Запретный плод для нимфы, или Нимфы против Нагов (СИ) - Шевцова Наталья. Страница 18

Исилис, как и все сакраментумы, относился к особой расе кролевидных дворфов. Эта раса как и подвид дворфы обыкновенные — была трудолюбива и неустанна в поисках сокровищ, только дворфы обыкновенные добывали свои сокровища киркой, физической силой, мышцами и потом, а дворфы кролевидные — пером, умом, феноменальной памятью и сообразительностью. Внешне, кролевидные дворфы — немного напоминали кроликов, по крайней мере, они имели такие же длинные ушки, такие же глазки бусинки и такие же передние зубки, как и у кроликов. Роста — они обычно были невысокого, где-то в районе полутора метров, но зато имели очень большие ступни, а ноги их отличались повышенной прыгучестью, что, как я подозреваю, очень им помогало прыгать со стеллажа на стеллаж в поисках необходимых документов.

— Каро, свет очей моих, Суири[1] и Айлили[2] ночей моих! — обрадовался мне Исилис. — Знаю, знаю, зачем пожаловала, — улыбнулся он, — я даже далеко прятать не стал! — и он протянул мне белый конверт.

Я дрожащими руками взяла конверт и уставилась на него с благоговейным ужасом.

— Думаю, мне лучше уйти…  — пробормотал Исилис, и, не став дожидаться моего ответа, исчез в соседнем помещении.

— Каро! Если для тебя это слишком, давай я! — подал голос мой нетерпеливый спутник.

— Я сама! — с неожиданной, даже для меня самой, злостью и резкостью отшила я его.

— Тогда давай сама! — не отставал он.

Я вскрыла конверт и увидела внутри голограммо-магическую открытку. Руки задрожали еще больше, чем до сих пор, теперь я просто не могла совладать с ними, во рту пересохло, сердце пропустило удар, но отступать было некуда. Разумеется, я понимала, что какое бы содержание не было у этой открытки — ничто не вернет мне Этьена, но зато, возможно, сейчас, я узнаю, кто стоит за его убийством. Я достала открытку и развернула. И перед нами с Эриком возник Этьен, вернее его магическая голограмма.

— Каро! У меня была безумная идея, взять и заявиться к тебе с поздравлениями собственной персоной! — магическая проекция Этьена озорно улыбнулась. — Но я наслышан о крутом нраве твоей бабки и плюс вся эта вражда между нашими расами, да и семьями тоже…, короче, кто знает? А, вдруг ты считаешь, что один поцелуй, пусть это и был сногсшибательный, умопомрачительный и совершенно невероятный поцелуй, — он лучезарно улыбнулся. — Это еще не повод для того, чтобы из-за меня ссориться с бабушкой! — и он снова ослепил своей улыбкой. — В общем, Каролина, с днем рождения тебя! Любимая моя! И до встречи через четырнадцать дней. И будь уверена, я считаю каждую секунду! И давай договоримся, если я для тебя хоть что-то значу, просто улыбнись мне при встрече, но если тот наш поцелуй для тебя ничего не значил, и ты уже и думать обо мне забыла — просто сделай вид, что не знаешь меня, и я все пойму. Еще раз, с днем рожденья, моя любимая, мой любимый запретный плод! — он усмехнулся и на этом сообщение закончилось.

— И это все? Дай мне! — Эрик выхватил открытку у меня из рук. — Не может быть! — он крутил несчастный кусок бумаги и так и этак, он ощупывал, прощупывал, нюхал, пробовал на вкус, — Не может быть! Каро?! Не может быть!

— Эрик, как раз наоборот, очень даже может быть! — возразила я. — Ты же знаешь Этьена и то насколько он был благородным. Тот Этьен, которого ты знал, разве он бы отправил вслепую, не предупредив, своей любимой девушке документы, из-за которых ее могли бы убить?!

— Нет, никогда бы не отправил… — Эрик устало сполз по стене, — и мы с отцом это обсуждали…, мы поверить не могли, что он поступил безответственно импульсивно! Тьматараканский троллий папа! Все, что он тебе отправил — это поздравление с днем рождения! Что же он знал такого, что даже любовное послание от него тебе было воспринято как опасное?! Что?! И почему ни я, ни отец — не имеем об этом ни малейшего представления?! — он застонал, схватившись за голову. — Неужели это тупик? Неужели это тупик? — с отчаянием в голосе повторил он.

Я села рядом с ним на пол.

— Эрик, это еще не тупик, потому что по-прежнему есть я, так что тот, кто считал, что я что-то знаю, продолжает так думать. Предлагаю, подлить масла в огонь, например, пустить слух по министерству, что я выбиваю какие-то особые преференции в обмен на доказательства и подстроить ловушку…

— Отец против, категорически против! — замотал головой Эрик.

— Император против? — понимающе кивнула я.

— Нет, императора — я зову императором. Я знаю, что он мне отец, но не воспринимаю его отцом, — в его голосе звучала горечь, слегка приправленная обидой, когда он объяснял мне это.

— Прости, — извинилась я за бестактность. — Но почему твой отец, который не император, против? Он же наоборот должен быть только «за».

— Потому что это слишком опасно для твоей жизни…

— И что?

— Это политика Каро…, твоя бабка Флоретта — Королева Нимфляндии, твоя другая бабка — Эвелина, родная сестра Короля Дроуляндии. И та и другая потеряли своих детей, твоих родителей. И ты знаешь, что времена в связи… — он сглотнул, — в общем, смутные сейчас времена. Бальден, Флорель и Шермонт, все эти семьи, по-прежнему, претендуют на престол Империи. Они считают, что Эльдор-Контермбиль узурпировали власть и это делает их претензии законными, в их понимании. В общем, достаточно искры, чтобы разгорелось пламя и если ты погибнешь по вине нагов и драконов, то войны, учитывая, что все тридцать лет Бальден, Флорель и Шермонт занимались тем, что искали союзников среди соседних королевств против императора-узурпатора — точно не избежать.

— Но мы можем и сами! — предложила я. — Нам ведь совсем необязательно ставить в известность твоего отца, так ведь?

— Нет, не так…, ты не возвращаешься в Академию, ты остаешься здесь в замке, под домашним арестом! — огорошил он меня.

— Что-о-о-о?!

— Каро, это решение моего отца и оно не обсуждается, потому что я с ним полностью согласен. Ты должна быть в безопасности не только ради себя, но и ради сохранения мира в Империи. Более того, я абсолютно уверен, что Флоретта меня в этом только поддержит, когда я введу ее в курс дела.

— Флоретта одобрит и поддержит! — подала голос просто ниоткуда бабушка.

— Бабуль, а тебя не учили, что подслушивать нехорошо? — моему раздражению не было предела.

— Так у меня сообщение просто срочное было для Эрика, а у вас беседа, а перебивать сама знаешь некрасиво… — невозмутимо оправдала бабуля свои неэтичные действия этичностью.

— И сообщение это, разумеется, не могло подождать, пока мы сами тебя найдем? — иронично поинтересовалась я.

— Нет, не могло…. Ваше сиятельство, здесь, ваша мать и она хочет вас видеть, срочно!

— Что-о-о-о?! Что-о-о-о?! — в два голоса удивились мы с Эриком. — Мама?! Моя?! Здесь?! — продолжал не верить Эрик. — Тьма-саранча! Неужели ещё что-то случилось?

— Саранча точно не случилась, но вот насчет тьмы… Думаю, твоя мать все тебе объяснит…

[1] Суири — старшее ночное светило.

[2] Айлили — младшее, спутник Суири.

Глава 11

— Мама?! — Эрик поцеловал матери руку. — Что-то случилось? С отцом? — голос его дрогнул.

— Нет, нет, с Верилием все хорошо, но вот тебе…, Эрик, угрожает опасность… — она протянула ему письмо, написанное на бумаге с тиснением, которой пользовалась только императорская семья.

«Дорогая, моя подруга Эллоиза… — начал читать Эрик.

— Ничего себе…, с каких это пор вы стали подругами?! — он усмехнулся и посмотрел на свою мать.

— Читай дальше! — понимающе хмыкнула она.

… прими мои искренние соболезнования еще раз, твое горе рвет мое сердце. Душа, моя Эллоиза, я понимаю, что я даже представить себе не могу как же тебе тяжело и больно. Однако, тем не менее, я хочу попытаться разделить с тобой твое горе, хочу попытаться облегчить твои страдания. В связи с этим, я умоляю тебя, сделай мне милость, приезжай ко двору, здесь ты и наш дорогой Эрик найдете так необходимую вам сейчас поддержку, — писала императрица Мальвина Эльдор-Контермбиль. — И, кроме того, каким замечательным примером для подражания станет Эрик моему маленькому Луи. Они же братья, дорогая моя, но они так мало общаются! И сейчас, когда Эрик потерял одного младшего брата, его сердце поможет согреть другой его младший брат. А Василиин как будет рад! Даже не так, Василиин — он просто на двадцать седьмом небе от счастья от мысли, что оба его сына будут жить с ним. Ждем вас Эллоиза, с нетерпением!».