Котёнок в поисках дома. Часть 3 и 4 (СИ) - Артемьев Юрий. Страница 16

Он кивнул и позвал за собой. Мы снова вернулись в его кабинет. Он мне вручил фотопластинку, завёрнутую в бумагу, а я вручил ему пять рублей и сказал:

— Большое спасибо!

Пятёрку он принял, как должное. Да и ладно. Все так делают. А я вот подумал, что правильно сделал, что забрал фотопластинку. Ибо не фиг разбрасывать свои изображения где попало…

Права мне выдали ещё минут через пятнадцать. На имя Левиной Марии Анатольевны. Год рождения был указан 1952-й, а число настоящее — семнадцатое января.

Лейтенанта Колю, я подбросил туда, куда он показал. Мы с ним тепло распрощались. Ну а я по указателям, двинулся в направлении Сочи. Мне ещё ехать больше сотни километров. Надо уже и поторопиться.

Дорога была унылой и однообразной. Слева — горы, справа — море. Правда, всяких серпантинов хватало. Но для меня это не было проблемой. Я не гнал, просто ехал как все. А ещё я всё больше привыкал к этой машине… Всё-таки разница чувствуется… И педали не такие, как на украинском автопроме. Да и с сиденьем не всё пока у меня сложилось. Сидеть получается выше, но и до педалей тянуться дальше… Почти вплотную сиденье подвинул. Стало неудобно с рулём обращаться… И как я перед лейтенантом Колей выделывался, демонстрируя ему, как могу легко управлять машиной…

Вернул сиденье, отодвинув подальше. Приноровился и поехал снова, стараясь поменьше обращать внимание на все неудобства. А через минут полчаса и вовсе забыл про них… Как-то само собой всё вошло в привычную норму…

Сразу вспомнилось, как первый раз сел за руль шишиги. Сначала я проклинал того, кто поместил ручку переключения передач справа и сзади водителя. Я чуть было поначалу руку не вывернул в плече, пока приноровился… А потом просто привык, и даже не замечал этого неудобства, восхищаясь всепроходимостью этого отечественного внедорожника.

Через пару часов я уже въезжал в Большой Сочи.

Железнодорожный вокзал я нашёл быстро. А чего его искать, он остался там же, где я его и оставил в прошлой жизни. На том же самом месте.

Вот только теперь я мог машину оставить гораздо ближе ко входу. Платных парковок и всяких запретных знаков ещё не навтыкали жадные чиновники на всех углах. Но всё же наглеть я не стал. У самого входа стояло разноцветное стадо таксистов всех мастей. И официальных и частных. Это в Сочи, как здрасьте. Поймать приезжего у трапа самолёта или у выхода из вокзала и ободрать его, как липку, это же святое дело. Поэтому я припарковал машинку чуть поодаль, чтобы не мешать работать местным бомбилам. По Московским меркам двадцать первого века, так я почти что совсем рядом со входом припарковался… Всего-то метров тридцать-сорок… Во времена. всё для человека…

Времени до прибытия самого нескорого поезда из Москвы ещё оставалось прилично, и я решил прогуляться. Но пройдя совсем немного, стал замечать на себе посторонние взгляды. Глянув в своё отражение в витрине ближайшего магазина, я понял, что сильно выделяюсь.

Во-первых, я был одет излишне вызывающе для этого времени. Кроссовки, джинсовый комбинезон и красная бейсболка слишком сильно бросались в глаза. А во-вторых: На мальчика я уже был совсем не похож. Ну, если только на мальчика, сильно украшенного косметикой. Ведь из меня всё-таки мастер делал девушку, а что получилось. Это в будущем, мальчуковая одежда на девочках стала привычной. Да и женская одежда на некоторых накрашенных «мальчиках», уже не вызывала такое уж сильное отторжение широких слоёв общественности. Надо мне как-то маскироваться. Либо смыть с себя косметику, либо переодеться.

Я уже хотел было искать какой-нибудь фонтанчик, чтобы умыться, но наткнулся на сочинский ЦУМ и передумал. Это то, что нужно. Большой магазин, в котором я смогу найти всё, что мне надо. Ну, или хотя бы постараюсь найти. Тем более, что время у меня ещё для этого есть предостаточно.

Зайдя в магазин, я всё же немного поумерил свой пыл. Всё-таки это Советский союз, а не загнивающий Запад… Всё немного блёкло как-то. Блёкло, уныло и однообразно.

Обувь такая, что врагу не пожелаешь. Одежда… Без слёз не взглянешь…

Моё внимание привлёк ювелирный отдел. Я пробежался глазами по витринам, но взгляд сразу остановился на золотом кулончике, в виде сидящей кошечки. Понравилось. Попросил посмотреть. Продавщица нахмурилась. А милиционер, маячивший недалеко от входа напрягся. Но кулон мне всё-таки показали, хотя и строго следили за всеми моими движениями.

— Миленько! — проснулся в моей голове голос Инги.

— Хочешь, возьмём? — спросил я девочку.

— Ага. И цепочку.

Цепочку я выбирал долго. Мне нравились потолще, а Инге потоньше. Сошлись на середине. Вместе с кулоном смотрелось очень даже стильно. Я пошёл оплачивать товар в кассу.

Но прямо рядом с кассой я увидел на витрине золотые часы «Чайка» на браслете. А вот их возьму обязательно, несмотря на завышенную цену. Моя трофейная «Ракета» с женским гардеробом смотреться не будет, это уж точно.

Когда я стал доставать из кармана купюры, милиционер смотрел на меня так, будто бы я их только что украл из кассы. Хотелось сказать ему: «Эй! Расслабься! Это — моё.»

Приобретя то, что выбрал, я отказался от всяких коробочек, и оторвав ценники сразу надел на себя цепочку с кулоном. И тут же у зеркала, стал подгонять браслет часов под свою руку.

В этот момент любопытство у милиционера превысило все допустимые нормы, и он решительно направился в мою сторону.

Ну, вот… Подумал я. Сейчас будут ненужные вопросы…

Но сотрудника опередила вторая продавщица. Она подошла поближе, и заглянув мне под козырёк бейсболки, спросила с лёгким акцентом:

— Тебя же, Машей зовут?

— Да… — удивлённо отвечаю я.

— Это же ты пела у Анжелы на свадьбе?

— Да.

— Машенька! Я так рада, что ты к нам зашла. У тебя такие хорошие песни!

Вот так работает слава. Стали уже узнавать на улице. Зато вон милиционер сразу расслабился.

— Спасибо!

— А ты в Сочи будешь жить?

— Нет. Дядя Саркис нас устроил в «Сосновом» в доме отдыха МВД.

— Машенька. А у моей племянницы Аревик через две недели тоже свадьба. Ты ещё здесь будешь?

— Да. Мы с папой планировали до конца месяца на море оставаться. А это правда, что имя Аревик означает — Солнышко?

— Да, Маша-джан! Ты по-армянски говоришь?

— Только несколько слов знаю.

— Скажи, а ты смогла бы спеть на свадьбе у Аревик? Ей так понравились все твои песни. Мы были на свадьбе у Анжелы, только сидели далеко от тебя. А свадьба будет там же в том же ресторане.

— Я бы спела, но вчера моё платье и туфли пришли в полную негодность.

— Вай! А что случилось?

— Поздно вечером у дома дяди Вазгена, в меня стрелял Альберт, сын директора ресторана.

Милиционер, активно «гревший уши», наш разговор хорошо слышал. Но тут он даже вмешался.

— Так это тебя вчера Гагик своим телом закрыл.

— Да. Две пули в него попали. А ещё одна ранила дядю Вазгена.

— Но говорят, ты потом сама чуть убийцу не убила.

— Это я сгоряча. Сейчас вот страшно. А вчера было не страшно…

— Вай! Девочка! Что творится?… — запричитала женщина. — Этот Алик всем девушкам проходу не давал. Но его никто не любит. Он жадный и глупый.

— Сейчас он тоже в больнице. Я ему… — тут я замялся, подбирая слова, но меня выручил милиционер.

— Морду она ему набила, да так, что зубов не осталось.

— Ну и чёрт с ним! — гневно воскликнула продавщица. — А ты хотела платье найти?

— Ну да… Посмотрела, а тут ничего такого нет, интересного. Всё унылое какое-то. И обувь тоже…

— Э… Не проблема! Я вижу, что у тебя есть деньги. Пойдём со мной! А меня кстати тоже Машей можешь называть, а полное имя Мариам.

И мы пошли. Шли недолго. Почти сразу зашли в подсобные помещения, там один склад, другой… Теперь я понял, как выглядели в Советском Союзе «закрома Родины». В подсобке ЦУМа было столько всего интересного, что аж глаза разбегались. Здесь, в отличие от витрин предназначенных для обычных покупателей, было на что посмотреть и из чего выбирать.