Лучший друг моего парня 2 (СИ) - Манич Мария. Страница 41

— Нет, — отрезает Мирон.

Умеет он одним словом и тоном отрубить у человека любое желание на существование. Сегодня он не смотрит на Еву «по-особенному». Он вообще никак на неё не смотрит, и это греет мою душу и тело. Может быть, мне удастся занять её место в его жизни? Или взобраться ещё выше и выгравировать на каменном сердце плохого парня своё имя?

— Да! — воодушевлённо вскрикивает Марк и ковыляющей походкой двигается к кухонному острову, где Ева уже суетясь расставляет тарелки, стараясь ни на кого не смотреть.

Вот кто чувствует себя в своей тарелке — так это точно младший Гейден. Черпает ложкой суп и вгрызается зубами в хлеб. Умудряясь при этом болтать без умолку, разряжая атмосферу, которая начинает наэлектризовываться от его брата.

Мирон отнёс мои пакеты в свою спальню и теперь сидит на диване, откинувшись на спинку и широко расставив в стороны колени. Он успел переодеться в синюю футболку и мягкие спортивные штаны. И теперь следит за ситуацией исподлобья, отбивая пальцами на левом бедре какой-то одному ему понятный ритм. Мой взгляд против воли опускается на ширинку Мира и застывает там. Я становлюсь озабоченной нимфоманкой.

Хочу касаться его. Целовать. И просто быть рядом. Оказывается, мне так немного надо для того, чтобы ощущать себя цельной и счастливой.

От энергии молчаливого Мирона разве что не потрескивает воздух, настолько он напряжён и не рад собственному брату и его гостье и не собирается этого скрывать. Но по какой-то причине выгнать их в своей хамской манере не спешит. Я могу лишь догадываться, о чём он думает в своей темноволосой голове, и у меня чешется язык задать ему несколько личных вопросов.

И я обязательно это сделаю, после того как наша семейная вечеринка закончится.

— Я ничего не буду. Мы уже поели, спасибо, — произношу, громко обозначая своё присутствие.

Мирон замечает меня и припечатывает таким откровенным взглядом, что становится жарко, несмотря на широко приоткрытую створку окна.

— О, киса! Заходи, чего в дверях встала? Мы тут никто не кусаемся. Пираньи же с нами нет. Еву ты уже знаешь? — спрашивает Марк, показывая ложкой в сторону застывшей у кухонного гарнитура блондинки.

Она взмахивает рукой и робко улыбается. Словно проверяет, не наброшусь ли я на неё опять с обвинениями. У меня не то настроение, чтобы ругаться, поэтому я посылаю ей приветливую улыбку и оборачиваюсь к братьям. Они интересуют меня больше, чем Ева. Особенно один из них.

— Иди сюда, Ангелина. — Мирон хлопает по диванной подушке рядом с собой, приглашая сесть рядом.

И кто я такая, чтобы отказываться?

Диван огромный и мягкий, а я устала, и меня клонит в сон. В квартире Мирона я чувствую себя уютно. Не гостьей. Нет никакого чувства скованности и смущения.

Мягкой поступью подхожу к Гейдену, опускаюсь рядом и тут же оказываюсь прижата к его боку. Он обнимает меня за плечи, не давая возможности отстраниться, пока в слишком громком немом молчании на нас таращатся Марк и Ева. Последняя выглядит потрясённой, но быстро берёт себя в руки.

— Так вы… это? Туда-сюда? Сдались на власть гормональному взрыву? — усмехается Марк, за что получает такой уничтожающий взгляд от брата, что я не понимаю, почему он не упал замертво, а продолжает сидеть, улыбаться и разглядывать нас с интересом.

Я невольно напрягаюсь, ожидая ответ Мирона. Мы не обсуждали, кто мы друг другу. Какого формата у нас отношения и что всё происходящее между нами значит. Где-то в воздухе зависло моё давнее признание о влюбленности, и больше ничего. Никакой конкретики. Просто секс. Эмоции. Первобытные чувства. И да, Марк прав: пока между нами самый настоящий гормональный взрыв.

Кладу ладонь на напряжённое колено Гейдена и сжимаю, немного поглаживая.

— Ты же уже большой мальчик, Марик. К чему эти детские вопросы? — интересуюсь, выгнув бровь.

— Действительно. Ева, — переключается на свою подругу близнец, мне кажется, она сжимается от одного его насмешливого взгляда и хочет провалиться сквозь землю. — Останешься? Посмотрим какой-нибудь фильм или рубанём в приставку, как в старые добрые времена.

— Я не против, — робко соглашается блондинка, стрельнув в нашу с Мироном парочку глазами. — Если остальные тоже не против…

— Мы тоже не против. Что будем смотреть? — говорю я.

— Я тут приглядел новый сериал про зомбарей, снятый по игре. Вполне себе высокий рейтинг. — Марк берёт лежащий рядом пульт и направляет на висящую на стене плазму. — Все за, я так понимаю?

Мирон отвечает на это лишь скрипом зубов, теснее прижимая меня к себе. Я ощущаю жар его тела даже через несколько разделяющих нас слоев одежды. Инстинктивно двигаюсь ещё ближе и еле борюсь с собой, чтобы не прикрыть веки. Запаха Мирона так много вокруг. Он кружит мне голову, заставляя вновь и вновь проживать обнаженные и сокровенные моменты близости.

Ева выключает верхний свет и садится в кресло подальше от дивана. Подбирает под себя ноги и упирается взглядом в экран телевизора. Марк наблюдает за ней со своего места за кухонным островом не моргая.

Эта сцена кажется мне очень личной и интимной. Спешу отвернуться. Подтягиваю лежащий на подлокотнике плед, накидываю себе на ноги и закрываю колени Гейдену.

В голове зреет план.

— Расслабься, — шепчу, приподнимаясь, чтобы сказать это прямо в ухо Мирону.

— Я бы предпочел сделать это иначе, — произносит, поворачивая голову в мою сторону. — Ты действительно хочешь смотреть этот фильм?

В полумраке комнаты его глаза мерцают влажным чёрным блеском.

Сердечный ритм ускоряется.

— Возможно. Я хочу получше понять тебя. А как это сделать, если не рядом с теми, с кем ты знаком больше, чем со мной?

— Чтобы понять меня, не нужны третьи действующие лица, Ангелина. Ты можешь спросить у меня всё что хочешь напрямую.

— И ты ответишь честно? — прищуриваюсь.

Мирон смотрит на мой рот.

Наши губы чиркают друг о друга всего на секунду, а тело уже простреливает знакомый электрический импульс. Температура повышается, и жар приливает сначала к щекам, а затем огненным шаром летит вниз по груди, животу и концентрируется между ног.

— Я постараюсь удовлетворить твой интерес, неАнгел.

— Звучит заманчиво.

— Эй, хватит шушукаться. Ни черта не слышно! — возмущается Марк.

Спустя несколько минут всех захватывает сериал.

Марк переместился на пол возле кресла Евы. Откинув голову, прижимается к её коленям, а девушка, запустив руку в его волосы, рассеянно перебирает пряди. Оба не сводят взгляда с экрана.

Мирон тоже, кажется, увлечен просмотром.

Кладу руку ему на живот и, приподняв голову, смотрю в лицо Мирона. Там нет никаких видимых эмоций. Он слегка заторможенно моргает, когда его тело явно отзывается на мои прикосновения. Напрягается.

Веду рукой ниже, пока не достигаю резинки спортивных штанов и края футболки. Отодвигаю в сторону тонкий трикотаж и царапаю ногтями горячую кожу. Мышцы пресса дёргаются под моей рукой и каменеют.

Поворачиваюсь к телевизору, где какой-то вирус пожирает человечество, и продолжаю хозяйничать под пледом. Просовываю пальцы под резинку штанов Гейдена и упираюсь в его возбуждённый член. Касаюсь бархатной головки указательным пальцем и размазываю по ней вязкую, липкую каплю смазки.

Мирон двигается, спускаясь на диване чуть ниже, и шире разводит колени. Его рука на моем плече смещается и накрывает холмик груди. Белья на мне так и нет, поэтому ничто не мешает ему найти мой напряжённый сосок и сжать его до приятной чувствительной боли. Обожаю, когда он так делает. Моё возбуждение усиливается в несколько сотен раз.

Облизываю пересохшие от частого дыхания губы и обхватываю пальцами каменный член. Совершаю несколько ласковых и медленных движений вверх-вниз.

С губ Мирона слетает рваный выдох. Он переводит на меня затуманенный похотью взгляд и хрипло произносит:

— А ты, оказывается, плохая девочка, НеАнгел.

— Как раз для тебя.

— Не спорю, — припечатывает.