Лучший друг моего парня 2 (СИ) - Манич Мария. Страница 36

Прищуриваюсь. Что ей надо? Подружками нас назвать сложно. Пару раз пересекались в общих компаниях, и всё. Никогда не позвонит просто так поболтать. Всегда появляется только в определённый момент, когда ей что-то нужно.

— У меня завал на учёбе. Но я подумаю, — отвечаю уклончиво.

— Гейдены тоже будут, — выпаливает Вика и, как мне кажется, внимательно следит за моей реакцией.

Провоцирует?

Ноги врастают в пол, хотя я уже собиралась попрощаться и разойтись в разные стороны. На парковке меня ждёт Мирон. Я, кто бы мог подумать, спешу к нему! Добровольно! Даже несмотря на то, что он меня бесит сейчас до зубного скрежета. Не знала, что я такая ревнивая собственница.

Когда Гейден видел мой поцелуй с Ярославом, испытывал что-то подобное? Или ему было всё равно?

— Мне нет до них дела, — стараюсь звучать безразлично.

Взмахнув рукой, спешу в сторону выхода из универа. Толкаю плечом тяжёлые дубовые двери и с ног сразу сбивает холодный пронизывающий ветер. На улице почти конец декабря, а я в одной толстовке.

Пока дохожу до припаркованного недалеко «порша», начинаю стучать зубами.

Мирон говорит по телефону и быстро сворачивает разговор, когда забираюсь внутрь. Я успеваю уловить лишь несколько слов и хмурюсь.

— Москва? — спрашиваю вместо приветствия.

В салоне тепло и почему-то пахнет корицей.

— Планирую туда поездку на днях, — отвечает Гейден и кивает на два стакана между нашими сиденьями, аромат идёт от них. — Угощайся.

— Отрава?

— Афродизиак, — усмехается Мирон, и от меня не укрывается, каким жадным взглядом он мажет по моим губам, прежде чем отвернуться.

Гейден успел переодеться в графитового цвета толстовку, из-под ворота которой выглядывает край белой футболки, и обычные синие джинсы. На ногах такие белые кроссовки, что я на секунду слепну, когда смотрю на них. Выглядит бодрым, словно полночи не махал кулаками, а отдыхал в спа. Но на костяшках пальцев, которыми он сжимает руль, остались стёсанные следы от драки.

Тепло разливается по телу, пальцы покалывает, так хочу дотронуться и погладить его руку. Даже дёргаюсь, но потом торможу себя. Мирон вскидывает на меня глаза, и я поспешно отворачиваюсь к окну. И зря. На крыльце универа, мимо которого мы как раз проезжаем, стоит Вика и с искажённым бледным лицом смотрит прямо на нас.

Ничего личного, подруга.

Приподняв стаканчик с кофе, салютую ей и слышу с водительского сиденья тихий смешок.

Глава 20

Пока мы едем понятия не имею куда, на языке вертится тысяча вопросов и тем для разговора. Но я трушу заговаривать первой, боюсь, ляпну что-то и опять взбешу подобревшего короля порока.

Мирон потягивает свой кофе. Касается приборной панели, включая ненавязчивую приятную музыку. И ведёт себя так расслабленно и естественно, словно находится в машине один. Несколько раз у него звонит мобильник. Он с безразличным видом отбивает два вызова, как мне кажется, от Вики и отвечает, только когда ему звонит Марк. Я слышу голос второго близнеца на другом конце трубки, но не могу разобрать слов.

Мирон отвечает односложно: «да», «нет», «потом».

— Если я тебе мешаю, можешь высадить меня на ближайшей остановке, — говорю, когда парень прекращает столь содержательный разговор с братом и отбрасывает телефон в сторону.

— Не мешаешь.

— А так и не скажешь по твоему очень довольному лицу, — не могу удержаться от шпильки.

Мирон вопросительно приподнимает брови и переводит взгляд с только, что загоревшегося зелёным светофора на меня.

— НеАнгел, не беси.

— А то что? — произношу с вызовом, приподнимая подбородок.

Кажется, для того чтобы выбить из Мирона хоть каплю эмоций, его как раз нужно вывести из себя, потыкав палкой в эгоистичное самолюбие. А мне очень хочется его эмоций. Таких же, как вчера и сегодня утром. Ласковых, нежных поцелуев, жадных рук и горящих голодом глаз.

— А то трахну прямо здесь, и по хер на свидетелей, — вкрадчиво говорит Мирон и подаётся вперёд, опираясь левой рукой на руль, а правой тянет шнур на горловине моей толстовки на себя. — Весь день об этом думал.

Не успеваю среагировать, как он меня целует. Впечатывается в губы своими, требовательно раскрывает их языком. Делаю судорожный вдох и впускаю Гейдена в свой рот.

Поцелуй выходит быстрый, пошлый и глубокий. Мирон словно пытается дотянуться до моих гланд. Заставляет посасывать свой язык и глухо стонать от удовольствия, цепляясь за его плечи.

Сзади возмущённо сигналят машины, но, кажется, Гейдена это совсем не парит. Мы не трогаемся с места, продолжаем стоять, создавая затор из потока машин, и целоваться.

Светофор успевает сменить свой цвет на жёлтый, загореться красным и вновь зелёным, и только тогда Мирон разрывает наш поцелуй. Я, как привязанная, тянусь за добавкой.

Мне мало, хочется целоваться ещё и ещё. До белых точек перед глазами и онемевшего языка. До поджимающихся пальчиков в ботинках, до тёплого тягучего чувства внизу живота и влажного томления между ног.

— Что это было? — шепчу сипло.

Облизываю припухшие растерзанные губы. Они огнём горят. Мирон опускает на них затуманенный взгляд и сглатывает. Запускает руку в растрёпанные после поцелуя чёрные волосы, пытаясь их пригладить, и встряхивает головой.

— Прелюдия.

Я опускаю взгляд на его пах, он чертовски возбужден.

Мирон глушит мотор у входа в торговый центр, в котором ещё совсем недавно я работала. Болезненно морщусь. После того случая, где меня выставили воровкой, лишили зарплаты и с позором уволили, я здесь не была. С опаской поглядываю на вход. Идти туда нет никакого желания, как, впрочем, и средств.

— Приехали. Выходи, — командует Гейден, хватается за дверную ручку и выходит из «порше», накинув капюшон.

Не двигаюсь с места.

Вообще-то, ещё три минуты назад, когда мы неистово цеплялись друг за друга языками и устроили пробку на главном проспекте города, я считала, что мы едем к нему домой. И была совсем не против такой перспективы. Потому что я тоже думала о нашем утреннем сексе весь день.

— Ангелина, шевели ногами. Я ненавижу шопинг. Давай закончим с этим побыстрее, — произносит Мирон, распахивая дверь с моей стороны.

Вылезаю наружу и обхватываю себя руками. Мир ставит машину на сигнализацию и жестом показывает на стеклянные вращающиеся двери.

— Зачем мы здесь? — спрашиваю осторожно.

— Трусы тебе покупать. Чтобы задницу свою не морозила, — усмехается Гейден, подталкивая меня в спину к бутику нижнего белья.

Его ладонь спускается ниже и больно сжимает ягодицы. Взвизгнув, отскакиваю подальше.

— Можно было просто забрать мои вещи, — оборачиваюсь через плечо и смотрю на Мирона. — Или хотя бы паспорт.

Так странно. Мы вдвоём. Не таясь. Не зажимаясь по углам. У всех на виду. В любой момент можем встретить знакомых. Это будоражит. Мурашки бегут по коже.

Мирон двигается рядом, почти вплотную. Меня как магнитом тянет прильнуть к нему. Постоянно хочется касаться, чтобы проверить, не мираж ли, правда ли здесь, со мной, а не просто мои глупые фантазии.

— Они были на полу, их залило водой. Когда прощаешься с прошлым, нужно уметь выбрасывать из жизни лишнее и делать уверенные шаги вперёд, НеАнгел. Не оглядываясь. И не тащи с собой в будущее старый хлам.

— Пока моё будущее весьма туманно, — произношу задумчиво.

В словах Мирона есть логика. Я давно пытаюсь встать на ступеньку выше, но продолжаю тащить с собой наверх набитый камнями чемодан из прошлого. Пора с ним расстаться. Маринку уже отсекла. Что дальше? С чем мне ещё придётся проститься, прежде чем я окажусь там, где хочу, и осуществлю все свои мечты?

— Твои документы в сумке для ноутбука.

— Спасибо. Я считала, что осталась совсем без всего и придётся возвращаться на квартиру.

— В ту халупу ты больше не вернёшься, — припечатывает хмуро.

— И где я буду жить? У Черновых? Катя мне предложила остаться у них, но я…