Божественная комедия - Алигьери Данте. Страница 57

70 И словно тот, кто, бегом утомясь,

Из спутников рад пропустить любого,

Чтоб отдышаться, медленно пройдясь,

73 Так здесь, отстав от сонмища святого,

Форезе шел со мной, нетороплив,

И молвил: «Скоро ль встретимся мы снова?»

76 И я: "Не знаю, сколько буду жив;

Пусть даже близок берег, но желанье

К нему летит, меня опередив;

79 Затем что край, мне данный в обитанье, 906

Что день — скуднее доблестью одет

И скорбное предвидит увяданье".

82 И он: "Иди. Зачинщика всех бед

Звериный хвост, — мне это въяве зримо, —

Влачит к ущелью, где пощады нет.

85 Зверь мчится все быстрей, неудержимо,

И тот уже растерзан, и на срам

Оставлен труп, простертый недвижимо.

88 Не много раз вращаться тем кругам

(Он вверх взглянул), чтобы ты понял ясно

То, что ясней не вымолвлю я сам. 907

91 Теперь простимся; время здесь всевластно,

А, идя равной поступью с тобой,

Я принужден терять его напрасно".

94 Как, отделясь от едущих гурьбой,

Наездник мчит коня насколько можно,

Чтоб, ради славы, первым встретить бой,

97 Так, торопясь, он зашагал тревожно;

И вновь со мной остались эти два,

Чье имя в мире было столь вельможно.

100 Уже его я различал едва,

И он не больше был доступен взгляду,

Чем были разуму его слова,

103 Когда живую, всю в плодах, громаду

Другого древа я увидел вдруг,

Крутого склона обогнув преграду.

106 Я видел — люди, вскинув кисти рук,

Взывали к листьям, веющим широко,

Как просит детвора, теснясь вокруг,

109 А окруженный не дает до срока,

Но, чтобы зуд желания возрос,

Приманку держит на виду высоко.

112 Потом ушли, как пробудясь от грез.

Мы подступили, приближаясь слева,

К стволу, не внемлющему просьб и слез.

115 "Идите мимо! Это отпрыск древа,

Которое растет на высотах

И от которого вкусила Ева". 908

118 Так чей-то голос говорил в листах;

И мы, теснясь, запретные пределы

Вдоль кручи обогнули второпях.

121 "Припомните, — он говорил, — Нефелы

Проклятый род, когда он, сыт и пьян,

На бой с Тезеем ринулся, двутелый; 909

124 И как вольготно лил еврейский стан,

За что и был отвергнут Гедеоном,

Когда с холмов он шел на Мадиан". 910

127 Так, стороною, под нависшим склоном,

Мы шли и слушали про грех обжор,

Сопровожденный горестным уроном.

130 Потом, все трое, вышли на простор

И так прошли в раздумье, молчаливы,

За тысячу шагов, потупя взор.

133 «О чем бы так задуматься могли вы?» —

Нежданный голос громко прозвучал,

Так что я вздрогнул, словно зверь пугливый.

136 Я поднял взгляд; вовеки не блистал

Настолько ослепительно и ало

В горниле сплав стекла или металл,

139 Как тот блистал, чье слово нас встречало:

"Чтобы подняться на гору, здесь вход;

Идущим к миру — здесь идти пристало".

142 Мой взор затмился, встретив облик тот;

И я пошел вослед за мудрецами,

Как человек, когда на слух идет.

145 И как перед рассветными лучами

Благоухает майский ветерок,

Травою напоенный и цветами,

148 Так легкий ветер мне чело облек,

И я почуял перьев мановенье,

Распространявших амврозийный ток,

151 И услыхал: "Блажен, чье озаренье

Столь благодатно, что ему чужда

Услада уст и вкуса вожделенье,

154 Чтоб не алкать сверх меры никогда".

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

1 Час понуждал быстрей идти по всклону,

Затем что солнцем полуденный круг

Был сдан Тельцу, а ночью — Скорпиону; 911

4 И словно тот, кто не глядит вокруг,

Но направляет к цели шаг упорный,

Когда ему помедлить недосуг,

7 Мы, друг за другом, шли тесниной горной,

Где ступеней стесненная гряда

Была как раз для одного просторной.

10 Как юный аист крылья иногда

Поднимет к взлету и опустит снова,

Не смея оторваться от гнезда,

13 Так и во мне, уже вспылать готова,

Тотчас же угасала речь моя,

И мой вопрос не претворялся в слово.

16 Отец мой, видя, как колеблюсь я,

Сказал мне на ходу: "Стреляй же смело,

Раз ты свой лук напряг до острия!"

19 Раскрыв уста уже не оробело:

"Как можно изнуряться, — я сказал, —

Там, где питать не требуется тело?"

22 "Припомни то, как Мелеагр сгорал, 912

Когда подверглась головня сожженью,

И минет горечь, — он мне отвечал. —

25 И, рассудив, как всякому движенью

Движеньем вторят ваши зеркала, 913

Ты жесткое принудишь к размягченью.

28 Но, чтобы мысль твоя покой нашла,

Вот Стаций здесь; и я к нему взываю,

Чтобы твоя болячка зажила".

31 "Прости, что вечный строй я излагаю

В твоем присутствии, — сказал поэт. —

Но отказать тебе я не дерзаю".

34 Потом он начал: "Если мой ответ

Ты примешь в разуменье, сын мой милый,

То сказанному «как» прольется свет.

37 Беспримесная кровь, которой жилы

Вобрать не могут в жаждущую пасть,

Как лишнее, чего доесть нет силы,

40 Приемлет в сердце творческую власть

Образовать собой все тело ваше,

Как в жилах кровь творит любую часть.

43 Очистясь вновь и в то сойдя, что краше

Не называть, впоследствии она

Сливается с чужой в природной чаше.

46 Здесь та и эта соединена,

Та — покоряясь, эта — созидая,

Затем что в высшем месте 914 рождена.

49 Смешавшись с той и к делу приступая,

Она ее сгущает, сгусток свой,

Раз созданный, помалу оживляя.

52 Зиждительная сила, став душой,

Лишь тем отличной от души растенья,

Что та дошла, а этой — путь большой,

55 Усваивает чувства и движенья,

Как гриб морской, и нужные дает

Зачатым свойствам средства выраженья.

58 Так ширится, мой сын, и так растет

То, что в родящем сердце пребывало,

Где естество всю плоть предсоздает.

61 Но уловить, как тварь младенцем стала,

Не так легко, и здесь ты видишь тьму;

Мудрейшего, чем ты, она сбивала,

64 И он учил, что, судя по всему,

Душа с возможным разумом не слита,

Затем что нет вместилища ему. 915

67 Но если правде грудь твоя открыта,

Знай, что, едва зародыш завершен

И мозговая ткань вполне развита,

70 Прадвижитель, в веселии склонен,

Прекрасный труд природы созерцает,

И новый дух в него вдыхает он,

73 Который все, что там росло, вбирает;

И вот душа, слиянная в одно,

Живет, и чувствует, и постигает.

76 И если то, что я сказал, темно,