Лучший друг моего парня 2 (СИ) - Манич Мария. Страница 30

Сглатываю, украдкой оглядываясь, и сильнее сжимаю полотенце на груди…

Руслан крутит в руках какую-то тряпку и подносит её к носу. Нюхает.

У меня от шока приоткрывается рот и обрывается сердце. Ухает в пятки. Хватает нескольких секунд, чтобы признать в чёрном клочке ткани свои трусики.

— Липкие… — произносит Руслан и начинает двигаться.

16.1

— Ты чего, Руслан? — вырывается из моего рта с лёгким истеричным смешком.

Нужно завязать диалог. Оттянуть время. Может, придёт Марина и устроит сцену ревности? Усмирит своего парня, в очередной раз оправдав? Или наконец увидит его истинное лицо, в которое с отвращением сейчас приходится смотреть мне? Где её черти носят?

Мне некуда отступать. Я загнана в ловушку. В голове ни одной связной мысли. Я пытаюсь придумать план, хоть какой-то! Но все они заведомо провальные.

Шарю взглядом по маленькому помещению ванной и не вижу ни одного предмета, который сможет мне помочь.

Что я могу против стокилограммового мужчины, если он захочет взять меня силой? Навалится сверху. Жирными пальцами сорвёт полотенце и проберется внутрь. Оставит грубые и грязные — от них никогда уже не отмыться — отметины на моём теле.

Сзади стена, слева тоже, там же путь к выходу, загромождённый сейчас тушей Руслана, справа продолжение корыта ванны, которое даёт мне немного маневренности.

Я выбрасываю вперёд руку, стараясь остановить приближение Руслана. Словно это возможно и повлияет на него.

— Так давно хотел тебя, Исаева. Ждал. Наблюдал. Спал с этой жирухой и представлял тебя. Худенькую, маленькую, с влажной поблёскивающей пиздой. Ты ведь уже не девственница? Уже дала своим ёбарям? Одному, второму, сколько их у тебя?

Мои глаза расширяются. Кровь стынет в жилах. Слова Руслана мерзкие, пропитанные нездоровой похотью. Он пришёл в эту ванную не просто так и вряд ли уйдёт сам.

Он выглядит безумным.

Двигается медленно, оттягивая момент сближения и нападения.

Моё сердце колотится на износ. Кажется, что и он его слышит. Слышит и улыбается. Жуткой, пьяной улыбкой, обещающей страшные вещи. Мороз бежит по коже. Я дрожу с головы до пят, зубы постукивают друг о друга. Приходится плотнее сжать челюсти.

Руслан скользит сальным похотливым взглядом по моим ногам, животу, добирается до груди, где я изо всех сил вцепилась в серое банное полотенце. На секунду радуюсь, что оно доходит до середины бедра. Закрывает самые важные и сокровенные участки тела женщины. Я не хочу, чтобы их видел кто-то чужой и посторонний без моего согласия.

Мне хочется трусливо отвернуться и зажмуриться, спрятаться. Но я знаю, что проявление слабости будет самой главной ошибкой.

— Никого не было. Ты будешь п-первый, — запинаюсь.

Отвлечь. Его надо отвлечь. Эта единственная мысль пульсирует и долбит, как отбойным молотком. Даёт силы на разговоры и не тронуться умом.

Руслан моргает и улыбается. Он радуется. Запускает пятерню в треники и оттягивает резинку.

Я борюсь с подкатывающим приступом тошноты. Лоб у Руслана блестит, ему жарко и тяжело. Грудь ходит ходуном, подмышки еще больше влажнеют. Я вижу часть его волосатого пуза и крошечного сморщенного члена.

Меня почти выворачивает наизнанку.

— Да?

Начинает одной рукой двигать вверх-вниз в районе паха и высовывает язык. Закатывает глаза.

Поднимает руку и… боже… опять нюхает моё бельё. Втягивает носом воздух, утыкаясь в мои трусики.

А я ведь Гейдена считала извращенцем, вот кто может дать ему фору в сто тысяч километров.

Меня передёргивает от отвращения, но нужно продолжать говорить.

— Конечно. Я всегда хотела только тебя. Тоже ждала.

— Правда? — опять моргает, сбитый с толку.

Тупой жироподобный боров. Я становлюсь смелее.

Мне холодно и жутко. Но робкая надежда, разгорающаяся внутри, не даёт сдаться. Я вижу на стиральной машинке свой телефон, и… мне нужно до него добраться.

Мирон.

Новая связная мысль. Он не так далеко уехал. Он мне поможет. И он единственный, кому я могу позвонить. Один-единственный.

Слёзы подступают к глазам, но я не даю им пролиться.

— И как давно ты меня хочешь… хотел? — я стараюсь улыбнуться, очень стараюсь. — Расскажи. Подробнее.

Улыбаться невыносимо сложно, как и вести непринуждённую беседу. До тошноты мерзкую беседу. Она будет сниться мне в кошмарах и преследовать всю оставшуюся жизнь.

Губы сводит, мышцы лица и шеи одеревенели. Я ужасно напряжена. Тело собирается бороться.

Двигаюсь к крану и завожу руку за спину, старясь нащупать хоть что-то полезное.

— С детского дома. Подсматривал, как ты переодеваешься с другими после спорта. У тебя всегда была самая… Чё ты там делаешь?

Руслан хмурится, улавливая движение и тянет ко мне руки, пытаясь схватиться. Тогда я расслабляю задеревенелые пальцы, сжимающие край полотенца, и даю ему немного сползти, чуть оголяя грудь.

Жирдяй подвисает, жадно впиваясь взглядом в моё тело. Он тупо моргает и приоткрывает рот. Исходит слюной. Яростно дёргает рукой.

Я не могу больше терпеть.

Включаю полный напор душа, окатывая нас обоих холодной водой, и что есть мочи кричу. Визжу на ультразвуке до раздирающего удушья и сдавливания рёбер.

Руслан поскальзывается и валится прямо в корыто ванны. Прямо мне под ноги. Я наступаю ему на мясистую рожу пяткой и вдавливаю её до хруста. Он пытается меня стряхнуть и свалить, но я проворнее. Топчусь по его спине и выбираюсь наружу. Дёргаю шторку и бросаю её сверху на барахтающееся и орущее матом тело. Он упал и придавил свою рабочую руку и хрен знает как будет выбираться. Но это уже не мои проблемы.

Хватаю телефон и выбегаю из ванной. Прямиком в свою комнату. Я голая и босая. На улицу бежать не вариант.

С хлопком закрываю дверь, стараясь не дрожать, а это получается плохо, я вся окоченела, и набираю Мирона. Идут бесконечно долгие гудки. Один за одним. Пока вызов не сбрасывается.

Нажимаю повтор.

Торопясь, достаю из шкафа смятую футболку и натягиваю сверху. Надеваю первые попавшиеся лосины и, шлёпая голыми ступнями, мечусь по комнате.

— Ну же… Мирон… миленький, помоги, — бормочу, яростно запуская руку в мокрые волосы.

Я не понимаю, что делать. Мне нужно бежать.

Куда?

Понятия не имею.

Хватаю сумку и, запихнув в неё какие-то бесполезные вещи, останавливаюсь.

И прислушиваюсь.

— Исаева! — орёт Руслан.

По позвоночнику ползёт удушающий страх.

Если он выбрался, он меня убьёт, а потом изнасилует. Или наоборот. Это уже дело вкуса, как говорится.

Я, не прекращая звонить Гейдену, крадусь на цыпочках мимо ванной, из которой уже вытекает вода.

В прихожей хватаю обувь и пальто. Дёргаю на себя входную дверь и готова зарыдать в голос, потому что за порогом я вижу Мирона, заносящего руку для звонка.

— Ангелина? — спрашивает растерянно. — Какого хера? — Оглядывает меня с головы до ног и вмиг меняется в лице. Становится суровее, в глазах появляется знакомый дьявольский блеск. Гейден переводит взгляд мне за спину, готовый убивать одними глазами.

Крылья его носа раздуваются, когда он слышит рёв Руслана:

— Я доберусь до тебя. И выебу! Не сбежишь, тварь!

Смотрю в лицо Мирона и начинаю плакать. Слёзы горячими дорожками бегут по щекам, обжигая и оставляя после себя мокрые жгучие следы.

— Забери меня отсюда. Уведи меня. Помоги мне, — шепчу бессвязно, цепляясь пальцами за мягкую ткань толстовки парня.

Мирон дёргает меня на себя, а я подаюсь вперёд, не теряя больше ни секунды, врезаюсь в его грудь. Мы сталкиваемся телами. И Мирон прижимает меня к себе, обнимая за плечи. Разворачивается и, нагнувшись, подхватывает меня на руки.

Не говорит ни слова! Ничего больше не спрашивает. Просто уносит меня от этой ужасной квартиры вниз.

Обхватываю Мирона руками за шею и прячу лицо в её сгибе. Содрогаясь всем телом от рыданий.

— Я убью его, — твёрдо произносит Гейден и прижимается губами к моему виску.