Каста Неприкасаемых 2 (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus". Страница 67
Глотаю полной грудью живительный воздух и подхожу к связанным девушкам. Две пары вытаращенных глаз пялятся на меня, и я могу их понять. Только что над ними стоял их мучитель, и ждала жуткая смерть, а потом раз!.. И вместо него, в пыльном облаке разрушенной стены появляюсь я, благородный спаситель!
Так мне хотелось бы думать, но разрезая веревки на их руках, вместо благодарности получаю от Таис гневную отповедь.
— Больше никогда!.. Слышишь, никогда больше не смей копаться в моей голове!
Смотрю в ее заполненные грозной синевой глаза, и в моей башке крутятся самые противоречивые мысли.
«Вот черт, а я и забыл про это! Подумаешь!.. Ведь для дела же! — Вслух я этого не говорю, а то она разойдется еще пуще. У меня сейчас такое радужное настроение, что даже в кричащей Таис я нахожу только положительные стороны. — Никогда не видел ее такой злой. А она хороша в гневе, настоящая тигрица!»
Мой настрой меняется, когда взгляд переходит с Таис на забившегося в угол палача.
— Ты чего там хрюкаешь, боров?! — Ору я ему. — Живо снял моего друга с этого чертова колеса!
Мой окрик придает зелоту скорости, и тот бросается опускать Рустана на землю. Не дожидаясь, пока тело полностью опустится, подруга бывшего десятника кидается к дыбе. Больше мешаясь, она начинает развязывать узлы, и Таис, перестав кричать на меня, спешит ей на помощь. Аккуратно уложив Рустана на пол, она осматривает раны, и значит, теперь я могу за парня не беспокоиться. Главное, что он жив, руки-ноги целы, а с остальным Таис разберется.
Предоставляю Рустана женщинам, а сам надвигаюсь на палача. Видимо, мой взгляд не сулит ему ничего хорошего, и он пятится от меня, не переставая оправдываться.
— Я, человек подневольный! Не со зла я вашего-то на дыбу…! Мне, что магистр сказывал, я то и делал!
Очень хочется войти в Сумрак и шарахнуть этого мордатого садиста головой о стену, но это еще успеется. Сейчас меня больше волнует, где Салах и Дамир.
Приперев плача к стене, задаю ему вопрос.
— Со мной были еще двое, где они? — Вижу, как он пытается понять о ком я, и от страха, что это молчание может быть истолковано как сопротивление, он потеет так, что пот застилает ему глаза и мешает сосредоточиться. Наконец, он вспоминает, и его круглая морда расплывается от радости.
— Так это, они же тут, в сарае, допроса дожидаются.
Он тычет пальцем в разрушенную стену, и в эту дыру я вижу угол добротного каменного сарая и запертую дверь.
«Ну ка, посмотрим! — Не глядя на палача, протягиваю руку.
— Ключ!
Тот торопливо отстегивает его от связки и кладет мне в ладонь.
Сжав в кулаке холодный металл, перелезаю через завал и отпираю дверь. Сразу в темноту не суюсь, а предварительно кричу.
— Это я! Не балуйтесь!
Из-за угла выглядывает голова Салаха, а уж потом появляется и он сам. Из его руки выпадает камень, и рот расплывается в счастливой улыбке. Он поворачивается вглубь сарая и радостно кричит:
— Я же говорил, что этого парня так просто не взять! Я же говорил!..
Из полумрака на свет появляется Дамир и на удивление даже не пытается спорить.
— Говорил, говорил!.. — В его глазах удивление еще не полностью сменилось радостью. — Признаю!
В этот момент в моем сознании вдруг появляется стойкое ощущение опасности, и я начинаю действовать быстро и интуитивно. Заталкиваю парней обратно в сарай и с криком: — не высовываться никому, пока я не скажу, — стремительно ухожу в Сумрак.
Едва первые хлопья взвеси касаются лица, я понимаю, что успел вовремя! Сквозь пелену взвеси вижу приближающееся черное облако. Его нечеткие очертания напоминают грозовую тучу и смотрятся в сером мире Сумрака даже более чужеродным, чем я сам.
Оно стремительно приближается, принимая облик чудовищный морды с разинутой пастью. Грохочет раздирающий уши рев, и три отделившиеся от облака точки, разрастаясь прямо на глазах, превращаются в трех огромных химер. Они бросаются на меня почти одновременно с тем, как огненные заряды слетают с кончиков моих мечей. В ярко-серой вспышке разрыва вижу, как две, закрутившись штопором, валятся в пыль, а третья мчится прямо на меня.
Огромная разинутая пасть заслоняет небо! Успеваю проскользнуть между клыков и слышу грохот лязгнувших за спиной зубов. Рубящий удар с разворота, и из рассеченного носа чудовища фонтаном брызнула серая кровь!
Проскальзываю в мертвую зону, но нанести удар не успеваю. Две другие химеры уже здесь. Они зажали меня с двух сторон, и защита сотряслась, сдерживая натиск огромных клыков.
Удар такой силы, что на миг я теряю ориентацию, и гигантские челюсти успевают сомкнуться на моем щите еще раз. Боль извернулась судорогой во всех мышцах, но заскрипев зубами, я пересиливаю охватившую слабость и, бросившись в пыль, качусь прямо под брюхо атакующей меня твари.
Не поднимаясь, колю мечом прямо в светлую брюшину. Удар, второй, третий! Зверюга заваливается набок, и я успеваю выкатиться из-под рухнувшей туши в самый последний момент. Прикрываюсь ею и посылаю два заряда прямо в морды ее товарок. Серая вспышка освещает тусклый мир мощным разрывом, а я тотчас падаю вниз, прячась за огромной тушей от ответной огненной струи.
Мертвая химера прикрыла меня от огня, но едва я успеваю подумать, что от размера этих тварей есть хоть какая-то польза, как она вдруг начинает исчезать. Миг, и огромная тварюга пропала прямо на моих глазах, зато часть черной нависающей тучи растянулась как огромный пузырь и, разорвавшись, выпустило точно такую же гадину, какая только что лежала мертвой в пыли.
Расправив крылья, она пошла на бреющем полете, поливая двор потоком огня. Деться мне некуда, единственное спасение — атака! Кидаюсь вперед прямо на две шипящие пасти!
Бросок в сторону! Щелчок огромных зубов у самого бока! Разворот! Удар!
Рев боли! Пасть дергается назад, и я сигаю в образовавшийся просвет. С разгона заскакиваю на перепончатое крыло и, увернувшись от еще одной зубастой морды, прыгаю, расправив крылья-мечи.
Вот она — покрытая броневыми пластинами шея! Два рубящих удара наотмашь, и преследующая меня зубастая голова, потеряв силу, разом рухнула в пыль. Но я тоже падаю! Несущие меня крылья преобразовались в мечи, а нет крыльев, нет и полета! Несусь к земле и, группируясь, пытаюсь приземлиться на ноги.
Колени и толстый ковер взвеси пружинят приземление, и инстинктивно, не глядя, я тут же ныряю под прикрытие рухнувшей туши. Обжигающая струя огня проносится над головой, а следом еще одна.
«Это хорошо, что химеры поторопились!» — Шепчу потрескавшимися губами, потому что вижу, как мое прикрытие начинает медленно исчезать, а это значит, что сейчас закрывающая меня туша пропадет вовсе, чтобы возродиться вновь в энергетической черноте своего хозяина.
Ловлю себя на мысли, что все мои усилия ни к чему не приводят.
«Я грохнул уже двух стражей, а они по-прежнему в полном составе! Черный дэв восстанавливает их слишком быстро!»
Словно в подтверждение моего отчаяния, грозный рев всех трех чудовищ вновь отражается от нависших облаков и сотрясает волной падающую взвесь.
«Что же делать?! — Вспыхивает по-настоящему паническая мысль. — Сколько раз еще это темное чудище сможет повторить свой фокус?!»
На заданный вопрос тут же реагирует заклинание, и в голове появляется голос Гора.
Сейчас не совсем обычная ситуация. Анх ин Риман подпитывается от энергии им же созданного прохода. Отсюда, и такая мощь в восстановлении своих стражей. Такое по плечу далеко не каждому черному дэву, но, к сожалению, для тебя, неприкасаемый, твой противник на такое способен. Сколько раз он сможет мгновенно возродить химер к жизни?! Точно ответить не смогу, но как минимум три раза сможет безболезненно, а вот дальше все будет зависеть от мощности прохода. На его поддержание тоже нужна энергия, и в какой-то момент дэву придется выбирать: либо продолжать сражаться, и тогда проход закроется сам собой, оставив его в мире Света, либо оставлять поле боя и попытаться уйти в свой мир.