Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Устинова Татьяна. Страница 43

Шкандыбать по полю невыносимо.

Джессика в своих раздолбанных кроссовках ускакала далеко вперед и только оглядывалась на Настю и кричала:

– Что ты там плетешься? Давай быстрей, холодно же! И дождь сейчас пойдет!..

Настя не отвечала и мужественно шла.

Идти с каждым шагом было все больнее. Перепонка впивалась. Ступня горела. Пятки саднило.

От того, что приходилось все время терпеть, ее бросило в жар. Она сорвала куртешку и шла в одной майке.

Хоть плачь. Вот прямо тут садись на обочину, в грязную прошлогоднюю траву, снимай эти проклятые туфли и иди босиком!

При мысли о том, что можно пойти босиком, у Насти и вправду слезы навернулись на глаза. Она и так чуть не плакала, а тут прямо полились слезы. Неужели возможно такое счастье – идти босиком, не испытывая ежесекундных мучений?! Зачем, зачем она нацепила эти проклятые туфли?! Как она целый день в них проживет?! Как станет возвращаться домой?! Впрочем, сначала бы до места добраться, а там наверняка есть где посидеть.

Посидеть без туфель!

Константиново-Дальнее оказалось селом довольно большим, с магазином «Магнит», пивбаром «Эльдорадо» и кафе «Береза». Им нужно было на Московскую улицу.

– Ты чего такая красная? – первым делом спросила Джессика, когда Настя доковыляла до «Березы».

Джессика сидела на лавочке перед кафе и лузгала семечки.

Настя присела рядом, очень осторожно, боялась, что упадет.

– Хочешь семок? – Джессика сунула ей под нос пакет. Настя отвела его рукой. – Ты чего так долго плелась-то? Я уж и семок купила, и до Московской этой сбегала! Там народу, жуть!

– Туфли, – выговорила Настя сухим ртом, – жмут.

Джессика посмотрела на ее ноги.

– В первый раз надела, что ли?

Настя кивнула.

– Когда жмут, плохо, – посочувствовала Джессика. – Ну? Пошли?

– Сейчас, – попросила Настя жалобно. – Еще немножко посидим.

– Ты ж говорила – быстрей, быстрей, опоздаем!..

Настя поднялась и пошла.

– Я туда одна не сунулась, боюся, – тараторила Джессика. – Насть, а они нас не погонят?

– Нет.

– А мы что будем делать?

– Ничего.

– А может, он нас снимет в кино, парень этот?

– Не снимет.

– А что такого-то? Он же режиссер, а режиссер кого хочет, того и снимает! Мы его попросим, и он, может, нас снимет!

– Не попросим.

– Ну На-асть! Ну, ты чего? Обиделась на меня, что ли?

– Нет.

– Ну На-астя!

Вдоль тихой Московской улицы в ряд стояли громадные тяжелые грузовики, похожие на военные. От них по земле были брошены толстые резиновые кабели, кое-где прикрытые черными кофрами. В грузовиках работали двигатели.

– Насть, а зачем они тут стоят?

– Я не знаю. Должно быть, это генераторы.

– А зачем генераторы?

– Для электричества.

Следом за грузовиками начались микроавтобусы с прицепами и без прицепов, потом два пикапа с откинутыми бортами. Парни в комбинезонах и строительных перчатках шустро таскали из пикапов катушки проводов и какие-то железяки. Кабели на земле поворачивали в распахнутую калитку, туда же, в калитку, парни носили оборудование.

– Нам туда, – решительно сказала Настя.

Ей было страшно.

Эх, хорошо бы сейчас рядом оказался Даня Липницкий с его гениальной теорией «лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть»! У Дани все получалось как-то легко и само собой, словно он был прикрыт невидимым силовым полем.

Девчонки взглянули друг на друга. Настя решительно напялила куртешку, приосанилась и стремительным шагом, насколько позволяли проклятые туфли, пошла к калитке. Джессика потрусила за ней.

– Поберегись! – прокричали сзади, и они порскнули в разные стороны. Двое парней тащили железный блок, по виду очень тяжелый.

За забором вовсю кипела загадочная, непонятная, притягательная, странная жизнь. Настя вертела головой, стараясь охватить все происходящее.

Метались люди с осветительными приборами и какими-то приспособлениями. Возле гаража раскинули навес, под навесом лежали мешки, коробки, пачки и пакеты. На крыльце были свалены штанги и удлинители. Вход в дом застелен пленкой, как во время ремонта. Из дома то и дело выходили одни люди, а другие, наоборот, заходили. Вдруг распахнулось окно, и изнутри закричали:

– Смотри, так лучше?

– Не, не, не, оставь, как было!

И окно со звоном захлопнулось.

– Чего-то тут такое, а? – тихонько спросила Джессика у Насти. – А где кино?

Настя пожала плечами.

– Где снимают-то? – не унималась Джессика.

Настя дернула плечом.

– Я не знаю! Должно быть, в доме снимают! Только они сейчас готовятся.

– А чего они на улице готовятся, если в доме снимают?

– Девушки, вам кого? – спросила сбежавшая с крыльца тетка строгим голосом. – Артистов нет, автографов они не дают!

– Как нет артистов? – поразилась Джессика. – Вы что же, без артистов снимаете?

– Нас пригласил Олег Аллилуев, – быстро сказала Настя. – Как нам его найти?

– А кто такой Олег Аллилуев?

У Насти упало сердце.

Выходит, он ее подвел, обманул?! Он назвал Настю «наша красота» и обманул, решил подшутить таким образом?! Вся затея провалилась, их выгонят, придется тащиться домой на двух электричках, автобусе и метро, а она шагу не может ступить в этих проклятых туфлях!

Но зато Джессика не подвела. Очевидно, возможность обмана не приходила ей в голову!

– Как кто такой? – громко спросила она у строгой тетки. – Вы что?! Упали?! Олег Аллилуев режиссер!..

– Сменный, что ли? – с величайшим презрением уточнила тетка.

– Да нормальный он режиссер, никакой не сменный!

– Кора! Кора! – закричала тетка зычно.

Из дома выглянула девушка в комбинезоне с одной лямкой через плечо и карандашом в пучке закрученных волос.

– У нас сегодня что, какой-то Аллилуев снимает? Вместо Петьки?

– Ну да, вы что, не знали, Эмма Львовна?

– А с Петькой чего?

– Он в Нижний уехал, – удивилась Кора. – Все дни будет этот новенький снимать, сегодня, в пятницу и в выходные.

– Твою ж марусю!

– А вы не в курсе, что ли, Эмма Львовна?

– Точно сегодня в смену не уложимся! Опять перерасход! Кто его отпустил, Петьку?!

– Продюсер отпустил, – сказала Кора. Она держалась совершенно спокойно, как будто ничего не случилось, а тетка прямо выходила из себя.

– Ты хоть Кондрата предупредила? Его сейчас привезут, он такой скандал закатит! Девушки, марш отсюда! Вы мешаете!

– А где нам найти Аллилуева?

– Вот, – в сердцах плюнула тетка. – Вот и скажи им, где найти этого Аллилуева! Пойду Кондрату звонить, твою марусю!

– А режиссер не приехал еще, – сказала Насте Кора. – Он часа через полтора подъедет, когда мы выставимся уже.

– Как через полтора? – прошептала Настя.

– Ну, может, через час, я точно не знаю! Да вы подождите его, девчонки.

– А где? – быстро спросила Джессика. – Где подождать?

– На улице можно, – бодро сказала Кора, собираясь бежать. Все вокруг бегали туда-сюда, обегали их, и они чувствовали свою ненужность. – Или вон под навесом. Там сейчас стулья поставят, можно будет посидеть. Ира, костюмы приехали?

– На нашу дорогу поворачивают костюмы!

– Давай их сразу к Лене, там еще вчера все нужно было гладить! И скажи монтажникам, чтоб свет кинули в ту комнату!..

Настя и Джессика поплелись обратно.

– Опоздаем, опоздаем! – под нос себе бормотала Джессика. – Вот тебе и опоздали! Даже в дом не зовут, а на улице холодрыга, того гляди дождь пойдет, измокнем все!..

Настя думала только о том, что ни идти, ни стоять она не может. Ну, просто не может, и все тут.

Они выбрались за забор, где так же молотили двигателями грузовики, бегали люди с катушками и коробами и пахло автомобильным выхлопом и мокрой землей.

– И не позавтракали, – продолжала Джессика. – И чаю не попили! Когда теперь чаю попьем?

Над улицей Московской, уходящей к церквушке, висело низкое хмурое небо, лужи морщились от ветра, и голые плакучие ивы, окружавшие крохотный прудик, путались ветвями в коричневой холодной воде.