас люди определяются, куда им — сюда или уже нет». Мяч снова застонал, и Чак в очередной раз наложил лечение, разнося по полю котообразного энергоэйфоретики. Слепки тех самых ощущений, от которых ранее пришлось лечить хвостатого ассасина.

Сейчас его мучила совесть. В играх, наркотиках и адреналиновой работе Мяч топил свою тяжёлую судьбу — судьбу парня, выросшего без семьи, единственного выжившего из вырезанного под корень кошачьего клана. Он же, Чак, его всего этого лишил, сделав кота удобным карманным киллером спирит-группы. Хмурым, зажатым — а значит, менее подвижным. Может быть, если бы кот взял сюда пару пакетов своего порошка, и не было бы этих ранений. Ведь именно в нетрезвом состоянии котониндзя не получил ни единой царапины за всю войну с беличьим кланом и с десяткой Тирипса.

— Выживешь — отменю сухой закон для тебя, — решил вслух Чак, натыкаясь на суровый взгляд Эйни, будто говорящий ему: мол, нашёл чем мотивировать товарища по оружию к жизни. Чак не отвел взгляд, печальный и усталый. Эйни отвернулась первой, молча согласившись на то, что пусть кот будет, как и прежде, пусть и наркоманом, но живым.

Суппи восседала в своей теплице на огромной кровати, стоящей на постаменте и застеленной толстым пледом, а вокруг неё пели птицы, ветвились лиановые деревья, пахли травы. Голова девушки-ежа приподнялась. Она смотрела на Мяча теплым и даже сочувствующим взглядом, каким не посмотрела бы никогда прежде.

Отодвинув очередной крупный лист какого-то растения, кот шагнул на ровный пол, покрытый полированным камнем. В руке, как и тогда, была зажата одна из его катан, которой он прорубался сквозь магически наведённые мороки джунглей.

— Ты всё же добрался до меня? — улыбнулась фурри еж. Мяч сделал еще один шаг и, осматриваясь, склонил голову набок.

— Тебя же убили. И теплицу сожгли, — подумав, произнёс он, усаживаясь напротив нее.

— Но это же сделал не ты, ведь правда? Ты просто взял за мою смерть деньги и так и не выполнил контракт. И, как видишь, я жива, — ответила Суппи.

— Я точно знаю, что ты мертва, я видел, чем тебя убили, кроме того, я убил того, кто убил тебя, — затараторил кот, настроение которого отчего-то начало подниматься.

— Это всё галлюциногены, они тут везде. Тебе просто показалось, что я погибла. Ведь если я мертва, а ты со мной говоришь, значит, и ты не совсем жив.

— Я жив. Я с Чаком и Эйни в другом измерении. А это всё — мой бред. — Мяч посмотрел на позеленевшую от рубки кустов сталь катаны и обтер ее о рукав своего старого костюма с маскировкой и отделами под порошок. Затем он вставил меч в наспинные ножны и, нажав кнопку в боковой пластине нагрудной брони, поймал выпавший прямо в руку из открывшегося микроотсека пластиковый прозрачный пакетик с мелким белым порошком.

— Ты ко мне в сад принёс синтетику? — нахмурилась Суппи.

— Ну, походу да. Будешь? — Мяч протянул ей руку.

— У тебя, кстати, потенциал. Тебе бы с нами в Спирит. Хочешь, подключу? — Суппи показала на место напротив.

В голове у кота творился кавардак: «Мне что, всё это привиделось — миры, войны с магами, генезис, Спирит?».

— Я знаю про Спирит достаточно, — помотал головой ниндзя, но от предложения присесть не отказался.

— Что же ты знаешь? — улыбнулась Суппи. Её глаза прищурились, и слева из-под платформы выполз огромный геккон с почему-то прикрепленным к спине золотым блюдцем. Ящер показал Мячу раздвоенный язык и пополз прямо по пледу, остановившись, лишь когда очутился между магом Спирита и киллером корпорации Альф Фэмили.

— Тебя убьют, теплицу сожгут, мы перебьем их всех и пойдём в другой мир, где 99% антисистемы, чтобы взять и поменять Самалит Альф местами с другой её положительной копией по её же просьбе.

С этими словами Мяч выложил все запасы порошка на поднос, кроме того, что держал в пальцах, а потом с силой хлопнул себя ладонью по переносице. Порвавшийся от удара пакет осыпал морду тонким однородным слоем белой пудры. Глаза кота закрылись, а легкие сделали глубокий вдох.

Указательный палец Суппи с острым, как бритва, когтем пронзил пакетик, в котором находилось угощение белошёрстого, и, подцепив порцию вещества, медленно поднес его к самому носу.

— Занятный мир? — спросила она, также закрывая глаза.

— Так себе мир. Там отрицательные войну с другими разумными системами развязали. — Мяч открыл глаза. Вещество вставляло, но не так, как обычно. Он снова вдохнул воздух, мотнув головой так, чтобы частички белой пыли, осевшей на широком розовом носу, попали в его ноздри. Из правой части его груди вырвался белый пар.

— Значит, вы собираетесь перевезти Самалит Альф в мир, который скоро постигнет Жатва? — Суппи открыла глаза.

— Что за Жатва? — удивился Мяч.