Радуга Шесть - Клэнси Том. Страница 192

— Эй, Джон! — послышался крик сзади, за несколько сотен ярдов. Оба мужчины оглянулись и увидели всадника, мчащегося к ним галопом. Через минуту можно было различить лицо.

— Кирк! Когда ты прилетел сюда?

— Вчера вечером, поздно, — ответил Маклин. Он остановил коня и пожал руку Киллгору. — А ты?

— На прошлой неделе, вместе со всей командой из Бингхэмтона. Мы закрыли операцию там и решили, что настало время убирать палатки.

— Все до единого? — спросил Маклин голосом, который почему-то привлек внимание Попова. Все кто?..

— Да, — сурово кивнул Киллгор.

— Работа по расписанию? — спросил Маклин, отбрасывая то, что расстроило его раньше.

— Почти точно в соответствии с расчетами. Правда, пришлось... ну... помочь последним.

— О! — Маклин опустил голову, чувствуя угрызения совести по отношению к женщинам, которых он похищал. Но это длилось недолго. — Так что все двигается вперед?

— Да, Кирк. Олимпийские игры начинаются послезавтра, и тогда...

— Точно. Тогда все начинается по-настоящему.

— Хелло, — произнес Попов через секунду. Казалось, Киллгор забыл о его присутствии.

— О, извини, Дмитрий. Кирк Маклин, познакомься, это Дмитрий Попов. Джон прислал его к нам пару дней назад.

— Как поживаешь, Дмитрий? — Они обменялись рукопожатиями. — Русский? — спросил Маклин.

— Да. — Кивок. — Я работаю непосредственно на доктора Брайтлинга.

— А я всего лишь маленькая часть Проекта, — признался Маклин.

— Кирк — биохимик и инженер по охране окружающей среды, — объяснил Киллгор. — Кроме того, он привлекательный парень, так что мы попросили его сделать еще кое-что для нас, — поддразнил он. — Но теперь все кончилось. Итак, Кирк, почему тебе пришлось уехать так рано?

— Помнишь Мэри Баннистер?

— Да, что из того?

— ФБР начало расспрашивать меня, знаком ли я с ней. Я обсудил проблему с Хенриксеном, и он решил отправить меня из Нью-Йорка раньше намеченного срока. Насколько я понимаю, она...

Киллгор равнодушно кивнул:

— Да, на прошлой неделе.

— Значит, вакцина А действует?

— Действует. И вакцина В тоже.

— Это хорошо. Мне уже сделали инъекцию вакциной В.

Попов вспомнил, как доктор Киллгор делал ему инъекцию. На ампуле была четко видна крупная буква "В". И что это за разговор относительно ФБР? Эти двое свободно разговаривают, но их слова звучат, словно произнесенные на иностранном языке, нет, это не иностранный язык, а разговор людей, хорошо понимающих друг друга, с использованием слов и фраз, как это делают инженеры и физики, а также офицеры разведывательной службы. Частью подготовки Попова как оперативника была способность запоминать все, что говорили в его присутствии, даже если он ничего не понимал, вот и сейчас Дмитрий запомнил каждое слово, хотя выглядел весьма озадаченным.

Киллгор снова подтолкнул свою лошадь, и она пошла вперед.

— Ты впервые на территории, Кирк?

— Первый раз еду верхом за последние месяцы. У меня была договоренность с одним парнем в Нью-Йорке, но не нашлось времени, чтобы ездить часто. Мои ноги и зад будут чертовски болеть завтра, Джон. — Биоинженер засмеялся.

— Да, но это хорошая боль. — Киллгор тоже засмеялся. В Бингхэмтоне у него была лошадь, и он надеялся, что семья, которая содержала ее для него, выпустит лошадь на свободу когда наступит время, так что Сторми сможет прокормить себя... правда, Сторми был мерином, и потому биологически бесполезен для окружающего мира, кроме роли потребителя травы. Как жаль, подумал врач. Он был хорошей верховой лошадью.

Маклин привстал в стременах, оглядываясь вокруг. Он мог повернуться и посмотреть назад, на здания комплекса, но впереди, а также слева и справа, не было ничего, кроме бескрайней прерии. Придет день, и они сожгут все эти дома и фермерские постройки. Они только мешали обзору.

— Осторожно, Джон, — предостерег он, увидев какую-то опасность впереди и указывая на норы в земле.

— Что это? — спросил Попов.

— Луговые собачки, — ответил Киллгор, заставив свою лошадь идти вперед медленным шагом.

— Грызуны? А почему вы не избавитесь от них? Их можно застрелить или отравить ядами. Ведь если они представляют опасность для лошадей, то...

— Дмитрий, луговые собачки — это часть природы, понимаешь? Здесь их место обитания, даже в большей степени, чем наше, — объяснил Маклин.

— Вообще-то они не являются частью Природы, — сказал Киллгор. — Я тоже люблю их, но, строго говоря, здесь им не место.

— Ястребы и другие хищники вернутся обратно, и тогда будет восстановлен контроль над луговыми собачками, — сказал Маклин. — Фермеры, разводящие домашних птиц, больше не будут истреблять их. Знаете, я люблю смотреть, когда они охотятся.

— Это верно. Они представляют собой умную бомбу природы, — согласился Киллгор. — Когда-то это был настоящий спорт королей. Ястребов тренировали и обучали охоте с руки. Может быть, через несколько лет я сам попытаюсь сделать это. Меня всегда привлекали кречеты.

— Полностью белый кречет. Да, это благородная птица, — заметил Маклин.

Они уверены, что этот район кардинально изменится за несколько лет, подумал Попов. Но что станет причиной такой перемены?

— Тогда скажите мне, — спросил русский, — как будет все это выглядеть через пять лет?

— Гораздо лучше, чем сейчас, — ответил Киллгор. — Здесь появятся бизоны. Может быть, нам даже придется охранять нашу пшеницу от них.

— Загонять их «Хаммерами»? — задал вопрос Маклин.

— А может быть, вертолетами, — рассуждал доктор. — У нас есть несколько вертолетов для подсчета населения. Марк Хольц говорит о том, чтобы поехать в Йеллоустоун, поймать там нескольких, затем доставить сюда на грузовиках и выпустить. Таким образом, мы ускорим создание стада. Ты знаешь Марка?

Маклин покачал головой:

— Нет, мы никогда не встречались.

— Он много думает об экологии, но не собирается вмешиваться в Природу. Просто хочет немного помочь ей.

— Что мы будем делать с собаками? — спросил Кирк, имея в виду домашних животных, которых неожиданно выпустят на свободу, где они одичают и станут убийцами диких животных.

— Увидим, — сказал Киллгор. — Большинство не такие большие, чтобы нападать на взрослых животных, некоторых придется кастрировать, чтобы лишить их возможности размножаться. Может быть, нам придется застрелить некоторых. Вряд ли это будет трудным делом.

— Найдутся люди, которым это не понравится. Ты ведь знаешь принцип — мы не должны ничего предпринимать, только наблюдать. Мне не нравится такая позиция. Если уж мы испортили кое-что в экосистеме, нам придется принять меры, чтобы исправить то, что мы натворили. По крайней мере, в небольшом масштабе.

— Я согласен. Правда, придется голосовать по этому вопросу. Черт побери, мне нравится охотиться, а они собираются поставить на голосование и этот вопрос, — с отвращением заявил Киллгор.

— Неужели? Как относительно Джима Бриджера? Он только ловил бобров, почему посчитали, что от него такой вред?

— Веганы, они ведь экстремисты, Кирк. Или мы поступаем, как считаем правильным, или они возьмут это дело в свои руки, понимаешь?

— Черт бы их побрал. Надо сказать им, что мы не травоядные, клянусь господом! Это просто чистая наука. — Они увидели, что норный «городок» луговых собачек оказался небольшим, когда проехали последние норы.

— А каким будет мнение ваших соседей по всем этим вопросам? — спросил Попов с лукавой улыбкой.

— Каких соседей? — не понял Киллгор.

Каких соседей? Совсем не это обеспокоило Попова. Беспокойство вызвало то, что сам вопрос был риторическим по своей природе. Но доктор тут же сменил тему разговора.

— А ведь и правда, прекрасное утро для прогулки верхом.

Каких соседей? — снова подумал Попов. Он увидел крыши домов фермеров и хозяйственных построек, ярко освещенные солнцем, меньше чем в десяти километрах отсюда. Что они хотят этим сказать — каких соседей? Они говорили о сияющем будущем, при котором повсюду будут дикие животные, но не сказали ни слова о людях. Может быть, они собираются скупить все фермы в округе? Но даже у «Горайзон Корпорейшн» не хватит для этого денег. Это процветающий цивилизованный район, и большие фермы принадлежат людям, располагающим собственными средствами. Куда их переселят? Почему им нужно покидать насиженное место? И снова у Попова в голове промелькнул вопрос: Что же здесь происходит?